Тишина. Ночь расстелилась черным покрывалом над пустынной землей. На горизонте чернели выступы скал, собирался туман. И только яркие огни станций в черном небе мерцали, словно бриллианты.
Военная машина осталась на дороге. В непроглядном мраке она надежно спрятана, словно тень валуна. Солдаты всегда так поступают, чтобы не привлекать лишнее внимание.
Сработало и сейчас.
Прохладно. Адам и трое солдат стояли у края окопа, бдительно наблюдая за проезжей частью. Я сидела чуть поодаль.
– Должно быть бродяги не успели нас заметить? Я выключал фары перед тем, как повернуть к Пустоши. А в темноте сложно что-то разглядеть, да и услышать, при таком-то ветре невозможно. – Прошептал один из парней. Он вопросительно посмотрел на Адама и выглядел не уверенным в своем предположении.
– Похоже обошлось, – ответил командующий, – Но даже если заметят, будучи в здравом рассудке, уйдут прочь, в пустыню.
– А не в здравом? Что тогда.
Адам посмотрел на высокого худого парнишку, усмехнулся и бодро ответил, – Значит, дадим бой.
Тот напрягся. Перспектива ему не понравилась. Этим ребятам редко приходилось воевать.
Чтобы согреться я завернулась в клетчатый плед, добытый из клиники при выписке. Надо же, всего пару дней назад мы покинули теплую палату крохотного медицинского блока. Там прошли самые тяжелые дни, когда я чуть было не потеряла Адама. Но судьба была к нам благосклонна. Он оправился. В напоминание о ранении остался свежий шрам.
В палате блока, среди белых стен и тусклого света, прошла наша самая счастливая первая ночь. И я бы многое отдала, чтобы продлить единение без забот внешнего мира. Но в военное время решения принимаются быстро.
Как только супруг оправился, он подтвердил свое экстренное возвращение. Но организовать его пришлось самостоятельно. Мы выжидали попутку.
Машин нет, повезло только с группой радистов, в количестве трех человек. Они направлялись к Витруму с груженным кузовом и охотно согласились подкинуть нас до точки назначения.
Дорога опасна, а ребята не участвовали в открытом бою. Они открыто заявили об этом командующему Даттону.
С Адамом и мне было спокойно. Я даже заснула в пути, однако через пару часов меня разбудили голоса. Солдат Рейв заметил лагерь повстанцев в нескольких километрах от нас по прямой. Их немного, человек семь. Такие отряды нападают на караваны машин, движущихся из-под купола города Андарион к пустынным землям. Именно они атаковали нашу колонну с мирными жителями несколько дней назад. В тот день в Черных топях ранение получил только Адам.
– Эмбер? – блондин обернулся ко мне, протянул руку и потрогал ладони, – Холодные. Дать тебе мою куртку?
– Нет, не нужно. Я в порядке.
– Продержишься до утра? Если бродяги не уйдут, к рассвету подоспеет подмога.
– Ты уже с кем-то связался?
– Этого не требуется. Сработает маячок. Мы должны были приехать на базу к семи часам. Не будет нас, придет подмога.
– Все в порядке, – шепчу в ответ, – Я подожду, сколько нужно.
Блондин посмотрел мне в глаза, мягко обведя рукой подбородок. В его взгляде так много тепла и заботы, что мне точно не светит замерзнуть пока муж рядом.
– Эй, Адам, – окликнул шепотом Рейв, – Так странно. Дикари засуетились, как муравьи от пожара.
Блондин обернулся, навалился на край окопа всем весом и надел на глаза прозрачную пластину. Та пискнула, переливаясь голубым и зеленым цветами.
– Хм… Они собирают оружие. Если бы знали, что мы наблюдаем, сделали бы это аккуратно, – подключился второй радист.
– Хотят вступить в бой? – задает вопрос сам себе Адам, – Но знают, что будут под прицелом.
– Странное поведение. Я такого еще не видел, – встревожился Рейв.
Блондин напрягся и аккуратно осмотрелся по сторонам. Вокруг пустыня: песок, равнины и камни. Есть окопы вдоль дороги, залитые бетонными ограждениями и наполовину засыпанные песком. Больше ничего в округе, не считая нашей машины.
– Что-то не так? – шепчу я. Адам кивает.
– Опустись пониже, – просит муж, – Не высовывайся ни при каких обстоятельствах.
Я послушалась совета, сползла, укутавшись в плед. Один из радистов поступил так же. Сел рядом. Не обращая на меня никакого внимания, молодой парень набивал на планшете с приглушенной световой панелью, код. Удивительным образом, в этот раз я понимала команды, запрашиваемые радистом. Цифры и буквы больше не были набором символов. Они собирались в логические значения. Я понимала шифровку. Вспомнила, что умею ее распознавать и набирать.
Открытие вызвало во мне панику. По телу побежали мурашки.
Этого еще не хватало, Эмбер!
В Черных топях я вспомнила своих родителей. Один только этот факт предполагает мое истинное происхождение в Пустоши. А знание сложного программного кода отдает изменой. Только избранные жители Андариона обладают подобным знанием. И то далеко не все.
А те, кто родился вне купола, не могу понимать программирование. Исключение – повстанцы, желающие уничтожить город.
– Как скоро они придут? – Спросила я парня с планшетом. Тот ответил, не отрываясь.
– У меня нет обратной связи. Если повезет, то к утру.
– А если не повезет?
– Поедем напролом и будем надеяться, что нас не подорвут.
Обстановка накалялась. Адам и двое радистов пытались предугадать поведение банды повстанцев. Тем временем ветер усилился и поднял с земли в небо много песка. Видимость ухудшалась.
– Адам! – обратилась я, поднявшись на ноги, – Что происходит?
– Эмбер, не вставай, пригнись, – блондин потянул меня за руку вниз. На земле над окопами были выставлены две огнестрельных установки. Мужчины готовились обороняться. Такое я видела впервые и близость оружия вызывала неприятное чувство. Как будто эти установки могут повести себя непредсказуемо, заклинить или подорваться на месте.
– Что там?
– Они либо уйдут прочь, либо пойдут на нас.
– Что-то долго, – прошептал смуглый, коротко стриженный Рейв, – Мнутся на месте.
– Как будто отвлекают, – озвучила догадку я, припав рядом с Адамом к краю окопа, – Может… А вдруг пустынные скаты?
– Что? – переспрашивает Адам.
– Пустынные скаты, – ужаснулась я, сжав рукав кофты блондина, – Ветер и ночь им на руку. Остальные нас отвлекают!
Адам понял меня мгновенно. Дал команду радистам и перестроился к противоположной стороне. Прозвучал выстрел, затем второй. Звук ветра навязчиво смешался с шорохами. Гром от оружия оказался будто спрессованным, глухим.
Повстанцы, увидев атаку, рассредоточились вдоль лагеря, припали к земле и были готовы атаковать. Из песка показались люди в оранжевых плащах с широкими щитами за спинами во весь рост.
– Щиты отражают атаку, – кричит Адам, – Бейте по ногам.
Шестеро человек стремительно направлялись к нам. Противники стреляли по песку мелкой дробью, уворачивались, но не успели перестроить свой корпус для блокировки. Широкие крылья скатов за спиной из легкого черного металла еще не раскрылись, а оранжевые плащи развивались на ветру будто десятки лоскутов. Лица нападавших скрыты под черными масками с прорезью. Через такие плохо видно обстановку, но в песке, благодаря тончайшей сетки, крупицы не попадают в глаза. Система корпус – скат раскрывается не сразу. Для этого нужно достигнуть точки атаки под песком и раскрыть там же. В вертикальном положении, при сильном ветре, сопротивление мешает системе. Нападающих мы вычислили раньше, чем они успели нанести вред.
