Пар клубится над кружкой с горячим кофе. Я делаю глоток, обжигаю губы и смотрю в окно, игнорируя жжение. Снова жду, когда она появится. Выключит свет, осмотрит задний двор и исчезнет, а я выйду на пробежку.
Примерно так выглядит ежедневный утренний ритуал, за исключением выходных. Если в пятницу уезжаю, то утро субботы проходит без неё. И чаще всего, воскресное тоже. Я просто разочарование года. А она юна. Не настолько, чтобы между нами легла возрастная пропасть в виде разных интересов, но и выглядит далеко не так, к каким девушкам привык. С какими имею дело. Она кажется наивной, по-детски чистой и, чёрт возьми, это не удивительно. Она ещё школьница, а я уже попробовал на вкус безграничную студенческую свободу, вырвался из-под родительского контроля и опеки. Почти.
Утро становится привычным спустя минуту.
Сначала гаснет уличный фонарь, нависающий над дверью.
За ним отключается шариковая гирлянда.
Распахивается дверь.
Появляется она.
Обводит взглядом полупустой двор и выдыхает облачко пара. Я начал замечать его только с опустившимися холодами.
Девушка обнимет себя руками и интенсивно растирает предплечья, сбегает с просторной веранды, где разместилась парочка плетёных садовых кресел и кофейный столик. Пересекает двор и тянется к верхушке деревянного столба в одном из углов забора с намеренностью подцепить гирлянду.
Я улыбаюсь безуспешным попыткам. И ещё шире улыбаюсь, когда она начинает подпрыгивать, чтобы всё же выиграть в схватке.
Всё равно ничего не выходит. Провод зацепился за сук и не поддаётся.
Я не медлю ни секунды.
Ставлю кружку на столешницу так, что кофе плещет через край, и подобно пуле устремляюсь на задний двор. Простою ещё секунду – и со свистом пролечу. Судьба подкинула лучшую для знакомства возможность, если упущу, то разочаруюсь и выклюю собственный мозг за ближайшие сутки.
– Тебе помочь? – Громко спрашиваю я, держа дверь открытой за покрытую инеем металлическую ручку. Хороший способ остудить пыл, потому что я, кажется, готов забраться на Эверест, нацепив супергеройский плащ, а на деле всего-то снять провод.
Девушка подпрыгивает от неожиданности и вращает головой. Она находит меня в пороге и в следующую секунду отрывисто кивает.
Я сбегаю по лестнице, пересекаю территорию и в мгновение ока оказываюсь у забора. Поднимаю руку и снимаю провод, измывающийся над ней.
– Спасибо.
Мелодичный ровный голос, в котором ни намёка на флирт. Я впервые вижу её так близко, насколько возможно, насколько позволяет личное пространство. Впервые разговариваю с ней, если это можно так назвать. Изучаю нежные черты лица.
Розовые полные губы приподняты в уголках, аккуратный прямой носик, брови формой домика подчёркивают глаза серо-зелёным оттенком, где зелена доминирует над серым, из-за чего они имеют эффект хрусталя, так ещё и обрамлены пышными ресницами с лёгким изгибом. Каштановый оттенок волос под тусклым солнечным светом переливается и напоминает тягучую золотую карамель, локоны перекинуты на одну сторону и волнами струятся по плечу, не достигнув груди. Она совершенно естественная с милым румянцем на щеках, возникшем благодаря морозному воздуху. Можно подумать, что девушка смущена, но по прямому взгляду, направленному на моё лицо, это было бы самообманом. Бесформенная чёрная толстовка прячет фигуру и часть кисти, оставив взору лишь длинные пальцы и открытые участки кремовой кожи на шее. На ногах свободные красные пижамные штаны в клетку и коричневые домашние тапочки с мехом из овчины поверху. Любопытно узнать, что скрывается под плотной тканью, только вряд ли такое возможно в ближайшем будущем. И не было возможно раньше, ведь она постоянно надевает широкую одежду, но иногда приходилось довольствоваться относительно короткими шортами. Смотря на неё, голову не засоряют пошлые мысли, лишь чистые помыслы. Я не загораюсь идеей затащить её в кровать.
Внутри тут же активно и агрессивно бастует мужская составляющая.
Ладно, отчасти хочу. Обманываться глупо.
Я не жду, что она набросится, как и не жду, что такое вообще когда-либо произойдёт. Но хочется. Часть меня тянется к незнакомой девушке по непонятным причинам. Наверное, такое случается, когда сердце находит что-то родное. Я не верил в легенду, что Боги разделили каждое существо пополам и разбросали половинки по всему свету из-за их силы – силы любви – но сейчас готов допустить мысль о подлинности мифа.
– Ты немного напугал, возник почти из ниоткуда, – она собирает провода в одну общую связку и смотрит на меня из-под ресниц. Ростиком она не достигает даже моего подбородка, и, если кто-то из парней пялится в окно, скорей всего думает, что я шизик, разговариваю с забором. К тому же с трудом могу дать ей семнадцать. Черты лица создают впечатление, что передо мной миниатюрная пятнадцатилетняя девчонка.
Максвелл был прав: я в заднице. Выгляжу скорей как старший брат занозе-сестричке, нежели претендент на неё. Должно быть, улётно буду смотреться с короткой стрижкой и за решёткой, а кучка извращенцев-садистов-каннибалов выстроится в очередь за моей задницей. К такому жизнь не готовила. Даже мысль о массаже простаты способна бросить в жар, ничего не говоря о сексуальных игрищах сзади и крепкой мужской дружбе.
Но насколько ужасно прозвучит правда?
Не лучший момент выпалить, что ждал её появление, как какой-то психопат по соседству. Честно, если бы кто-то сказал, что втайне наблюдает за мной, огромная вероятность, что сейчас мог держать путь в полицейский участок. Но посмотри-ка: вот он я. Каждое утро слежу за незнакомой девушкой из кухни, а по вечерам вижу её силуэт в окне, потому что наши спальни прямо напротив друг друга. Хуже мучения не сыскать.
Смешно и страшно.
Я спешу оправдать внезапное минутное затишье.
– Извини, не хотел. Но знай, в следующий раз можно не бороться, а взять стул или стремянку.
Она поджимает губы, а я прикусываю язык. Сказанное прозвучало резче, чем планировалось.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
Я просто жалок. Никогда не испытывал трудности при знакомстве с девушкой, но эта выбивает почву из-под ног.
Я виновато чешу затылок.
– За это тоже прости. Не хотел, чтобы вышло так грубо.
– Ничего, – она ободряюще улыбается. – Твоё замечание вполне к месту. Думала, быстро справлюсь.
Я киваю подбородком на гирлянду.
