1. Глава 1. Лед
22 ноября. 2023 год.
_______________________
Уткиагвик (Барроу)
«В сердце зверя ты найдешь больше любви, чем в людях»
Сегодня не так холодно, как обычно, но ветер у берега, пронизывающий до костей. Мой пуховик, привезенный из Лоуренса, не справляется. Надо зайти в местный магазин и присмотреть себе пуховку получше, подходящую для суровых морозов Барроу. В тундре, у моря с выходом в океан, теплая одежда важнее горячей еды.
- Ах, черт побери, - ругаюсь я, споткнувшись о длинную палку прям у берега. На деле это совсем не палка, а китовая кость. Часть местного ландшафта. Эскимосы с уважением относятся к останкам морских гигантов, чего не сказать обо мне. Несмотря на любовь к полярному городу, в котором родилась, мне еще предстоит вникнуть в традиции и понять местные законы. Барроу не просто город нефтяников, здесь живут эскимосы. Примерно шестьдесят процентов от общего населения, включая моего отца. Вот он чувствует себя на своем месте после пятнадцати лет, проведенных в Иллинойсе.
После переезда, в свободное время, отец пропадает на рыбалке. Пусть ноябрь с морозами в десять - пятнадцать градусов не самое лучшее время для выхода на лед, но заядлого рыбака предостережения не остановят. Мужчина не послушает и собственную дочь. Если уже решил, то сделает!
Пока не пришли трескучие морозы, лед тонковат. Он встал вдоль берега, удаляясь в море метров на пятьсот. Это заставляет рыбаков рисковать, продвигаясь вперед почти вслепую. Они прокладывают для себя маршрут и не сходят с него. А я каждый раз нервничаю, как бы ничего не случилось…
Сегодня стажировка в продуктовом магазине имени Уильямсов закончилась рано. Шейла занята приемкой поставки и отпустила меня. Ей не до обучения.
Дом закрыт, а ключи у папы. Единственное место, где он может пропадать вне работы на метеостанции – Чукотское море. Туда я и направляюсь, ориентируясь на три маленькие фигурки рыбаков вдалеке. Я уже так делала пару раз и каждый раз читала, как мантру: «Все получится, ты справишься. Тут недалеко!». Так и сегодня. Я благополучно прошла двести метров, а дальше лед, припорошенный снегом, заскрипел. Где-то под ногами раздался глухой треск. Будто молния, невидимая трещина побежала вперед, разлетаясь подледным глухим эхо.
У меня нет достаточного опыта хождения по льду, но есть здравый смысл. Я знаю, надо вернуться назад, пока не поздно и все еще светло. На часах десять минут второго, я поворачиваю и в этот момент моя жизнь разделилась на «до» и «после».
- Стой, Руби, стой… Не двигайся.
Кого бы позвать на помощь? Осматриваюсь. Никого рядом, только фигурки вдалеке на фоне солнца, которое так и не выбралось полностью из-за горизонта.
Сердце в груди стучит как сумасшедшее. За свои девятнадцать лет я еще не попадала в такую передрягу. И с чего вообще решила, что смогу как отец? У него опыта побольше! Папа родился и прожил большую часть жизни в Барроу. Вернее, в Уткиагвике. Никак не привыкну к новому названию города. Для меня он прежний Барроу, в котором я родилась и который пришлось оставить так надолго…
- Давай, потихоньку, ты справишься! - Подбадриваю себя и делаю еще пару шагов вперед. Но лед предательски хрустит. Звук глухой, громкий, пугающий.
- Ты сможешь, - сопровождаю разговором каждый шаг. Надо добраться до берега. Меньше, чем через четверть часа стемнеет. Полярная ночь не оставит шансов, если случится неизбежное. Но костлявая рука смерти уже крепко вцепилась в меня и не желала уступать.
Разлом под ногами, резкий вдох и я проваливаюсь под лед. Страх охватывает тело мгновенно, в голове звучит мысль: «Вот и все».
Это невозможно вот так умереть. Никто и не узнает…
Реальность жестока. Мое тело становится настолько легким, что летит вниз в жадную пасть океана, будто в пропасть. Я опозданием слышу скрежет гулкий и противный, будто кто-то когтями рвет листы металла. Уши закладывает, а в тело впивается тысячи ножей одновременно, в области правого бедра чувствую онемение. Тяжёлая ледяная рука водной пучины сдавливает грудь, а перед глазами только мрак синего цвета. Я поднимаю голову к небу, в надежде увидеть прорубь и выбраться, но просвета нет. Только белое, матовое полотно. По нему торопливо бегут пузырьки воздуха в поисках выхода на поверхность. Они похожи на крошечные живые комочки, которые вот-вот погибнут… Точно как я в холодных, жестоких водах морских глубин. Но я не могу уйти сегодня! Что будет с папой?
Я пытаюсь грести, что есть сил толкаю неподвижную глыбу льда вверх, цепляюсь ногтями и панически озираюсь по сторонам. Нутро охватывает ужас. Мне уже не холодно и не больно, только пульс стучит в ушах и страшно хочется вздохнуть. Что есть сил терплю. Пока не вдохну, у меня есть шанс!
Страшный сон наяву. Как бы мне хотелось проснуться… Где же выход? Я не могла отплыть так далеко от проруби!?
Сдаваться нельзя. Руби, соберись! Ты выберешься из ледяной тюрьмы. Тебя не сожрёт океан!
Снова, что есть сил цепляюсь ногтями за скользкий лед, пробираюсь вперёд, всматриваюсь, ищу свет...
Бах, бах, бах... Звон в ушах. Руки немеют, ног не чувствую. Время на исходе. Я выдыхаю большую часть воздуха и с каким-то успокоением наблюдаю, как они бегут вверх. Перед глазами все мутнеет, я готова вдохнуть и…
Что-то или кто-то грубо хватает меня за талию со спины, крепко прижимает к себе и тянет назад. От испуга я выдыхаю окончательно и делаю роковой вдох. Кашель, вода, наглатываюсь. Грудную клетку рвет на части от жара, сознание уходит и последнее, что я вижу - глаза ярко оранжевого цвета. Точно у зверя... Он моя смерть?
- Руби, - звучит в ушах бархатистый мужской голос, - Руби, очнись! Ну же, давай, девочка...
- Кхм, кхм, аа..., - Простонала я, почувствовав под собой твердый лед. Как приятно знать, что я больше не под ним.
- Вот так, да, набок. Прокашляйся, станет легче. Давай, малыш, ты можешь!
- Больно, - хрипло стону я, борясь с очередным приступом кашля. Соленая вода уходит из легких. Мне становится легче.
Незнакомец вновь подбадривает, хоть до слуха и доносятся сдавленные ругательства. Все слова не разобрать, но все же я четко выцепила «зачем я вожусь с тобой», «Дьявол!», «я бы хотел…», «черт возьми…»
Возможно, он считал, что я не слышу, но даже так, я не в состоянии ответить. Гнев мужчины граничит с добротой. Спаситель заботливо помогает откашляться и укладывает меня на спину. От солёной воды страшно болело горло, нос и пекло в области груди.
- Сейчас должно отпустить. Лежи смирно, не двигайся.
- Ах… Мне бы домой…
Я открыла глаза, протянула руку вперёд, чтобы подняться, и наткнулась на обнаженное плечо мужчины. Спаситель сразу наклонился ко мне, поправил промокший пуховик, на котором я лежала и спешно убрал руку с себя, заставив лечь.
