– Собирайся, Милиана, хватит рыдать! – мачеха больно схватила меня за руку, волоча к огромному шкафу. Мои слёзы её только ещё больше раздражали. И ей было совсем безразлично, на что мне приходится идти, чтобы помочь семье.
Сегодня меня продали в гарем. Да не в какой-то там, а самому наследнику страны… Мачеха говорит, что я должна быть счастлива. И я счастлива. Наверное… За свою семью, которая больше не будет голодать, ведь наложницам положена не только выкупная цена, но и постоянное, пусть и не очень большое, жалованье. В гареме оно ни к чему… А вот моему отцу, мачехе, их пятерым детям и моей сводной сестре будет очень кстати.
В душе, конечно, скребёт неприятно мысль, почему именно я оказалась тут лишней и уезжаю так рано из дома. Дочери мачехи от первого брака тоже восемнадцать. Но её никто не отправляет ни в гарем, ни куда-то ещё… Конечно, я рада, что она остаётся. Что ей не придётся уезжать в неизвестность. Не придётся быть ничьей наложницей (или, как я планировала, уговаривать наследника придумать какое-то другое занятие). Более того, теперь её наверное смогут удачно выдать замуж, собрав приданное из золота, что заплатили за меня…
Ещё вчера я и подумать не могла, что всё повернётся вот именно так. Осознавая, что больше не могу сидеть на шее у отца, который выбивался из сил, чтобы прокормить всех нас и утолить аппетиты своей жадной жены, решила и сама найти какую-то подработку. Потому и отправилась на рынок. Может кому нужны горничные или помощницы? Да только никто не хотел брать меня на работу…
Образование не самое блестящее. Навыков не так чтобы очень много. Моя вышивка (из дешёвых тонких ниток) никого не заинтересовала. Зато внешность привлекла внимание гонца из дворца правителя. Тот всучил мне в руки небольшую магическую грамоту, которую я по глупости и принесла домой, не прочитав предварительно…
Только там и выяснилось, что в грамоте предложение о выкупе наложницы для гарема старшего наследника страны. И если я сначала собиралась выбросить бумагу, то увидев прописанную там сумму, мачеха вцепилась в неё так, что не вырвать. И тем же вечером за общим столом завела разговор о том, что это отличная возможность поправить финансовое положение.
Я оторопела от её идеи. Продать меня? Как же это?
Но отец хоть и хмурился, а на грамоту поглядывал с интересом. Радовало одно – с недавних пор в нашей стране новый закон. Девушку нельзя отдать в гарем без согласия. И я уже собиралась выразить категорический отказ, как мачеха вдруг применила запрещённый приём:
– Ты погляди, какую мы вырастили эгоистку, – к слову, она жила в нашей семье лет шесть как, а до этого я справлялась со всем сама, мамы не стало очень рано. – Кормили, поили. А ей плевать на наше будущее. И мы-то, старики, ладно. А детей ведь не жалко, гадюка такая. Впроголодь живут! От голода плачут! А ей хоть бы хны!
Я потеряла дар речи от этой проповеди. Разве это не их было решение заводить столько детей? Я и так помогала постоянно. Кормила, мыла, водила на прогулки, учила грамоте (родители их решили, что в школу детям не нужно, я-то кое-как в своё время отстояла право на обучение), укладывала спать. Порой сама не доедала, отдавая младшим сёстрам и братьям. Сводная сестричка не торопилась в этом всём участвовать. И отказывать себе в чём-то тоже не умела.
Если приходилось выбирать, кому из нас достанется новое платье, то конечно ей всегда было нужнее по словам мачехи. Мол, девица на выданье. А я кто тогда?!
Резко поднялась из-за стола, уже намереваясь высказать всё, что думаю, да только тут отец разгладил бороду:
– М-да… Воспитал неблагодарную дочь… – вздохнул тяжело, будто и правда воспитывал.
Это я с шести лет, как мамы не стало, вела хозяйство. Прибирала как могла. Готовила как умела. Просила соседок научить. А он меня ещё и поколачивал, если что было не по его. И вот теперь гонят меня? Продать хотят?
– Не устраивает её в шелках да роскоши жить. И ещё родной семье помочь. Ишь какая, – подливала масла в огонь мачеха.
– И не говорите, – встряла сводная сестра, ухмыляясь.
Конечно, её никто не предлагал спровадить. Она дома остаётся.
И только дети переглядывались. Старшие двойняшки хмурились, уже понимая, что меня куда-то провожают, а они не привыкли без меня. Младшие сидели притихшие тут же на лавке, но только глядели огромными глазами, пока не осознавая, что именно происходит.
– Вот получили подарочек на старости лет, – не унималась мачеха.
И у меня прям такое возмущение взыграло. Захотелось уйти, громко хлопнув дверью.
Да только куда? Куда податься? Без образования и денег. Только побирушкой идти. Если какой богатый господин к себе не позовёт. И ладно бы дом прибирать, а то… От омерзения я поморщилась. А может и не так плохо в том гареме? Принц же, наверное, интеллигентный молодой человек. Поймёт меня.
Мы же не в отсталой стране какой. Может достаточно будет наследнику массажа? Так и быть, ног… Но не выше икр! Разумеется. Ну шею могу помять… А может получится договориться с ним, и меня в горничные переведут? Ту сумму, что заплатят моей семье, отработаю. А дальше зарплата же должна быть… Как-то справлюсь. Главное во дворец попасть, встретиться с принцем и всё ему объяснить. Всё равно нет других вариантов особо.
Потому и поддалась уговорам. Решила попробовать. Не запрут же меня там. Если что обратно приеду, а деньги вернём. Если уж наследник меня слушать откажется.
Правда, когда мачеха активировала магическую печать на грамоте и за мной приехали из дворца, от волнения слёзы всё равно текли, не переставая. Только тогда и подумала, а ну как принц разозлится, что обманула ложным согласием? Вдруг скажет, что раз пришла наложницей, так и будь? Что тогда делать буду?
Но разве есть тут кому дело до моих слёз? Отец вон всё в окно смотрит, будто не терпится, чтобы я уехала скорее, и дело с концом. Мачеха только толкает то собираться скорей, то к двери… Сестра сводная едва прячет довольную ухмылку. И только младшие сестрёнки и братишки так и льнут, путаются под ногами, протягивая вверх ручки.
Из-за них-то и не могу руки опустить и сдаться, сбежав прямо сейчас. Как их бросить? Без золота мачеха с отцом их голодом заморят же… А младшему годик только-только исполнился. Кроха совсем.
– Не бойтесь, я что-нибудь придумаю. Не брошу вас, – шепчу им, целуя каждого в лобик.
– Иди давай скорей, пока не передумали. Чай таких раскрасавиц на каждом углу. Как бы не оставили, раз долго копошишься, – прошипела мачеха, снова подталкивая к выходу, где меня уже ждёт крытая повозка.
А вот это она зря. Я ведь правда симпатичная – это в маму. Её тонкие черты лица, её волнистые непослушные волосы и узкая талия. Только мне до внешности своей особого дела-то и нет. Мне с принцем обо всём договориться нужно. Убедить его, что не надо ему такую наложницу. Зато надо помочь мне устроиться на работу во дворце или в каком богатом доме. Только это мой шанс. Чтобы не оставить своих младших в этой нищете и голоде.
