Джецун Таранатха - Источник амриты. Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны

Источник амриты. Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны
Название: Источник амриты. Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны
Автор:
Жанры: Книги по философии | Религии / верования / культы | Тибетский буддизм | Зарубежная образовательная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Источник амриты. Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны"

В этой книге содержатся два важнейших труда великого тибетского ученого, йогина, историка Джецуна Таранатхи (1575–1634): «Источник амриты: Наставления для трех типов личностей, вступающих на путь Дхармы» (ламрим) и «Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны» (лоджонг).

Следуя примеру Атиши, основоположнику жанра «ламрим», Таранатха объясняет поэтапный подход к развитию понимания и практики медитации применительно к трем типам личностей: низших, средних и высших способностей. Комментарии Таранатхи на текст Геше Чекавы «Семь пунктов тренировки ума» помогают во всей полноте понять глубину учения о развитии великого сострадания и бодхичитты, а также раскрывают смысл уникального метода замены себя на других, которые являются важнейшими аспектами Великой колесницы (Махаяны).

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Источник амриты. Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны


© Вагид Рагимов. Перевод, 2013, 2018

© Дмитрий Устьянцев. Перевод, 2018

© «Буддистский центр „Калачакра“», 2021

© ООО ИД Ганга. Оформление, 2021

* * *

Введение

Перед вами труды великого Джецуна Таранатхи, мастера традиции Джонанг. Первыми в этой книге представлены разъяснения ступеней пути (ламрим), носящие поэтичное название «Источник амриты». Вторым следует особый метод тренировки ума в зарождении просветленного настроя (лоджонг) – «Руководство по семи пунктам тренировки ума Махаяны». Оба текста являются необходимой базой для тех, кто решил вступить на путь Махаяны, и считаются основополагающими текстами древней традиции Кадам.

Тексты изложены в удобной для проведения размышлений и медитаций форме. Язык автора доступен для понимания и нередко – почти разговорный. Его стиль – и неформальный, и стройный одновременно, так что у читателя возникает чувство, что Таранатха непосредственно говорит с ним, обращается к нему и не стесняется иногда показывать, почему он думает и пишет так, а не иначе.

Благодаря этим особенностям ламрим и лоджонг Таранатхи стали изучаться не только в традиции Джонанг, но и в Кагью, став основным пособием многих видных мастеров прошлого и современности. Джамгон Конгтрул (1813–1899), блестящий ученый, принадлежавший к несектарному движению Риме, указывал «Источник амриты» как один из трех текстов, которые должны изучать его ученики в начале программы трехлетнего отшельничества (другие два – «Драгоценное украшение Освобождения» и «Океан уверенности»). В XX веке Калу Ринпоче (1904–1989), основной хранитель линии преемственности Шангпа Кагью, рекомендовал этот текст начинающим ученикам как в своем главном монастыре в Сонаде, близ Дарджилинга, так и во многих центрах на Западе. Сейчас этим текстам активно обучают ламы традиции Джонанг не только в монастырях Тибета, Индии, Непала и Монголии, но и с недавних пор в дхарма-центрах на Западе.


Линия преемственности Джонанг

Несмотря на то что Джецун Таранатха является одним из наиболее уважаемых мастеров традиции Джонанг, он глубоко почитается всеми традициями тибетского буддизма. Что касается уникальной традиции Джонанг, то линию преемственности можно рассмотреть с позиции Сутры и Тантры.

Так, согласно Сутре, эта линия берет свое начало от Будды Шакьямуни и далее следует через Майтрею, Асангу, Васубандху и других мастеров в Индии, а в Тибете – через Зе Лоцаву Гьялвей Дордже, Цена Кхаво Че и других мастеров. Согласно тантре Калачакры, традиция также берет начало от Будды Шакьямуни и через царя Шамбалы Сучандру была передана другим царям Шамбалы и ригденам. Далее в Индии она распространилась благодаря Калачакрападе, а в Тибете – благодаря Дро Лоцаве Шерабу Драгпе. Позже Кунпанг Тугдже Цондру основал у подножия горы Джомонанг центр медитации Калачакры, и от этого места и произошло название традиции.

В то время, когда Таранатха жил в Джомонанге, в XVI и начале XVII века, главный монастырь традиции Джонанг процветал, располагаясь между большим монастырем Сакья к западу и политически влиятельными монастырями школы Гелуг в Лхасе, к востоку. Близость Джомонанга к этим большим монастырям способствовала духовному обмену между линиями и учителями.

Однако XVII век был временем междоусобиц и сектантства в Центральном Тибете, и традиция Джонанг, как и другие религиозные течения этого региона, оказалась жертвой политических репрессий, которые привели в 1630-х годах к гражданской войне. Вероятно, это и подтолкнуло Таранатху к развитию идей несектантства и неполитического буддизма и вдохновило на восстановление и расширение монастырей Джонанг и восполнение их библиотек. К сожалению, многие плоды этой деятельности были уничтожены вскоре после его ухода: в 1642 году монгольский хан Гушри убил короля Цанга Карма Тенкьонга, и Джомонанг, оставшись без покровителя, был занят Далай-ламой V. Тексты Таранатхи были заперты в печатном доме Пунцог Линг в Джомонанге и опечатаны, а распространение его трудов – запрещено.

Несмотря на все эти события, традиция Джонанг смогла выжить и впоследствии даже развиться, уйдя на некоторое время в подполье. Многие ее практики вошли в традиции Гелуг, Сакья и Кагью, а целостность передачи сохранили преданные последователи. Учреждением, сумевшим сохранить свою принадлежность к линии Джонанг, является монастырь Шер Дзамтанг в местности Голок, построенный учеником Долпопы по имени Кажипа Ринченпал. Он стал и остается главной резиденцией этой традиции. В XIX веке мастер из Жалу по имени Лосел Денкьонг смог растиражировать тексты из Пунцог Линга, и все труды Таранатхи стали широко доступны.


Традиция Кадам

Традиция Кадам была основана Дромтонпой, выдающимся учеником великого бенгальского мастера Атиши (982–1054). Слово «кадам» состоит из двух слогов: «ка» – все учения Будды, «дам» – инструкции, помогающие человеку обрести Просветление. Это название как раз отражает суть учения, которое Атиша установил в Тибете.

Кадампы, то есть последователи школы Кадам, были довольно известны и уважаемы за свое серьезное отношение к практике Дхармы. Самыми известными учениями этой традиции были учения Атиши о ламриме («Этапы пути») и бодхичитте (позже эти особые наставления стали известны как лоджонг).


«Источник амриты»

Текст Джецуна Таранатхи «Источник амриты: Наставления для трех типов личностей, вступающих на путь Дхармы», как видно из названия, относится к жанру буддийской литературы, описывающему ступени пути (ламрим). «Светильник на пути к Просветлению» Атиши стал текстом-прототипом для ламримов всех школ тибетского буддизма. Важная и ценная особенность «Светильника» Атиши состоит в том, что это упорядоченная выжимка из объемистых сутр и комментариев Махаяны, представляющая собой систематичный, практический путь шаг за шагом, которому мог следовать любой желающий.

Как и другие тексты этого жанра, «Источник амриты» нельзя отнести ни к полемическим трудам, ни просто к комментариям: это скорее синтез, основанный на «Светильнике на пути к Просветлению» Атиши, посвященном буддийской теории и практике. Сочинение Таранатхи – пример рассказа о «ступенях пути», исходящий из того, что для достижения вершины буддийской практики – Просветления – необходимо пройти определенные этапы развития, которые подразумевают постепенное совершенствование на пути с использованием методов размышления, анализа и медитации. С достижением каждого следующего этапа сознание становится менее сконцентрированным на самости и более внимательным, вдохновленным и гибким. Другими словами, Просветление не может быть недосягаемым: духовные качества, необходимые для успешной практики медитации и достижения состояния будды, может систематически развивать любой человек, принявший решение делать все необходимое для этого.


С этой книгой читают
«История буддизма в Индии» написана в 1608 году выдающимся мастером традиции Джонанг Джецуном Таранатхой (1575–1634). Эта книга – один из важнейших источников по истории распространения и развития буддизма в Индии. Автор в хронологическом порядке приводит события, рассматривая их через биографии известных буддийских учителей.По-тибетски эта работа называется rGya gar chos ‘byuṅ, что означает «История буддизма в Индии». Однако краткое название зву
Джецун Таранатха (1575-1634) – один из наиболее известных мастеров традиции Джонанг, выдающийся практик и ученый, чьи очерки занимают особое место в истории буддизма. В ваших руках сборник из четырех его текстов: «Золотые четки», «Восхваление двадцати одной Тары-Освободительницы», «Тара: явное и сокрытое» и «Жизнь и Освобождение Падмы».Первый из них повествует о происхождении, распространении и практиках Арья Тары, а также ее проявлениях. Во втор
В этой работе Таранатха рассказывает о великих сиддхах Индии, их жизни и линии передачи учений. Здесь упоминается порядка пятидесяти девяти сиддхов – некоторые из них хорошо известны, другие менее, но все они связаны между собой как учитель и ученик. Повествование Таранатхи особенно ценно еще и потому, что у него были свои гуру – прямые источники, трое индийских мастеров из тех самых школ, о которых он пишет. Один из них – великий Буддагуптанатха
Обращаясь к текстам Декарта, монография рассматривает проблему экспозиции тела в структуре бытия. Сопоставляя понятия протяженности и тела, автор анализирует пространственность тела онтологически, как развертывание его телесного бытия. Картезианское тело всегда функционально избыточно, но именно эта избыточность обнаруживает его радикальную пустоту. Этот телесный дискурс, где мысль о теле с неизбежностью касается стойкой чужеродности самого тела,
«Интеллект и разум» – третья, заключительная часть трилогии испанского философа Хавьера Субири «Чувствующий интеллект». Тема этой последней части – разум как фундаментальный модус постижения, реализуемый в форме познания. По убеждению Субири, классическая европейская философия основывается на двух базовых отождествлениях: отождествлении постижения с познанием и познания с наукой. Субири опровергает оба тождества и разрабатывает свою концепцию поз
Программное произведение крупнейшего французского философа Жака Маритена дает читателю многостороннее представление о философии неотомизма. Автор рассказывает об эволюции своего мировоззрения; рассматривает такие проблемы религиозно-философского учения Фомы Аквинского, как свобода, бессмертие личности, природа зла, соотношение сущности и существования; характеризует основные течения современной ему христианской философии.Книга предназначается для
В данном сборнике представлены работы, посвященные переосмыслению сущности диалектики. Предлагается трактовка диалектики как науки о противоположностях как особых объектах познания и их взаимоотношениях, не предрешая вопроса о характере этих взаимоотношений. Они, по мнению автора, могут быть разнообразными.
Сборник юной писательницы. В него входят её стихи и «Керчь – любовь». Это драматическое произведение юной девушки. История о трех поколениях одной семьи, которые находят свою любовь, проходя при этом огромный трудный путь. «Керчь – любовь» – это первое произведение автора.
Не так уж редко бывает, что погоня за успехом заменяет человеку всё. Самые близкие становятся досадной помехой, а первоначальная цель этой гонки, какой бы благой она ни была, растворяется в мареве повседневной суеты и амбиций. Володя Тимофеев – талантливый инженер, любящий муж и отец. А ещё – трудолюбивый и решительный человек, способный наизнанку вывернуться, чтобы обеспечить близким достойную жизнь, готовый любыми методами бороться за право быт
– У тебя есть дети, Катя? Еще и такие одинаковые, – удивленно произносит Влад. – Они двойняшки, естественно, они одинаковые, – отвечаю холодно. – Извини, но нам пора, привет жене и ребенку. Пытаюсь развернуть коляску, но мне не дают. – А нет больше никакой жены, я развелся. И беременности, как оказалось, не было. Зато моя беременность была. Но тогда, четыре года назад Влад вычеркнул меня из своей жизни, едва узнав, что супруга в положении, и бол
Смотрю на него пронзительно, с прищуром, желая залепить пощечину, а через секунду страстно поцеловать... Да так, чтобы с языком... и его крепкими руками на моей груди. В трусиках от мыслей и всей ситуации мокреет. Я сглатываю ком в горле. А чертов лифт все никак не желает довести нас до восемнадцатого этажа. Если он еще и остановится, я точно наброшусь на Дениса и зацелую до смерти. — Что опять меня хочешь? — снова пошлый вопрос из его проклятых