Вот, решил завести личный дневник. Тайный дневник. Если об этом узнает мой брат – мне не поздоровится, учитывая крутой нрав Васи. Но сейчас брат спит, и я, принадлежащей мне правой рукой, вывожу свои каракули.
Понимаю, вам не просто представить такую картинку бытия. Ту же правую руку, единственно подвластную моей воле. А ещё мне принадлежит голова, отдельно думающая. Всё остальное у нас общее с братом Васей. Одно на двоих туловище и, соответственно, общие внутренние органы: сердце, желудок, печень.
Левая рука и обе наши ноги контролируются братом. Это даёт ему надо мной огромное преимущество. Вася сам решает, куда направлять свои стопы (чаще всего это пивная), и мне, чтобы реализовать своё желание куда-либо сходить, – в парк, или, скажем, в приходскую церковь приходится его уговаривать. Но врач сказала, что нам несказанно повезло. Ведь если бы ноги контролировались по отдельности, мы бы просто не научились ходить. А ещё у нас боль общая. А так же общий аппетит. Вот только думаем мы по-разному.
Такие метаморфозы в природе встречаются крайне редко. Как двухпестиковые цветки или сдвоенные звезды во Вселенной. Но, видимо в этом есть какой-то потаённый смысл, нам доселе не ведомый. Да, забыл представиться. Меня зовут Петя. Мне двадцать два года. Из них двадцать я провел в спецприемнике для уродов. Нет у меня ни родственников, ни друзей. Вот только брат единственный, такой же одинокий, как и я.
Мы вызываем в людях жалость, смешанную с брезгливостью. А так хочется немножко внимания со стороны. Потому и обращаюсь к тебе, мой неизвестный друг. Обращаюсь не за материальной помощью, а в надежде на ПОНИМАНИЕ. Это не важно, что мы незнакомы. Важно, что ты есть. Где-то есть!
Друг – это, когда есть возможность излить душу, – кому-то открыться наедине. Но у меня, к сожалению, нет такой возможности. Быть может, найдется одна, хотя бы одна душа, которая прочитав мои печальные строки, вздохнет. И, вздохнув, просто помолится обо мне.
Мирок мой очень узок. В твоем мире каждый отождествляет себя с отдельной личностью, со своим «Я», а я привык всегда отождествлять себя с «МЫ», с моим братом. Так уж распорядилась природа.
Не буду рассказывать тебе, мой друг, о пребывании в ужасном гетто – учреждении для неформатных людей. Таких пациентов принято называть «растениями». Хотя к нам с братом это не очень-то относится. Эти «растения», обильно орошаемые слезами редких родственников, представляют весьма жалкое зрелище. Обреченные на вечное заточение они медленно угасают, и никто не в силах им помочь.
Нам с Васей понадобилось немало сил и времени, чтобы доказать свою дееспособность и вырваться из ада. Помог бесплатный адвокат из общественной палаты губернатора. Целый год нас мурыжили: обследовали, простукивали, проводили многочисленные тесты. Айкью у Васи оказался выше, чем у меня, и я со страхом ждал решения комиссии. Боялся, что нас забракуют по моей вине. По моему низкому интеллектуальному уровню. Но обошлось!
В опеке долго ломали голову, что с нами делать? – Ведь по закону нам положено две квартиры. Но, как так две, если мы в одном теле? И две пенсии по инвалидности – не много ли будет? Учитывая, что у нас с Васей общий желудок? Такую вот головоломку мы им задали.
И из интерната нас выписывать очень не хотели. Уговаривали! «Петенька-Васенька, живите здесь! Вам что, плохо, что ли у нас? Мы о вас заботимся: кормим, обследуем, телевизор у вас цветной. Зачем вам уходить в этот жестокий, равнодушный мир?!».
Грешно плохо думать о людях, но нянечка сказала, что у них уменьшался какой-то доход, в связи с нашим уходом. Знали бы воспитатели, директор наш, как мы долгими бессонными ночами мечтали о вольной жизни, как колотилось наше сердце, одно на двоих, в предвкушении СВОБОДЫ! Нас им было не понять…
Вася предложил написать президенту. И я написал! О том, что нас насильно удерживают, зажимают права. Думаю, сие экзотическое заявление от двухголового существа легло на его державный стол и немало позабавило. Во всяком случае, из его администрации пришло распоряжение дать нам вольную (а так же квартиру и две пенсии).
