Вадим Юрьевич Панов, Роман Валентинович Папсуев - Ириска и Звезда Забвения

© Панов В., Папсуев Р., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Он был прекрасен.

Он был великолепен.

Он был виден издалека, от самого горизонта бескрайней морской глади, и выглядел по-королевски величественно.

Перед теми, кто плыл по морю, Дворец являлся неспешно, с достоинством, позволяя вдоволь налюбоваться на узорные стены, голубые и розовые; на изящные башни, тонкие и высокие; на сплетение садов и садиков, переполненных пышными кустами и раскидистыми деревьями; на россыпь домов и домиков со светлыми окнами и острыми крышами; на дивный лабиринт узких улиц, горбатых мостов, поросших цветами прудов, небольших водопадов, одетых в гранит каналов и весёлых фонтанов.

Он был большим и красивым.

Коралловый Дворец Непревзойдённых. Великолепный в своём убранстве. Изысканный настолько, что им можно было любоваться бесконечно.

Восхитительный Дворец, о котором в Прелести слагали легенды, стоял на большом острове, привольно раскинувшемся посреди тёплого океана. Главная башня, называемая Первой – у её подножия Непревзойдённые устраивали знаменитые карнавалы, – возвышалась на горе и резными зубцами упиралась в самые звёзды. Казалось, с её высоты можно разглядеть всю Землю: всю, всю, всю – каждый уголок.

А от башни, подобно прекрасному шёлковому платку, пёстрому, расшитому яркими нитями, спускался к морю сам Дворец, мягко и нежно укладывая камень в чистую воду… Нежно-зелёную у берега, где неглубокое дно покрывал белый песок, и невозможно синюю, как нарисованную, на глубине; чуть темнее у скал, чуть светлее на отмелях; играющую с покрытыми водорослями рифами, сверкающую на солнце, меняющую цвет при появлении облаков, на закате, на рассвете, ночью… А ночью… Ночью в тот прекрасный океан налетало бесчисленное множество морских светлячков, затейливо играющих в чудесном лунном свете.

По ночам Непревзойдённые любили гулять по берегу, слушать шум прибоя, мочить в волнах ноги и улыбаться…

А ещё они любили плыть по лунной дорожке как можно дальше, словно стараясь добраться до того места, где она превращается в волшебную лестницу, ведущую высоко-высоко вверх, к облакам, и ещё выше, много выше облаков, выше зубцов Первой башни, к Луне и звёздам, к восхитительному «Там», сидя на краю которого можно с доброй улыбкой смотреть и на Коралловый Дворец, и на удивительный остров, и на чарующее море, которое ночное светило раскрасило во все оттенки серебряного.

А чуть позже, когда Луна поднималась в зенит и по-хозяйски останавливалась над Дворцом, превращаясь то ли в его подружку, то ли в большой фонарь, Непревзойдённые возвращались домой и зажигали свет в каждом окне каждой башни. На улицах вспыхивали гирлянды разноцветных фонариков, подсвечивались бассейны и водопады, разлетались светлячки по кустам и деревьям, и могло показаться, что пришёл шумный праздник, но то был обычный вечер. Самый обычный, ибо Коралловый Дворец оставался прекрасным всегда.

Прекрасным настолько, что никто не мог его забыть, увидев хотя бы раз. Прекрасным настолько, что в него хотелось возвращаться снова и снова. Прекрасным настолько, что снился в самых радужных снах, но…

Но человек, который смотрел на Коралловый Дворец той ночью, наполнял своё сердце не радостью, а злом. Его раздражали разноцветные огоньки и облака светлячков над садами, шёпот в скверах, смех на улицах, игры на площадях, шум прибоя и водопадов. Чёрный человек, который смотрел на Дворец, бесился при мысли, что кому-то может быть хорошо.

И поклялся погубить всё, что называлось Прелестью…

Сегодня праздник! Сегодня – радость! Сегодня будет волшебство!

Сегодня смех зальёт округу и все лягут спать с хорошим настроением! Потому что сегодня…

– Ура! – Пробежав через калитку, десятилетняя Ириска не удержалась и захлопала в ладоши, бурно выражая охвативший её восторг. – Ура! Ура! Ура!!

– Чему радуешься? – громко спросила Полика.

Сестра, к которой радостная Ириска примчалась рассказать о приближающемся Событии, сидела на террасе и сосредоточенно красила ногти. Сегодня Полика решила подарить каждому пальцу собственный цвет, разместила на столе не менее трёх десятков флакончиков с лаками и придирчиво выбирала из оттенков синего, зелёного, фиолетового, красного, жёлтого… Другими словами, из всех цветов и оттенков, что значились в её обширной коллекции. Занятие доставляло Полике истинное наслаждение, и девочка оторвалась от него неохотно и даже поморщилась, услышав издаваемый Ириской шум, заодно подумав, что в их скучном дачном посёлке не могло случиться ничего, способного вызвать подобный восторг.

Лето было в самом разгаре – стоял июль, многие ребята разъехались, Полика сама считала дни до обещанной родителями поездки к морю, и потому радость сестры показалась беспричинной. Впрочем, Ириска была младше на целых четыре года и частенько радовалась тому, что «взрослая» пятнадцатилетняя Полика считала недостойным внимания или упоминания.

– Ура!

– Да что случилось?!

– Цирк! – Ириска подпрыгнула, рассмеялась и снова захлопала в ладоши. Её переполняли чувства. – Цирк!

– Что цирк?

– «Четырёх Обезьян»!

– Я его знаю, – подтвердила Полика, возвращаясь к ногтям. – И что?

– Цирк приехал!

– Куда?

– Сюда!

– Сюда?! – Старшая сестра так изумилась, что едва не покрасила мизинец чёрным лаком вместо тёмно-синего. – Джузеппе приехал сюда? Не может быть! Они не могут пройти в наш мир.

– Цирк остался в Прелести! Но он рядом! Прямо здесь!

– Где?

– Да за воротами! – выкрикнула Ириска, обрадованная тем, что сестра наконец-то ей поверила. – Цирк приехал, и будет представление! Прямо сейчас!

– Где?

– На «футболке».

Так называли большую поляну за оградой дачного посёлка, на которой стояли ворота и несколько скамеек для зрителей. «Футболка» была достаточно большой, чтобы на ней расположился цирк «Четырёх Обезьян», но что ему делать здесь, в провинции, даже по меркам мира людей, не говоря уж о Прелести? Зачем давать представление вдали от шумных городов и многочисленных зрителей? Никогда раньше бродячие цирки не заглядывали в такие вот медвежьи углы.