Был тихий, ясный вечер. Солнечные лучи скользили по гладкой поверхности озера, с трех сторон окаймленного лесом, покрывая воду неуловимым слоем червонного золота. Окрашенная в черное с белым птица окуналась в это золото и выныривала обратно с серебристой рыбешкой в клюве. Огромные сосны своими вершинами заслоняли пылающий диск, покрывая воду мохнатой тенью.
Типичная картина заката в средней полосе России.
На берегу озера стоял Золотой дворец римского императора Нерона. В лучах заходящего солнца он казался объятым пламенем, поскольку крыша его была покрыта золотом. Внешняя отделка стен дворца, украшавшие его колонны и античные статуи были выполнены из лучших сортов мрамора, яшмы и малахита. Внутри тот же мрамор тонул под покровом перламутра, слоновой кости, драгоценных аппликаций. Залы, кабинеты и покои были уставлены лучшей финской и австрийской мебелью, роскошной и очень удобной, но плохо вписывающейся в античный стиль. Ведь дворец был не оригиналом, а копией, дубликатом, и возвели его не в середине первого, а в начале двадцать первого столетия.
В одной из комнат поддельного дворца собрались семь респектабельных мужчин. На длинном и широком диване, как обычно вместе, устроились все три Нефтяных Барона. Хозяин Горы и Лесной царь облюбовали тахту, Князь Серебряный устроился в кресле, Железный Король сидел за столом.
Лет пятнадцать назад так их прозвали журналисты.
В конце двадцатого века Россия в очередной раз удивила остальной мир. В стране победила демократия, а у власти остались коммунисты. Это противоестественное сочетание стало гарантией отсутствия у государства будущего. Новая российская власть, непоследовательная, как вошь, и с такой же паразитической сутью, лихо провозгласив лозунг «Можно все, что не разрешено», уже через год стала жаловаться на нехватку тюрем. Надо же! При тоталитаризме хватало, а при демократии – нет. Причем, чем больше становилось заключенных, тем ожесточенней свирепствовала преступность. Крали, грабили, насиловали, убивали с каким-то лихорадочным остервенением, будто именно в этом заключался смысл жизни. На улицах, в магазинах и метро мутноглазые дегенераты выуживали взглядом людей, одетых хоть чуть лучше прочих. Шла селекция на готовность убить ближнего за копейку.
Но еще более дикие метаморфозы произошли с организованной преступностью. Во всем мире она развивалась по одним и тем же законам, получая основные доходы от торговли наркотиками, проституции и других нелегальных видов деятельности. Но на развалинах единого и нерушимого царили другие законы, в том числе для преступного мира. Основной доход авторитеты всех мастей и уровней получали от продажи на Запад краденого сырья. Тысячи составов, судов, большегрузных машин с нефтью, металлом, лесом, пушниной, о существовании которых «не подозревали» ни центр, ни власти на местах, могучим потоком хлынули на сильно обалдевшего от такого изобилия западного потребителя, который не мог понять: откуда столько, если производительность добывающих отраслей по официальным данным резко упала? Что же будет, когда она возрастет?
Одновременно произошло еще одно событие, не имевшее аналогов в мировой истории – чиновники преступили черту. Да, глупые и жадные российские чиновники, больше всего на свете любившие чужие деньги, стали жертвами собственного произвола. С трогательным непониманием беря у преступников взятки и позволяя им безнаказанно грабить страну, они, в конце концов, превратились из государственных служащих в членов банды со всеми вытекающими последствиями. И если какой-то чиновник осмеливался отказать своим новым корешам, его пристреливали, безжалостно, как собаку, вздумавшую ни с того ни с сего укусить хозяина. Знали, что на освободившееся место придет другой, умеющий шагать в ногу со временем.
Общеизвестно, что очень многое в России зависит от царя-батюшки. Многое, но далеко не все. Второй президент вроде бы сумел усмирить олигархическую вольницу, наиболее одиозные личности были арестованы или бежали из страны. Так мерещилось самым недалеким из обывателей. На самом же деле этими телодвижениями лишь слегка расчистили место у обильной кормушки для новых паразитов, все достоинства которых исчерпывались близкими отношениями с власть предержащими. Факты уже не говорили, а истошно вопили о неизбежной социальной катастрофе: один процент населения России владел девятью десятыми национального богатства страны. Но то были цветочки, ягодки пошли, когда российская история выписала очередную, неизвестную математической науке кривую, и власть оказалась в руках умнейшего интеллигента-либерала, имевшего единственный, но роковой для страны недостаток: он избегал и даже боялся силовых методов решения любых проблем. Почуяв слабину власти, теневые хозяева государства возобновили дележ гигантского сырьевого пирога. Гремели выстрелы, взрывались бомбы, как свечки вспыхивали цистерны с нефтью и машины с пушниной. При невыясненных обстоятельствах гибли политики, директора заводов, известные журналисты и уголовные авторитеты. Постепенно круг претендентов на владение азиопским Эльдорадо становился все меньше, стремясь превратится в точку. Однако не вышло.
Похоже цифра «семь» имеет какой-то, до сих пор точно не установленный, магический смысл. Неспроста еще древние выделяли ее среди множества прочих чисел. После яростной борьбы большая часть вывоза сырья оказался в руках семи человек. Всезнающие газетчики даже наградили их прозвищами, которые, впрочем, лишь пару раз мелькнули в печати. Да и о самом факте существования «семерки» говорить публично было не принято, – можно и языка лишиться, причем вместе с другими, более важными для жизни органами.
Итак, три Нефтяных Барона контролировали экспорт энергоносителей, Лесной Царь – древесины и прочих даров леса, Хозяин Горы – драгоценных и поделочных камней, Железный Король – черных и некоторых цветных металлов. Остальными цветными металлами промышлял Князь Серебряный, поделив серебро, золото и платину с Хозяином Горы. Десять лет стояли они во главе своих империй, десять лет правили страной, удерживая ее на требуемом уровне дикости, проводя в жизнь необходимые им законы, назначая нужных чиновников и время от времени отстреливая неугодных.
Сейчас они собрались во дворце Арсения Викторовича Дьяконова – Железного Короля. Надо сказать, что сравнительно недавно в их стройные ряды влился еще один большой человек. Мусорщик – так прозвали его уже не журналисты, а сами члены «семерки». Он сумел монополизировать захоронение на территории России промышленных отходов из всех развитых стран мира. Поначалу «семерка» не обращала внимания на мышиную возню Мусорщика. У них и без того хватало забот, а, кроме того, не хотелось со своих олимпийских высот окунаться в дурно пахнущие отходы. А зря. Буквально через пару лет Мусорщик стал настолько крупной фигурой, что с ним приходилось считаться. Уничтожить же его оказалось непросто во всех отношениях. Мусорщика окружала целая армия вооруженных до зубов боевиков, а многие его западные партнеры одновременно являлись партнерами членов «семерки». Так «семерка» превратилась в «восьмерку», а в Совет Президента России в срочном порядке ввели еще одного человека.
