Месяц задумчивый, полночь глубокая…
…И сновиденьем, волшебною сказкою
Кажется ночь…
И. Бунин. Месяц задумчивый…
…Ее разбудила музыка. Она прислушалась. Чья-то неторопливая рука перебирала клавиши фортепьяно в гостиной. Мелодии не было, просто неровные слабые звуки. В спальне горел ночник – тусклый голубой овал лежал на белом коврике у кровати. Она отбросила одеяло, спустила ноги и почувствовала мягкий ворс. Показалось? От напряжения звенело в ушах. Она сглотнула и перевела дух. Конечно, показалось. Расшалились нервы, таблетки не помогают, нужно менять доктора.
Она уговаривала себя и успокаивала, испытывая тоску и тревогу, понимая, что не показалось, а если все-таки показалось, то она сошла с ума. Володя считает ее истеричкой, так и сказал: «Истеричка!» Он не верит, что она по ночам слышит музыку. Говорит: «А голосов не слышишь?» – и так смотрит…
Музыка послышалась снова. Мягкие вкрадчивые звуки. Она вскочила с кровати и бросилась из спальни. В гостиной было светло от луны, на полу лежали черные тени – переплеты оконных рам. Крышка пианино была поднята – резко бросались в глаза черные и белые клавиши, – табурет отодвинут. Большая фотография, ее любимая – они с Володей на лыжном курорте в Зальцбурге, она в белом костюме, Володя в голубом, с лыжами на плече, радостные, смеющиеся, счастливые, – лежала на полу изображением вниз. Шторы были раздернуты, хотя она лично каждый вечер проверяет, чтобы их задергивали на ночь. Или задергивает сама. Она застыла на пороге и прислушалась. Этот, кем бы он ни был, еще здесь. Он не мог уйти, она услышала бы, как закрылась дверь. В доме стояла тишина. За окном была ночь и светила луна. Зияла чернотой распахнутая дверь в кабинет Володи.
– Эй, ты! – вдруг закричала она, до боли сжимая кулаки. – Пошел вон! Ненавижу! Что тебе надо? Сволочь! Подонок!
Она кричала и топала ногами, вне себя от злобы, тоски и гнева. В гостиной стало темнее – луна скрылась за тучей. Она сделала несколько шагов, намереваясь поднять фотографию, и вдруг почувствовала, что скользит; задохнулась от ужаса, взмахнула руками, пытаясь удержаться, и упала – рухнула как подкошенная, почувствовав под собой мокрое и холодное… Кровь!
Она сидела на полу, рассматривая собственные руки, пытаясь оттереть их о ночную рубашку.
– Господи! – взмолилась. – Не мучай меня! Что тебе надо? Зачем?
Ей показалось, что в глубине квартиры захлопнулась дверь; она закричала – тонко, пронзительно, спрятала лицо в ладонях и потеряла сознание…
Глава 1
За расставаньем будет встреча?
Номер гостиницы, не самой богатой, но вполне приличной. Маленький островок, за которым враждебный мир, и только здесь они могут быть вместе. На пару часов всего. Пара часов любви, ласки, обмена мыслями и откровениями. Голова женщины лежит на плече мужчины.
– Твои волосы так пахнут… – бормочет он. – Я скучаю по тебе, ты мне снишься. Ты мое наваждение…
– Мы сейчас почти не видимся, я тоже скучаю. Ты говорил, что придумаешь что-нибудь…
– Я все время об этом думаю. Нужно подождать, ты же сама понимаешь…
– Понимаю, но я устала… Если бы ты знал, как я устала!
– Потерпи немного. Я люблю тебя. Ты мое чудо нежданное-негаданное.
– Это ты мое чудо! Я тоже тебя люблю. Поскорей бы. Мне так одиноко, лежу ночью и думаю, вспоминаю… – она прижимается к мужчине, смеется. – Щекотно! Ты дышишь мне в волосы!
Он дует ей в волосы, она зажмуривается.
– Перестань! А то я улечу.
– Не улетишь, я тебя держу.
– Держи крепче, – она вздыхает. – Когда же? Я устала ждать, ты говорил…
– У нас все будет! – перебивает мужчина. – Нужно только подождать, я что-нибудь придумаю. Ты мне веришь? Главное – верь мне.
– Верю. Но… хотелось бы побыстрее.
– Несмотря ни на что, мы вместе, и это главное. Ты это понимаешь? – Он наливает в бокалы на тумбочке шампанское, протягивает один ей. Они пьют, глядя друг дружке в глаза. – Иди ко мне! – Мужчина отбрасывает простыню, прижимает ее к себе. – Ты моя девочка, – шепчет он, – ты сводишь меня с ума, ты снишься мне каждую ночь… Какая ты красивая! – Он проводит рукой по ее груди, целует мелкими поцелуями ее лицо, впивается в губы. – Я хочу тебя! Иди ко мне…
Дыхание его хрипло, ноздри раздуваются, глаза налиты кровью. Они сцепились взглядами, он напоминает ей дикого зверя; голова идет кругом от его рук, от шампанского, от запаха его тела…
…Он смотрит на часы. Осторожно снимает ее голову со своего плеча.
– Уже? – Она старается не выказать обиды и разочарования. Очень старается. – Тебе пора?
– Пора, – голос у него виноватый. – Честное слово… Я должен бежать.
– Когда теперь?
– Понимаешь, тут такое дело… – Он запинается и отводит взгляд. – Некоторое время мы не должны видеться. Временно.
– Почему? – Она приподнимается на локте, вглядываясь в его лицо.
– Поверь мне, так будет лучше. Я не могу сказать всего… Просто поверь мне. Это ненадолго. Честное слово.
– Ненадолго… На сколько? – Она ненавидит себя за настойчивость. Она понимает, что ему нелегко. Но не нужно бы ему отводить взгляд…
– На пару месяцев всего. Может, немного больше. Пожалуйста, ни о чем не спрашивай. – Он не смотрит на нее.
– Я позвоню? – говорит она, по-прежнему пристально глядя на него.
– Не нужно. – Он одевается, по-прежнему не глядя на нее. Она наблюдает за ним, сидя в кровати, подложив под себя подушки, обхватив руками коленки. Нагая. У нее красивое тело… – Я сам позвоню. Не обижайся, малыш, ладно? Ты же знаешь мои обстоятельства. Идиотская ситуация! – Похоже, он спешит, движения его неровны, он роняет на пол рубаху.
– Знаю. Но ты ведь говорил…
– Сейчас не время, поверь. Все будет хорошо.
Он целует ее в лоб и поспешно выходит из гостиничного номера. Не выходит – выскакивает! Женщина остается одна; все так же неподвижна, все так же обхватив руками коленки, она бессмысленно смотрит на захлопнувшуюся дверь. Переводит взгляд на прикроватную тумбочку, где лежит конверт с деньгами…
– Ты же знала, что так будет, – шепчет она. – Ты же все прекрасно понимала. Господи, как все просто. Пришел, снял напряжение, оставил деньги. Ненавижу! – Она отшвыривает от себя конверт; по полу веером разлетаются зеленые купюры. – Шлюха! Девочка по вызову! И вся любовь. Любовь?
Она рыдает, уткнувшись лицом в смятые гостиничные простыни, давя рыдания, молотя кулаком по гостиничной кровати…
