То самое место…
Алида Гарсия, спотыкаясь, пробиралась через зимний лес, помечая кровавыми следами долгий путь по сверкающему белизной хрустящему снегу.
Руки женщины судорожно тряслись. Она едва могла сжать в кулак онемевшие пальцы, мокрые от снега, крупные хлопья которого таяли, касаясь кожи. Сумеет ли она, когда придет время, выстрелить из старого револьвера Луиса?
Ноющая боль в животе заставила Алиду вспомнить о предначертанной ей миссии. Божественной миссии.
Плохо, все было очень плохо. Неприятности начались, когда у Алиды зачесались живот и локти. Но куда больше тревожило женщину то, что творилось у нее внутри. Она понимала: так быть не могло, однако поделать ничего не могла.
Алида оглянулась назад, на кровавые следы на снегу, с тревогой всматриваясь в лесную мглу, – нет ли погони?
Несколько лет она жила в страхе перед иммиграционной службой, потом все в одночасье стало куда страшнее. Вначале Алиду хотели лишь депортировать, а теперь намеревались уничтожить.
Исцарапанные ветками ноги и руки были в крови. Левая нога, с которой давно слетел башмак, болезненно кровоточила – ледяная корка каждый шаг превращала в муку. Из носа тоже сочилась кровь, но все это ничто по сравнению с кровью, которая отхаркивалась каждые несколько минут.
Нужно двигаться вперед, нужно отыскать то место… место, где все начнется.
Алида увидела два мощных дуба – словно вековые любовники, тянулись они друг к другу, застыв в вечном порыве. Она вновь вспомнила о своем муже Луисе, потом о ребенке. И отбросила мысли прочь. Нельзя долго думать об этом на фоне той мерзости, что творится у нее в животе.
Алида сделала то, что должна была сделать.
Три пули для Луиса.
Одна для ребенка.
Одна для человека с автомобилем.
При таком нехитром раскладе в барабане револьвера оставался еще один патрон.
Алида споткнулась, попыталась удержаться от падения, но не смогла – окровавленные руки вошли в глубокий снег. Окостеневшие пальцы уперлись в невидимые камни, захватив еще больше жгучей холодной боли, а голова стукнулась о твердую ледяную корку. Алида подняла изможденное лицо, залепленное мокрым снегом вперемешку с кусочками льда. Изо рта снова отхаркнулось кровавой слизью – алая вспышка на белом снегу.
Кровь и несколько мокрых комочков чего-то черного.
Внутри было больно. Очень больно. Женщина начала медленно подниматься, потом замерла и уставилась на пару могучих дубов неподалеку. Они возвышались над поляной, и голые ветки образовали громадную скелетообразную крону, имевшую до пятидесяти метров в поперечнике. Неопавшая мертвая листва слегка колыхалась от зимнего ветра. Алида понятия не имела, что она ищет; знала лишь, что ей необходимо пробираться подальше в лес, в самую чащу, куда не ступала нога человека.
Вот оно, то самое место…
Проделать такой долгий путь, чтобы завершить его здесь. Машину Алида забрала у того мужчины в Джексоне. Незнакомец жалобно твердил, что он не la migra, то есть не из иммиграционной полиции, но люди из этого ведомства всю жизнь не давали ей покоя, и ошибиться Алида не могла. Мужчина не сводил испуганных глаз с револьвера, не переставая твердить, что он не la migra, а просто разыскивает ближайший винный магазин. Алида знала, что он лжет. Видела по глазам. Застрелив его, она оставила негодяя там же, где встретила, потом забрала автомобиль и помчалась сквозь ночь по унылому и пустынному шоссе. Машину пришлось бросить в Сагино. Здесь ей удалось запрыгнуть в вагон грузового поезда. Алида ждала, пока на пути не попадется большой лес. Главное – двигаться на север.
Движение в этом направлении и в самом деле красной нитью проходило через всю ее жизнь. Чем дальше на север, тем меньше тебе задают вопросов. Детство Алиды прошло в Монклове, в Мексике. Потом Пьедрас-Неграс, а в возрасте девятнадцати лет Алида перебралась через границу в Техас, однако и там не задержалась. Семь лет изнурительной работы, укрывательства, лжи и… постоянного продвижения на север. Луиса она повстречала в Чикаше, штат Оклахома. Дальнейший путь по Америке они продолжали вместе: Сент-Луис, Чикаго, наконец, приехали к ее матери в Гранд-Рапидс, штат Мичиган. Непродолжительная перемена обстановки, а потом они направились на восток, когда Луису посчастливилось найти постоянную работу в строительной фирме в Джексоне.
Затем началась чесотка, а с ней нестерпимое стремление вновь двигаться на север. Нет, не просто стремление, как раньше. Оно обрело черты миссии, поставленной задачи, которую во что бы то ни стало необходимо выполнить.
И вот, наконец, на двадцать восьмом году жизни Алида достигла цели…
Она неотступно смотрела на дубы, словно желая понять, как они нашли здесь друг друга. Ей-богу, они словно возлюбленные. Как муж и жена. Нельзя было не думать о нем, о ее муже, Луисе. Хотя теперь все хорошо, скоро она к нему присоединится.
Алида оглянулась. Густой снег застилал кровавую стежку, которая сделалась расплывчатой, а скоро и вовсе должна была исчезнуть… La migra преследовали ее, хотели убить… однако сейчас погоня отстала, а значит, ее следы вскоре будут навсегда потеряны…
Алида повернулась, чтобы еще раз взглянуть на могучие деревья и запечатлеть в голове их величественный образ.
Вот оно, то место.
Вытащив из кармана старый револьвер 38-го калибра, она прижала дуло к виску.
Окоченевшие пальцы в нужный момент не подвели…
– Утренняя линия прямого эфира FM 92,5. Здравствуйте! Что у вас наболело, какие новости, чем вы готовы с нами поделиться?
– Я убил их всех…
Марша Стаббинс закатила глаза, издав притворный стон. Ну вот, еще один идиот пытается привлечь к себе внимание.
– Неужели? Превосходно, сэр!
– Мне нужно связаться с Капитаном Джинки. Мир должен узнать…
Марша кивнула. 6.15 утра, самое время для разного рода душевнобольных и прочей нечисти подняться с постели, послушать трескотню Капитана Джинки и решить, что они тоже непременно должны стать частью шоу. И так почти каждый день.
– О чем, по-вашему, должен узнать Капитан Джинки, сэр?
– Я расскажу ему про Треугольники.
Голос человека звучал прерывисто. Слова произносились в промежутках между вдохами, как будто после изнурительной физической тренировки.
– Хорошо, значит, треугольники. Похоже, вы испытываете какие-то личные проблемы, сэр.
– Не пытайся сбить меня с толку, тупая сука!
– Эй, не нужно кричать на меня только за то, что я сижу на телефоне и отвечаю на звонки!
– Немедленно соедини меня с Джинки, иначе я приеду и воткну нож в твой поганый глаз!
