2005 год. Эверситен.
Густой дым сигареты душил, оседая горечью в горле. Обжигал дыхательные пути, медленно пробираясь в лёгкие, и отравлял не только давно мёртвый организм, но и жалкие остатки изломанной души.
Почерневшее ночное небо затянуло грузными тучами, сквозь которые прорывался едва заметный отблеск луны. Жители Эверситена давно не видели звёзд. Загазованный воздух, бесконечные пробки, вонючие подворотни и мусор на каждом углу. Работяги, вечно спешащие по своим делам, бездомные, снующие по тёмным закоулкам, и высокий уровень преступности, на который полиция уже давно закрыла глаза. Город ничем не отличался от тысячи таких же, если бы не одно "но" – стоило сумеркам вступить в свои права, как на улицы из тени выходили представители более величественных видов существ, в том числе и вампиры.
Говорят, у детей ночи нет ни чести, ни понятий, ни достоинства. Кровожадные вурдалаки, нежить, что однажды вырвалась из Некрополиса и принесла в земной мир хаос. Никто не скажет, когда впервые появились вампиры, но прошло достаточно времени, чтобы можно было успеть наворотить дерьма. Да в таком количестве, что из одного из самых могущественных видов превратиться в ущемлённых обществом изгоев. Пасть в одночасье так низко и позорно, что, поднимая голову, не видеть ничего, кроме окровавленного неба, и быть загнанными в хлев с табличкой "Мортумат", как стадо овец. Этот новый "орган власти", как его называли все вокруг, придумали как раз для контроля вампиров, и в каждой стране он был свой.
Но всё это дела минувших дней. Столетий. Когда война с вампирами, в которой буквально все ополчились против них, обернулась крахом для бессмертных и вечным клеймом позора. Их жизни подмяли под рамки закона, выставив условия. Отныне все вампиры подвергались наказанию каждый раз, если нарушали требования, которые казались слишком жёсткими после той вседозволенности, что процветала ранее…
Вампир мог обратить не больше десяти существ в год, иначе – заключение. Трансформация прошла неудачно? Штрафной балл. Десять баллов – и вновь тюрьма. Докажи потом, что обращал существо с вероятностью удачного перерождения в девяносто пять процентов, а твой случай, как по злой иронии судьбы, пришёлся на оставшиеся пять. У каждого вида свой процент выживаемости после обращения: самые легкообратимые, конечно же, люди – свыше девяноста процентов, а самые тяжелые – охотники на нечисть – менее десяти. Законы расставили всё так, что теперь обращать можно было только тех, у кого процент свыше шестидесяти пяти.
Далия Карпентер ненавидела правила. Ненавидела законы, ограничивавшие свободу её вида. Ведь она помнила, как было тогда, два столетия назад, когда вампиры имели право голоса, их боялись и уважали. Перед ними преклонялись. А теперь же… Лишь мерзкое подобие былой жизни, больше похожее на жалкое существование. Немногие сумели воспрять и заново завоевать место под солнцем. Солнцем, на котором надо бы ещё умудриться не сгореть.
Выдохнув дым из лёгких, Далия наблюдала, как густой серый клуб медленно рассеивался, бледнея и, в конце концов, исчезая. Прямо как все близкие из её жизни. Никто не задерживался надолго – либо предавали её, либо уходила она сама. А в третьем варианте случалось так, что друзей перебивали, как свиней на скотобойне…
Далия поморщилась, отогнав от себя болезненные воспоминания, и затянулась вновь, получив очередную дозу никотина. Лучше быть одинокой, но неуязвимой. Этот урок обошёлся слишком дорого.
Прохладный порыв воздуха ударил в лицо, и Далия прикрыла глаза, позволив ветру просквозить себя до последней клеточки. Став вампиром, она перестала ощущать холод, так как сама была соткана из него. И лишь приятно щекотавший кожу ветерок на миг дарил тот мираж свободы, о котором она так мечтала.
Тяжёлая железная дверь за спиной распахнулась, с грохотом ударившись о кирпичную стену.
– Карпентер! – прозвучал низкий мужской голос.
Далия чуть повернула голову и опустила взгляд в асфальт, не сдвинувшись с места. Даже не посмотрела на того, кто её звал.
– Мы нашли его.
Губы Далии растянулись в ехидной полуулыбке, и она выкинула бычок, втоптав его носком ботинка в землю. Развернулась и уверенной походкой направилась к чёрному ходу, у которого её ждал Лэнс.
– Чего лыбишься? – презрительно бросила она, кинув на вампира быстрый взгляд. С обшарпанных ступенек посыпалась бетонная крошка, как только Далия на них ступила. – Вы потеряли слишком много времени и заслуживаете, скорее, наказания, нежели поощрения.
И без того серое лицо Лэнса побледнело сильнее, в мутно-голубых глазах промелькнул страх. Улыбка тут же сошла на нет, а лицо окаменело в напряжении.
Далия победоносно ухмыльнулась, добившись желаемой реакции, и, вскинув голову, проговорила:
– Веди.
Они шли по длинному коридору, в редких местах освещаемому тускло-жёлтыми лампами. Большинство из них давно перегорело, а те, что остались, постоянно мигали, знаменуя скорый конец. Чёрные стены и кафель визуально уменьшали помещение, и в полной тишине был слышен лишь звонкий стук каблуков, проносившийся эхом по узкому помещению.
– Он был один? – спросила Далия, не переставая сверлить взглядом широкую мужскую спину.
– Да. Хорошо скрывался мерзавец.
– А что с остальным поселением?
– Никого. Словно выкосило всех.
– И почему я не удивлена? – процедила сквозь зубы Далия и вышла из коридора вслед за Лэнсом.
Кроваво-красный свет заполнил небольшой зал, пробравшись даже в самые потаённые уголки, и обагрил всё вокруг мрачными красками. Дюймах в десяти над полом парила алая дымка, и засчёт этого казалось, что вампиры не шли, а плыли, подобно призракам.
Оглушающая музыка заглушала громкие голоса и томные стоны кормильцев – существ, что абсолютно добровольно делились своей кровью с вампирами. Только таким образом представители других видов могли попасть в "Молодую кровь" – бар на окраине Эверситена, работавший исключительно в ночное время и открывавший двери только для бессмертных.
Спустившись по лестнице, Далия быстрым шагом пересекла зал, разогнав густую дымку у ног. В другое время она бы присоединилась к сородичам, устроившимся на бархатных диванах и упивавшимся тёплой кровью прямо из вен. Пьянящий запах пропитал весь бар, отчего соблазн был слишком велик. Далия с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться одурманивающему искушению, ударявшему в виски до головокружения. Будь она моложе, наверняка бы не справилась с губительным желанием, но, прожив на земле не один век, научилась преодолевать даже самую жгучую жажду.
Увы, на сегодняшнюю ночь у Далии были совершенно иные планы.
Они с Лэнсом остановились у двери рядом с барной стойкой и, отворив замок, зашли в очередной плохо освещённый коридор. Кто-то бы сказал, что можно выколоть себе глаза и ничего не изменится, но вампиры так не считали. Обладая острым зрением в темноте, они бы ни разу не споткнулись, даже если бы везде потушили свет.
