Саше Мальцеву сегодня исполняется десять лет.
– Ты, сын, уже мужик! – одобрительно скажет ему папа, когда вернётся с работы и обязательно погладит по голове.
Семья Мальцевых занимала одну комнату в большой коммунальной квартире с широким коридором, заставленным разным хламом. Иногда в гости к кому-нибудь из соседей приезжали родственники из деревни и их укладывали здесь же спать на старый тулуп, брошенный прямо на пол. Зачастую здесь ночевали и засидевшиеся гости.
Саша собирался в школу. Его мама, Зинаида Ивановна, вошла с горячим чайником.
– Сашуль, пойдём в столовую, позавтракаем, – сказала она.
Столовой в их семье назывался угол у окна, закрывавшийся занавеской. Здесь стоял квадратный дубовый стол. За ним они ели. Саша учил уроки. Мама кроила материал. Впритык к столу стояла швейная машинка «Зингер». Вообще, вся их квартира разделялась на «комнаты» ситцевыми занавесками. У дверей была спаленка Саши: на большом сундуке (приданном Зинаиды Ивановны) мама стелила ему постель. Здесь же находилась этажерка с книгами и тетрадями. Между спальней Саша и столовой располагалась комната родителей.
– Придёт папа с работы вечером, тогда и чаю с печеньем и вареньем попьём! Отметим твой день рождения, – пообещала сыну Зинаида Ивановна, невысокая женщина с толстой косой и приятным лицом с широкими скулами.
– Скорее бы наступил этот вечер! – думал в школе Саша, мечтая о печенье в большой круглой коробке и душистом клубничном варенье, которым мама обязательно наполнит старую с трещинками вазочку.
День пролетел быстро. Дома Саша быстро приготовил уроки. Для него учёба не составляла труда. Он с ходу запоминал всё, что когда-то слышал, видел или читал. Поэтому учился только на отлично. Саша сел за стол и стал смотреть на круглую коробку, откуда исходил запах, от которого во рту скапливалась слюна, а в желудке подташнивало.
Вот и семь часов. Восемь…
– Сегодня снова поздно придёт. Опять партийные дела! – сокрушённо произнесла Зинаида Ивановна. – Давай начнём без него отмечать твой день рождения.
Саша очень редко видел своего отца, работавшего токарем на Путиловском заводе. В 1916 году восемнадцатилетним пареньком Пётр Петрович стал членом партии большевиков. Принимал активное участие в установлении Советской власти в Петрограде. Добровольцем ушёл на гражданскую войну в 1919 году. Во время боёв за Крым неожиданно ударили сильные морозы, и бойцы наступающих частей Красной Армии сотнями выбывали из строя от жестокой простуды. Командир взвода Мальцев заболел крупозным воспалением лёгких. Выздоровление было долгим. После демобилизации Пётр Петрович вернулся на родной Путиловский завод. В 1921 году ему, как бывшему командиру Красной Армии и большевику, выделили комнату в коммунальной квартире на Забалканском проспекте, который позже переименуют в Международный. Сюда он и привёз жену с четырёхлетним сыном.
Саша очень гордился своим отцом. Высокий и худой со впалыми щеками, он никогда не терял силы духа. В самые тяжёлые минуты находил нужные слова для друзей и своих близких. Часто у них в комнате собирались приятели Петра Петровича по работе и его товарищи по партийной организации Путиловского завода. Мальчику очень нравилось, когда гости разговаривали о гражданской войне, о политической ситуации в стране и в мире. Спорили иногда до хрипоты, но никогда не ссорились. Часто пели песни…
Хлопнула дверь.
– Папа! Папка пришёл! – подскочил с табуретки Саша.
– Нет, это у соседей, – ответила мама, не отрывая головы от швейной машины.
Саша прислушался. Да, действительно, за тонкой стеной из досок, обклеенных газетами, где жил служащий железной дороги Юрий Ивашкин со своей матерью и женой, послышались голоса.
– Добрый вечер, мама!
– Здравствуй, сыночек! – ответил писклявый старушечий голос. – Ты – домой, а твоя жена-вертихвостка – из дому!
– Мама, сколько раз я вам говорил, Вера не вертихвостка! Она учительница школы рабочей молодёжи! У неё уроки по вечерам, – объяснил Юрий.
– Приличные замужние женщины по ночам не работают! И как ты, сыночек, такой видный мужчина, почти инженер, женился на ней…
За стеной продолжалась, ставшая уже традиционной, перепалка. А мама стала накрывать на стол.
– Давай, Сашуля, чай пить! С днём рождения! – сказала мама, наливая ему в алюминиевую кружку кипяток.
Мальчик черпал ложкой клубничное варенье из вазочки, густо намазывая им ванильное печенье, и пил сладкий чай.
Зинаида Ивановна принялась рассказывать, как отмечались семейные праздники в их вологодской деревне, откуда она была родом. Саша слушал мать вполуха. Он думал:
– До следующего дня рождения придётся ждать целый год! А это так долго!
Потом он удобно устроился на мамином сундуке и заснул. Мальчик не слышал, как осторожно, без скрипа, открылась дверь. Это пришёл его отец.
– Петя, ты опять поздно! Ребёнок тебя так ждал! – укоряюще встретила его Зинаида Ивановна.
– Зинуль, партсобрание затянулось. Повестка дня была очень острой. Много споров, мнений… Надо было принять правильное решение, – оправдался Пётр Петрович.
На следующий день, вернувшись из школы, Саша столкнулся в коридоре с Софьей Павловной. Это была высокая и статная женщина, как всегда, с красиво уложенными седыми волосами и в праздничном платье.
– Здравствуй, Сашенька! – поздоровалась она с ним.
– Здравствуйте, Софья Павловна! – ответил мальчик.
– Я только сегодня узнала от Зинаиды Ивановны, что у тебя был день рождения.
– Да, мне уже целых десять лет! – выпалил Саша и хотел было улизнуть в свою комнату, потому что он побаивался Софьи Павловны.
О ней ведь ходили разные слухи. Говорили, что до революции не только эта квартира, но и весь дом принадлежал ей. Софью Павловну за глаза все соседи называли не иначе как «буржуйкой недобитой» или, в лучшем случае, «эта графиня». Только Мальцевы поддерживали с ней хорошие отношения. Пётр Петрович, несмотря на то, что был большевиком, почему-то уважал эту женщину. Зинаида Петровна же просто в ней души не чаяла.
– Сашенька, пройдем в мою комнату! – пригласила Софья Павловна мальчика.
– Ничего себе! – с восторгом прошептал Саша, увидев старинные кресла, диванчики, столики, огромные напольные вазы, картины на стенах. Но самое главное, в высоких, до самого потолка, шкафах из красного дерева стояли книги. Их было очень много. В кожаных переплётах с золотым теснением.
– Какие красивые книги! Сколько их?! – снова непроизвольно вырвалось у мальчика.
– Много, Сашенька, много, – засмеялась Софья Павловна. – А тебе нравится читать?
– Очень! – признался мальчик.
– А какие книги ты предпочитаешь?
– Мне нравятся сказки и приключения.
– А твои любимые писатели?
– Писатели? – на мгновение задумался Саша. – Пушкин, Стивенсон, Даниэль Дефо, Жюль Верн, Конан-Дойль…
