Андрей Бычков - Имя

Имя
Название: Имя
Автор:
Жанры: Контркультура | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2010
О чем книга "Имя"

«Музыка была классическая, добросовестная, чистая, слегка грустная, но чистая, классическая. Он попытался вспомнить имя композитора и не смог, это было и мучительно, и сладостно одновременно, словно с усилием, которому он подвергал свою память, музыка проникала еще и еще, на глубину, к тому затрудненному наслаждению, которое, может быть, в силу своей затрудненности только и является истинным. Но не смог.»

Бесплатно читать онлайн Имя


Он вытер руки о вафельное полотенце. Внизу оно было влажновато, слегка захватано, и инстинктивно он вытер о верх, белый, вафельный. Играла музыка. Он посмотрел в зеркало, отмечая, как всегда, глядя в зеркало, что это, конечно же, не его лицо, и не удивляясь уже по привычке, что это лицо не его. Он зашел сюда с лыжами, с новыми лыжами, они стояли сейчас за его спиной, прислоненные к черному блестящему жизнерадостному кафелю стены. «Лыжи, – подумал он с нежностью. – Я купил себе новые лыжи». Трещина в зеркале разделяла его (не его) лицо и лыжи, как правое и левое. Его лицо было – правое, а лыжи – левое. Растянув толстые губы, он осмотрел неровный ряд верхних зубов, и такой же нижних, кляцкнул, вновь накладывая поверх толстые, навазелиненные от мороза вазелином губы. «У меня должны бы быть тонкие узкие губы», – подумал.

Женщина возникла внезапно, словно из трещины, подобно оптической иллюзии. «Откуда здесь женщина?!» Но, передвинув лицо, он увидел правее его лыж дверь, из которой она вышла. Теперь трещина в зеркале поглотила одного из мужчин, стоящего лицом к стене, распахнувшего шубу и уже начинающего. Голова женщины была укутана в серый шерстяной платок, а на кистях рук висели молочные резиновые перчатки с желтыми творожными пальцами. Но по движению, с каким она поставила, изогнувшись, ведро, а потом рядом с его лыжами и швабру, он понял, что она очень молода. «Как девушка», – подумал он и почему-то вспомнил глянцевую улыбку мальчика в желтом окошечке на входе. «Сорок?» – переспросил он тогда, не веря табло. «Да-да, сорок, – подтвердил, нагло щурясь, мальчик. – У нас очень-очень хорошо, очень-очень».

Музыка была классическая, добросовестная, чистая, слегка грустная, но чистая, классическая. Он попытался вспомнить имя композитора и не смог, это было и мучительно, и сладостно одновременно, словно с усилием, которому он подвергал свою память, музыка проникала еще и еще, на глубину, к тому затрудненному наслаждению, которое, может быть, в силу своей затрудненности только и является истинным. Но не смог.

Пол был чист, только чьи-то одинокие следы, исчезал беспомощный белый снег, стаивал в прозрачные овалы, девушка смахивала их широкими ритмичными замедленными движениями, слегка приподнимая левую ногу на носок и выгибая подъем, когда швабра выскальзывала вперед. Музыка.

– Где вы купили лыжи? – спросил его человек в шубе, подходя и непринужденно, даже как-то роскошно вздергиваясь.

– Там, на углу, в спортивном, – покорно ответил он.

– Здесь действительно очень опрятно, светло, можно расслабиться, – сказал тогда человек в шубе. – Разрешите, я вымою тоже.

– Пожалуйста, – ответил он и подвинулся так, что трещина в зеркале поглотила теперь отражение лыж.

– Я здесь недалеко работаю, – сказал человек в шубе, открывая сияющий никелированный кран и разглядывая с нескрываемым удовлетворением свое лицо.

Глядя на лицо человека в шубе в зеркале на стене, он сразу понял, что вот, вот каким должно было бы быть и его лицо. Эти тонкие самоуверенные губы, белый ровный зубной ряд и наглые с прищуром глаза.

Ловя в зеркале плавные движения девушки, человек в шубе сказал:

– Я буду сюда заходить, – и усмехнулся. – А вы?

– Я… – сконфузился он.

– Да, вы, вы с лыжами будете сюда заходить? – рассмеялся тонкогубый, вытирая руки о полотенце еще выше, гораздо выше, где было совсем белое, жесткое, накрахмаленное, не тронутое еще никем.

Размахав растаявшие следы, девушка натирала теперь другой тряпкой (белой) кафель, который от натирания торжественно блестел. Тонкогубый, вытерев тщательно руки, сел на кожаный выпуклый целомудренный диван, который стоял в углу помещения, и взял с низкого столика газету. Губы его стали остры, он сделал вид, что читает, но человек с лыжами понял, что тот ждет, когда он уйдет. Ввалились двое красномордых мужчин в блестках, топая, отряхая роскошный снег и разговаривая.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
«Пребывая в хаосе и отчаянии и не сознаваясь себе самому, совершая изумительные движения, неизбежно заканчивающиеся поражением – полупрозрачный стыд и пушечное ядро вины…А ведь где-то были стальные люди, люди прямого рисунка иглой, начертанные ясно и просто, люди-границы, люди-контуры, четкие люди, отпечатанные, как с матрицы Гутенберга…».
«Вечен дом смерти и беспощадна жизнь человеков. И никогда не отличат они загадок своих от разгадок. И не отвратят их от бед их ни живот их, ни власть, ни благочестие. Подточат болезни бренные тела. Кого-то ударит из-за угла подлец инфаркт, зашушукает, заурчит в грудях, да и разорвет фонтаном бессмысленное сердце...».
Андрей Бычков – яркий и неординарный прозаик, автор девяти книг прозы, шесть из которых вышли в России и три на Западе. Финалист премии «Антибукер», лауреат международного сетевого конкурса «Тенета». Герой романа «Нано и порно» совершает психотическое путешествие в центр Земли, чтобы найти своего отца и обрести Россию не как погибшую родину, а как воскресающее отечество. В целом это книга о человеческих взаимоотношениях в эпоху тотального психоан
Андрей Бычков – один из оригинальнейших современных русских прозаиков. Лауреат литературных премий «Нонконформизм», «Silver Bullet» (USA), «Тенета» и др. Призер нескольких кинематографических конкурсов. Сценарист культового фильма Валерия Рубинчика «Нанкинский пейзаж». Книги и отдельные рассказы выходили в переводах на английский, французский, сербский, испанский, венгерский, китайский и немецкий языки.Новые, не публиковавшиеся ранее отдельным из
«Так он и лежал в одном ботинке на кровати, так он и кричал: „Не хочу больше здесь жить! Лежать не хочу, стоять, сидеть! Есть не хочу! Работать-то уж и тем более! В гости не хочу ходить! Надоело все, оскомину набило! Одно и то же, одно и то же…“ А ему надо было всего-то навсего надеть второй носок и поверх свой старый ботинок и отправиться в гости к Пуринштейну, чтобы продолжить разговор о структуре, о том, как вставляться в структуру, как находи
«Он взял кольцо, и с изнанки золото было нежное, потрогать языком и усмехнуться, несвобода должна быть золотой. Узкое холодное поперек языка… Кольцо купили в салоне. Новобрачный Алексей, новобрачная Анастасия. Фата, фата, фата, фата моргана, фиолетовая, газовая.».
«– Плохой ты интеллигент, посредственный, если даже матом не можешь.».
Сборник рассказов о самом главном в жизни человека – его собственном достоинстве. А также о том, что всегда найдется кто-то, кому твоя судьба не безразлична.
В увлекательной форме изложены оставшиеся за рамками школьных учебников сведения по основным разделам физики, описаны драматические истории великих научных открытий, приведены нестандартные подходы к пониманию физических явлений, нетрадиционные взгляды на научное наследие известных ученых.Для учителей, старшеклассников, студентов, а также для всех, кто желает открыть для себя незнакомую, полную тайн и парадоксов физику.
Нурбей Владимирович Гулиа – профессор, доктор технических наук, рассказывает в своей книге о работе над созданием эффективного накопителя энергии – «энергетической капсулы», которая позволила бы действительно по-хозяйски, бережно использовать энергию, даваемую нам природой. Книга должна помочь молодому читателю найти свой путь самореализации в изобретательском творчестве, без которого невозможно решение ни одной научно-технической задачи, тем бол
Этот мини-сборник моих стихов лишь эксперимент и опыт для меня. В нем вы можете погрузиться в хаотичный мир фантазии поэта нового времени.
Если Вам около 30 лет, и на этом рубеже Вас одолели сомнения, ностальгия и вопросы, то нам по пути. Давайте вместе вспомним свое прошлое, поразмышляем о том, что нас меняет, что мы любим, чего мы хотим. Я не даю рецептов, только делюсь своей историей, пусть эта книга будет для Вас собеседником, если такого нет в реальной жизни. Считаю, что каждый должен оставить свою биографию, чтобы у будущего поколения была возможность учиться на наших ошибках,