Я наказана, да, наказана.
(По какой из невидных схем?)
Кем-то эта вина доказана
Как одна из злых теорем.
(Или чем-то. Какая разница…)
Я наказана и мертва.
Ты казнила, судьба-проказница.
(Как противна сия сова.)
Ты убила неслышно, вкрадчиво.
Глупо верю: ещё жива.
Греет солнце меня обманчиво,
Лицемерно льются слова.
Если жалость взамен любви
Если жалость взамен любви,
то её не простить может.
Ты сие хоть как обзови,
а фрустрация всё ж гложет.
Мне не хочется как-то так
(мне конкретику сразу надо).
Иллюзорен любви знак,
унижение – злая плата.
Не смогла всё сразу понять,
а смиренье-то не даётся.
Коль не любит, лучше порвать
(лишь на время тебе он солнце).
Ты совсем обнаглела, проклятая Тень!
Ходишь ты по пятам, ходишь ты целый день.
Я не стану тобой, даже и не мечтай,
Даже если рисуешь иллюзию-рай.
Коли даже утешишь, останусь собой,
Пусть взрывает мой мозг проклятущая боль,
Хоть сегодня никто я, пускай не своя,
Не хочу слышать я трелей лжесоловья.
Соки пить суррогата
И падать во тьму…
Не отменишь ты ада,
Отсрочишь тюрьму.
Где ты не был и где тебя нет
Заживает душа больная,
исцеления яркий свет.
Я когда-то достигну рая,
где ты не был и где тебя нет,
Где любовь не зависит от цикла,
где она не окситоцин.
А пока я с земным свыклась,
и гормон один – господин.
Ты уже становишься тенью,
ты почти никем уже стал.
Навсегда прокляла забвеньем
тех, изменой кто проклинал.
Наслаждение-облако…
поселилась я в нём.
Жизнь была раньше ворогом,
но теперь мы вдвоём.
Жаль, что жить в невесомости
мне недолго совсем.
В основном в затверделости
я по жизни, не с тем.
А полёт есть лишь редкий дар
на минуты, не дни.
Принимая судьбы удар,
их в душе сохрани.
Лучший кляп во рту – подачка
Молчи, молчи, пассионарий,
кому что хочешь доказать?!
Давно не тот здесь пролетарий:
ему ведь есть что потерять…
Кредитная катает тачка:
дал ипотеку ростовщик.
Да, лучший кляп во рту – подачка,
неважно, что всегда должник.
Горчат шикарные закаты
Усталостью любви моей.
Всё это было ведь когда-то,
Исчезло из-за Лорелей.
Как много здесь вокруг соперниц!
Не обойти, не превозмочь:
Не нужно вам тут собеседниц,
А надо огненную ночь.
Горит закат предвестьем скуки,
Что априори у двери.
За что, за что мне эти муки?!
Мне дверь в иное отвори,
Судьба. Но ты – вся в повтореньях,
В предначертании потерь.
С душком любовное варенье,
А сердце точит гадкий червь.
Русский – имя прилагательное?
Русский – это диагноз?
Я что-то не пойму.
Вот ведь внушила мразность:
Каждому – по клейму.
Ты согласился, пока ты
В анабиозе спишь.
Может быть, ты проклЯтый.
(Но лишь пока молчишь.)
В церковь – только через турникет*.
Заползает человекокраб.
И проводит от "церквей" проект
Облачённый в золото тьмы раб.
Божий смрад, подвальное нутро,
Кто пополз, уже не человек.
И войны не полетит ядро:
Хватит турникетов на наш век.
С "лучшими" намереньями он
Злым наветом нам пути мостит.
Подточила тварь шикарный трон,
Ханжеский уселся паразит.
*В Сети можно увидеть снимок прихожан, которых заставляют проползать в храм через турникет. Иного пути нет.
Судьба, подари мне отвычку
От всяческих гадких людей!
Чтоб счастье украсть, дай отмычку,
Подкинь для свободы идей.
Отмычка приносит отвычку.
Болезненна часто она.
Пусть ветры уносят привычку
Выхлёбывать горе до дна.
А зона комфорта – тож зона.
Подчас иллюзорна она.
Хочу оторваться от дома,
Хочу пробудиться от сна.
Князь в сети деепричастий
Презренный кайф, сжигающий свободу, -
ему не блажь, а заданность куска.
Дешёвый вариант – для нищеброда,
в забытости дырявого носка.
А утончённости – рабам богатым,
которых стережёт златой телец.
Случился он болеющим Пилатом
(терновый, но невидимый венец).
Кощей Бессмертный – вот где наказанье
(его беЗстрашный Витя* пожалел).
Да вот беда: деньгами назиданье
сегодняшний лычкастый раб воспел.
Внушение наделало несчастий
не только бедняку: короны с плеч.
Запомни: князь в сети деепричастий
толкает зашифрованную речь.
Он в "Лексусе" катается болея,
а ты резвишься, свежесть не ценя.
