Меня зовут Александр Васильевич Зимин. Василич, как называют меня мои ученики.
5 июля 2018 года мне исполнилось семьдесят лет. Шестьдесят из них связаны с боксом. И почти полвека я – тренер. Спортсмены, с которыми я работал, выигрывали многие престижные соревнования в любительском боксе, становились чемпионами мира среди профессионалов.
Когда меня спрашивают, есть ли у меня какой-то тренерский секрет, я вспоминаю один бой. Не скажу чтоб он был каким-то особенным в моей тренерской карьере – каждый из боёв моих учеников для меня уникален, каждый помню в деталях, сколько бы лет ни прошло. Но тот поединок наглядно показал верность принципа, которого я придерживаюсь сам и который всё время стараюсь привить спортсменам.
10 декабря 1994 года, США, Портленд. Орзубеку Назарову, с которым я работаю вот уже пять лет, предстоит защита титула чемпиона мира по версии WBA в лёгком весе (61,235 кг). Претендент – американец Джо Гамаче. Бой должен был состояться в июне в Окленде, но после нескольких переносов поединок решили проводить в Портленде, родном городе Гамаче.
Сейчас это кажется удивительным: как так, чемпион едет защищать титул на родину претендента?! Но тогда боксёров из бывшего Советского Союза как профи ещё никто всерьёз не воспринимал, никому и в голову не приходило, что среди них есть сильные профессионалы.
Бой проходил в местном ледовом дворце. Зал забит под завязку. 12 тысяч зрителей, все, естественно, поддерживают Гамаче.
Когда мы приехали во дворец, с нами даже никто не здоровался. На стене я увидел плакат с надписью: «Холодная война продолжается».
Во время представления Орзубека зал начал свистеть, кричать, топать ногами. Под этот недружелюбный гул мы и шли к рингу. Мы даже перекинуться несколькими фразами не могли – просто не слышали друг друга. Хотя говорить ничего и не надо было – комбинации отработаны; как нужно действовать – сто раз обговорено.
Начался первый раунд. Орзубек действует так, как договаривались: сразу же несколько раз бьёт по печени, американец ручку опускает, опускает, начинает правую часть туловища защищать. В перерыве я Орзубеку сказал, что второй раунд будет последним. Так и произошло.
Орзубек ударил, американец упал. Его положили на носилки и, вынося, накрыли американским флагом, с которым он вышел на ринг перед боем. А в зале – мёртвая тишина. Публика онемела, никто уже не свистел, не топал…
Чемпионский пояс – наш!
Я тогда сказал Орзубеку:
– Лучшая победа – нокаут.
Потому что с самого начала было понятно, по очкам нам здесь победу никогда не присудят. А когда соперник лёг у твоих ног, вариантов нет: ты – чемпион.
С тех пор я всё время повторял своим ребятам то же, что сказал тогда Орзубеку: глупо настраивать себя на победу по очкам. Только нокаут заставит умолкнуть всех, кто свистит и топает.
Конечно, рассказывать об этом проще, чем сделать. Мне, как тренеру, всю жизнь приходится слышать вопрос, победит ли мой ученик. И каждый раз я отвечаю: а иначе зачем мы выходим на ринг? Нет смысла заниматься тем, что не делает тебя чемпионом.
Каждый день я просыпаюсь в 7:30. Профессиональная привычка. С некоторых пор сделал себе послабление, а раньше вообще вставал в 6:30. Если дома ещё возможны исключения, то на сборах – всегда поднимался в это время. Когда в Ленинграде я работал со Славой Яковлевым, в полвосьмого утра мы уже были на Зимнем стадионе, бегали вместе с легкоатлетами, которые там в это время тренировались. Погода в нашем городе не всегда позволяет на свежем воздухе заниматься, приходится тренироваться под крышей. Точно так же спустя годы мы занимались по утрам с Николаем Валуевым в школе имени В. И. Алексеева…
С тех пор у меня вошло в привычку после кофе (с возрастом именно этот напиток предпочитаю по утрам, а раньше мог и стаканом воды обойтись) выходить на прогулку. Дышу свежим воздухом, мысленно листаю в голове условный ежедневник: что запланировал на сегодня, чем буду заниматься со студентами. Уже много лет я преподаю в Национальном государственном университете физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта. Кажется, совсем недавно сам там учился, а теперь вот – профессор кафедры теории и методики бокса.
Потом на тренировку. По предложению Спортивной федерации бокса Санкт-Петербурга несколько лет назад я стал главным тренером сборной города. Дело для меня не новое, почти десять лет я был старшим тренером сборной Ленинграда.
Эти прогулки, когда можно побыть наедине с собой и, как говорится, навести порядок в голове, всё по полочкам разложить, давно вошли у меня в привычку.
Помню, в Америке однажды из-за этой своей привычки едва не попал в серьёзную переделку. Жили мы с ребятами в гостинице в лесопарке. Гостиница очень хорошая, но за пределы её территории лучше не выходить: район опасный. А я однажды гуляю, задумался и не заметил, как довольно далеко ушёл от отеля. Смотрю: вокруг жилые дома, тихо, никого кругом. И вдруг рядом со мной машина тормозит, а в ней целая команда. Ребята определённого такого типажа. Кричат мне:
– Э-э-э-э! Иди сюда!
Пришлось рвануть оттуда, благо недалеко от гостиницы ушёл. Потом уже мне рассказали, что в этом районе целые банды промышляют, людей похищают, а потом выкуп требуют. А поскольку дело было в девяностые, вряд ли кто-то за меня заплатил бы…
Да, и такие воспоминания порой всплывают, когда по утрам провожу ревизию своих планов на предстоящий день. А иногда обращаю внимание на ребят, играющих на детской площадке или у школы. Это тоже профессиональная привычка. Думаю: вот из этого мальчишки может неплохой боксёр получиться.
Если ты настоящий тренер, то всегда ищешь талант. Среди малышей, среди юношей… Тренеру, который этого не делает, который не способен найти талант и довести его до высокого уровня, нужно чем-то другим заниматься.
Мальчишка сам вряд ли может подозревать, что у него способности к боксу, но тренер должен это видеть.
Но не всем везёт так, как в своё время повезло мне.
Я ведь сначала танцами занимался. В восемь лет записался в танцевальный кружок, из меркантильных, призна́юсь, соображений. В кружке выдавали бесплатные билеты в кино. Так бы я, конечно, не пошёл, а тут такой соблазн. Не только я, все ребята в нашем дворе пошли на танцы, только половину из них не взяли. А мне тогда руководитель кружка сказал:
