Мой первый изюбр
Этот было в те далекие времена, когда я только почувствовал вкус настоящей охоты. На моем счету было уже десятка полтора косуль и очень хотелось добыть что-нибудь покрупнее.
И вот, как-то, в мае месяце, с трудом добыв лицензию на изюбря, я, наконец-то, оказался в тайге. В этот период у самцов изюбря начинают отрастать молодые рога – панты*. Они очень ценны и сопоставимы по своему лечебному воздействию на организм человека разве что со знаменитым женьшенем.
Охотятся на изюбря в этот период, в основном, на солонцах, где зверь с удовольствием лижет соль, восполняя ее недостаток после скудного зимнего рациона. Рядом с солонцами устраивают засидки – замаскированные на земле или поднятые на деревья площадки, где сидят охотники.
По тайге я шагал с ощутимым возбуждением и мысленно предвкушал удачу на вечерней охоте.
Добравшись до своих солонцов, я быстро устроился на засидках и замер в ожидании зверя. Справа от меня тихо журчал ручей. Солнце медленно опускалось к линии горизонта.
Люблю я эти часы ожидания среди притихшей перед закатом дивной тайги. Земля начинает постепенно остывать, отдавая свое тепло недвижимому теплому воздуху. Птичий гомон постепенно стихает и, медленно проступающая тишина, отчетливо выдает все лесные шорохи. Таежный воздух насыщен ароматом хвои.
Я поставил свою двустволку между ног и, закрыв глаза, сидел и вдыхал полной грудью целебный аромат тайги, слушая постепенно успокаивающийся и засыпающий лес.
Слева, совсем рядом от меня, на земле негромко хрустнула ветка…
Я открыл глаза и, не поворачивая головы, скосил глаза в ту сторону. В пяти метрах от меня стоял крупный молодой самец изюбря! В первый раз я увидел изюбря так близко! Сердце мое застучало так, что я испугался – не услышал бы его изюбр. Почуять меня он не мог, так как легкий ветерок дул в мою сторону.
Пару минут зверь стоял на месте, прислушиваясь и ловя ноздрями воздух. Не учуяв никакой опасности, он медленно двинулся мимо моей засидки к солонцам. Изюбр был очень осторожен и останавливался после каждого шага.
Я выждал, когда изюбр отвернул голову и медленно поднял ружье. Моя двустволка 12-го калибра была заряжена картечью и я в ней был абсолютно уверен.
Так получилось, что двигаясь к солонцам, зверь постоянно находился ко мне задом и, прицелившись, я ждал, когда же он повернется боком. Ждал я, наверное, минут десять. Сердце стучало все также громко, руки начали неметь.
И вот, изюбрь показал мне свой правый бок и, резко подняв голову, посмотрел вправо. Вся его шея была открыта и я не стал больше ждать. Прицелившись в основание шеи, я спустил курок.
Выстрел в тихом вечернем лесу прозвучал раскатом грома и зверь, вздрогнув, опустился на передние колени. Затем подогнулись задние ноги и в последнюю очередь, очень медленно и осторожно, на траву легла голова с драгоценными молодыми рогами (впоследствии, мой старый наставник и опытный охотник Эмилич рассказывал мне, что в период роста молодых рогов изюбри берегут их больше жизни, так как это их будущее оружие и для борьбы с волками, и для турнирных боев за право обладания самками).
Все было кончено. Я подошел к поверженному изюбрю и впервые потрогал панты. Они были гибкие и эластичные, на ощупь теплые и покрытые, как будто, мохнатой замшей.
Удача далеко не всегда сопровождает охотника. На этот раз фортуна мне улыбнулась. Я впервые добыл крупного изюбря, да еще и с пантами.
На тот момент, это было самое запоминающееся событие в моей охотничьей жизни. Именно оно подвигло меня поделиться своими впечатлениями и охотничьим опытом и начать писать мои охотничьи рассказы.
Улыбка Фортуны
В тот день удача снова решила отвернуться от меня. Почти пять часов блуждания по заснеженным сопкам результата не дали. Не видел не то, что изюбря, но и косули ни одной не встретил.
Уставший и слегка расстроенный я возвращался к зимовью. Нужно было перевалить последний горный хребет, и за ним, в небольшом распадке, находилось наше охотничье укрытие. Взобравшись, наконец, на вершину хребта, я чувствовал себя совершенно обессилевшим. Сделав небольшую паузу, я восстановил дыхание и достал бинокль.
До самого горизонта передо мной уходили вдаль заснеженные пригорки северной Монголии с небольшими кустарниками и редкими перелесками. Тайга здесь заканчивалась и начиналось безлесное и безлюдное заснеженное безмолвие.
Справа, далеко внизу, в расщелине у отрога, отходящего от моего хребта, виднелось наше зимовье. Над ним уже поднимался дымок, что означало, что кто-то из моих товарищей уже вернулся. Это немного приободрило меня, ведь я устал сильнее обычного и думал, как бы побыстрее добраться до кружки горячего чая.
Широкая долина внизу была покрыта искрящимся на солнце снегом. Природа вокруг была тихой и удивительно красивой. Воздух уже немного прогрелся и перестал обжигать лёгкие своим холодом. Он был чистым и наполненным удивительным ароматом свежести зимней тайги.
Немного отдохнув и собрав силы для последнего перехода, я уже собирался убрать бинокль, как вдруг заметил, что из-за отрога к нашему зимовью выскочил изюбр! Его большие рога невозможно было перепутать ни с чем другим. За ним следом, словно гоняя его перед собой, летел наш старый «уазик». Такое зрелище я видел впервые!
Изюбр пробежал мимо зимовья, нырнул в кустарник и редкие деревья и устремился вверх по лощине в мою сторону, а машина, визжа тормозами, резко остановилась у нашей избушки. Наш водитель Николаич бросился к двери, рванул её и исчез внутри. Вероятно, он ехал без оружия и теперь, сожалея об этом, пытался быстро вооружиться и наверстать упущенное.
Однако, время для стрельбы было явно упущено, ведь в глубине распадка зверь уже оказался вне зоны видимости.
Моё сердце, которое только-только успокоилось после короткого отдыха, снова бешено забилось! Неужели изюбр выйдет на меня?
Полянка возле вершины хребта расходилась вниз на несколько ответвлений, и я не знал, по какому из них зверь выберется наверх. Я сжал в руках своего верного «тигра» и замер, ожидая добычу. Ждать пришлось недолго.
Справа от меня, примерно в тридцати метрах, мелькнули кончики рогов, и я моментально упал на колени, установил сошки и, сняв карабин с предохранителя, приготовился к выстрелу.
За десять метров до вершины изюбр появился целиком, и я выстрелил. Зверь рухнул на передние колени и повалился набок. Одна единственная пуля оказалась смертельной!
Попал!
Рядом с зимовьем! Это было просто невероятно!..
Руки сильно тряслись. Я уселся на снег перед поверженным зверем и попытался закурить, но из-за дрожи в руках прикурить удалось только с третьей попытки…
Наконец, я немного успокоился, собрал остатки своих сил начал спуск к зимовью. Там Николаич вовсю ругался с нашим молодым охотником Володей, который первым вернулся к зимовью. Суть конфликта заключалась в том, что Николаич, якобы, «выгнал изюбря прямо к зимовью, а Володя сидит себе спокойно, и чай пьет»!
