Глава 1
Встали мы рано, и дело даже не в привычке, нам настолько хотелось убраться из этого места, что стоило организму прийти в норму, как мозг активизировался, вопя: пора вставать!!! И сказано это было таким тоном, что возражений не последовало, так что я не то что встал, я вскочил в готовности к любой превратности судьбы. Стоило мне встать, как рядом материализовалась Демелла.
– Выступаем?
– Да.
– Хорошо, пять минут, и я достану сердце алтаря.
– Жду, я пока разомнусь.
Делами со словом я не расходился, отправился в сторону так полюбившегося мне утёса для охоты, но, не дойдя, хлопнул себя по лбу. Она же не сможет принимать дары без алтаря! Велев себе собраться и не тупить, стал делать разминку там же, где и стоял, эти упражнения позволяют поддерживать боевую форму на высоте и не занимают много времени, если же их забросить, то на высокой скорости можно потерять координацию в бою и в итоге – поплатиться жизнью.
Демелла и правда была готова через пять минут. Я закончил последний перекат с резким выходом в атаку, а за моей спиной в это время раздался треск. Обернувшись, увидел расколотый пополам алтарь и богиню, держащую переливающийся всеми оттенками зелёного десятисантиметровый шар. Она шагнула ко мне и протянула его с такой нежностью, как мать протягивает ребёнка. Я шагнул к ней навстречу, аккуратно взял из пальцев сердце алтаря и убрал в инвентарь. Богиня улыбнулась и сказала:
– Теперь я смогу с тобой общаться только мыслесвязью, эта же форма требует много невосполнимой энергии.
– Ничего, мы пообщаемся лицом к лицу тогда, когда отстроим тебе алтарь.
Демелла ещё раз улыбнулась, оглянулась на зев пещеры, которую я отметил волнистыми линиями, и растворилась. Сразу в пещере стало как-то неуютно и одиноко, по спине пробежали мурашки. Усилием воли отогнав это поганое состояние, – оно мешало здраво мыслить, – я отправился к озеру, с которого должен начаться наш путь.
Озеро встретило меня шумом водопадов и миллиардами брызг, которые складывались в причудливые фигуры – на миг в них мне виделась стая скачущих оленей, секунда, и вот уже я вижу пляску вокруг костра. Картины были завораживающими, но отвлечь от цели были не способны, в тот момент, что я их разглядывал, я вошёл по пояс в воду, вдохнул воздуха и, остановив дыхание, проглотил растение, после чего упал лицом в воду. Как только я оказался в воде, сразу сделал несколько гребков ко дну, где ухватился за кусок скалы. Так я провисел под водой около минуты, не решаясь сделать первый вдох. Наконец решился, открыл зажмуренные глаза и коротко вдохнул.
Разницы между дыханием под водой и в атмосфере я не заметил. Дышалось легко, никакого сопротивления, лишь перед глазами мелькали пузырьки, да течение пыталось утащить меня вглубь озера. Учитывая, что мне туда и нужно, я поддался ему, отпустив скалу, лишь иногда гася инерцию мощными гребками против течения – мне необходимо контролировать своё передвижение в пространстве настолько, насколько это возможно. Проплыв пару десятков метров, я был уверен, что всё пройдёт по плану, с течением я справлялся, дышать под водой мог. Как же я ошибался!
После трёх десятков метров течение резко усилилось и завертелось воронкой, как вода в сливающейся ванне, схватиться за выступ я не успел и, завертевшись волчком, начал с огромной скоростью по спирали передвигаться в сторону глубокой и широкой воронки на дне. Меня несколько раз весьма болезненно приложило о скалы, пришлось закрыть голову руками – лишаться сознания не собирался, слишком это рискованно, и ладно ещё если я погибну – возрожусь! У Демеллы такой возможности не будет.
В зияющую дыру, находящуюся на дне внешне такого спокойного озера, я влетел чуть ли не со свистом, многократно ударяясь спиной, руками и ногами о её края. В голове промелькнула аналогия с унитазом, которому нажали на кнопку слива, и я в этом сравнении – бедная букашка, которая случайно попала под поток воды. Но как пришла, так и ушла, а если точнее, была выбита весьма сильным ударом о торчащий под углом сталактит. К моему счастью, ударился я о округлую и гладкую часть, больно ушибив бедро, а не насадился на него, как бабочка на иглу энтомолога. Удар стал сигналом, что просто так в течении плыть не стоит, поэтому, поглядывая между рук, стал пытаться скорректировать своё передвижение. Совсем без травм не обошлось, бороться со стихией нереально, но пару раз удалось перепрыгнуть через опасные камни и немного изменить курс, избегая повреждений.
В потоке крутящейся воды я пробыл минут пять, хотя казалось, что прошло не менее часа. За эти пять минут жизнь просела наполовину, сил растратил столько, что руки и ноги буквально дрожали от напряжения, на теле растёкся один большой синяк, но главную задачу я выполнил – ничего не было сломано и я жив.
Течение несло меня дальше, но уже не с такой силой, да и дно было весьма чистым: ни сталактитов, ни дерева, ни больших камней. Несколькими сильными гребками выровнявшись в течении, откупорил и выпил зелье лечения, с ним, правда, пришлось заглотить пол-литра воды, но это уже не суть важно, главное – стали сходить синяки, и мышцы стали податливыми на команды.
Речка была извилистой, и уже спустя пару часов я потерял всякое представление о сторонах света, о том, где находилась пещера, из которой я выплыл, и хоть примерном расстоянии, которое я преодолел.
Спустя семь часов подобного плаванья в речке стала попадаться рыба, а спустя ещё час я попался в сети. Попался очень глупо – потерял бдительность от монотонности пейзажей и попал в почти незаметную глазу сеть. Первым порывом было желание её порезать, но я отказался от него в тот момент, когда сеть подняли над водой, не хотелось бы с порога ссориться с хозяином. К сети подошёл человек, или, скорее, существо, отдалённо на него похожее. Наши глаза встретились, и мы замерли в невидимом противоборстве.
Глаза его смотрели фактически неподвижно, белёсые, как у рыбы, казалось, они не выражают никаких эмоций, но вот он моргнул и отвёл глаза, пробегаясь взглядом по мне, я же в свою очередь разглядывал его. Он был высок, излишне худощав, но при этом не смотрелся дистрофично, серая кожа блестела, как чешуя змеи, глаза рыбьи, какой-либо растительности на голове не было, вместо волос и бровей костяные наросты. Одет он был в подобие тоги, только грубой, словно из мешковины, она была тёмно-серой и мокрой. Он что-то сказал, слова, – а это была осознанная речь, – отдалённо напоминали бульканье и кваканье, я же, насколько позволяла сеть, развёл руками и сказал:
– Не понимаю.
Тот кивнул и направил в мою сторону кристалл, я напрягся, приготовился к атаке. Увидев мои действия, тот замер и, положив кристалл на землю, показал на свой рот, затем на меня и на кристалл. Дураком я не был и, расслабившись, кивнул.
