Я хорошо помню первое знакомство с Ямухвом.
Достаточно лишь закрыть глаза – и в памяти с услужливой готовностью всплывают самые первые ощущения и мысли, связанные с прибытием на планету.
После завершения седьмого прыжка корабль наконец-то возник на окраине планетной системы, которая была открыта первой автоматизированной экспедицией восемь лет назад. Пока корабль на всех парах приближался к планете, кружащей вокруг жёлтого карлика, у меня было предостаточно времени для того, чтобы изучить скудные сведения, которые любезно предоставила Корпорация.
Ямухв являлся планетой земного типа с давно погасшей геологической активностью, его сухая жаркая атмосфера вполне годилась для дыхания человека, агрессивные формы жизни и опасные возбудители заболеваний отсутствовали. Всю поверхность планеты, от полюса до полюса, покрывали мёртвые горячие светло-жёлтые пески. Полезные ископаемые, объекты искусства и перспективные цивилизации в таблице целей не значились.
По непонятным для меня причинам, Ямухву был присвоен статус наивысшей важности, а Корпорация «Поиск» возлагала огромные надежды на некие научные исследования, носящие крайне засекреченный характер.
Довершал странную картину тот факт, что планету после открытия не включили в официальный астрономический справочник, а подступы к ней охраняли два военных крейсера Корпорации.
Вот почему я испытывал нетерпение и желал увидеть странную планету поскорее. Тем более что капитан корабля отказался отвечать на мои вопросы, загадочно ухмыляясь и обещая, что я обязательно удивляюсь, когда придёт момент.
И я удивился.
Ямухв предстал передо мной светло-кремовым шаром, прозрачность атмосферы которого лишь местами нарушали песчаные бури. И эта прозрачность позволяла практически сразу увидеть даже с высоты орбиты двадцать шесть тёмных точек, вытянувшихся в две параллельные линии. Невозможно было не заметить тёмно-зелёные пятнышки, нарушающие своей геометрической правильностью безмятежное однообразие мёртвых песков.
Завидев их, я обомлел и удивился. Двадцать шесть объектов, расположенных друг от друга на одинаковом расстоянии – это полное противоречие фразе доклада «искусственные объекты цивилизации отсутствуют».
Из космоса странные объекты казались тёмными родинками, чужеродными вкраплениями на теле светло-жёлтой пустыни. Когда корабль вошёл в атмосферу и устремился к одной из точек, она постепенно превратилась в идеально правильный круг, до отказа заполненный невероятно сочной зелёной растительностью.
Выйдя наружу и осторожно вдыхая сухой безвкусный воздух Ямухва, я долго стоял у края круга и смотрел на густые многоярусные заросли, бросающие вызов нашим представлениям о планетах и пустынях.
Это ощущение неуместности и чужеродности, возникшее при первом знакомстве с загадочными оазисами Ямухва, сохранялось потом на протяжении всей моей службы в составе второй экспедиции. Невозможно было поверить, что немногочисленные очаги жизни на погибшей планете имели естественное происхождение.
Само их существование противоречило климату мёртвой планеты и здравому смыслу.
Лично я ни минуты не сомневался, что странные оазисы созданы аборигенами – палочкообразными гуманоидоподобными существами, влачащими жалкое существование на грани исчезновения и окончательной гибели.
По-научному в справочниках Корпорации они именовались «псевдогуманоидами пустынного типа», но в обиходе, как это часто бывает, закрепилась версия малообразованных рабочих из первой экспедиции – «палочники». Трудно сказать, кто из серой массы низкоквалифицированных трудяг разродился в своё время таким «остроумным» наименованием туземцев, но со временем слово прочно укрепилось в лексиконе и даже стало регулярно фигурировать в официальных отчётах и некоторых справочных материалах.
Палочники клялись всем, что только есть на свете, что не имеют никакого отношения к возникновению и существованию оазисов посреди бескрайней пустыни, начисто лишённой воды.
Я же, как и всё руководство Корпорации «Поиск», был абсолютно уверен в том, что они строят из себя дурачков и врут нам, чтобы только не раскрывать своих секретов. А секрет у них был.
Если посудить разумно, как ещё можно было объяснить тот подозрительный факт, что среди раскалённых светло-жёлтых песков, полностью лишённых даже одноклеточной жизни, вдруг совершенно внезапно встречалось пышущее жизнью растительно-животное сообщество. Идеальный круг, словно очерченный гигантским циркулем, до предела наполняли растения, которым и пятидесятиградусная жара была нипочём, и жёсткие песчаные бури как с гуся вода.
После приземления капитан корабля вручил мне конверт с секретным заданием. Корпорация любезно велела мне ускорить и довести до финала крайне важные и невероятно перспективные научные исследования. Объект этого исследования присутствовал в центре каждого оазиса. Именно он являлся главным секретом туземцев, который они хранили как величайшую ценность.
И это была вода.
Если уж быть точным, в самой воде, конечно же, не было ничего удивительного и уникального, во Вселенной полно миров, где этой воды как грязи, если можно так выразиться. Поразительным было другое – вода в этих оазисах бралась из ниоткуда.
В буквальном смысле.
Когда я впервые преодолел густые сочные заросли и вышел к летающему источнику, то не поверил своим глазам и подумал, что стал жертвой хорошо сработанного розыгрыша тех специалистов, что прибыли на планету до меня.
Я долго и упорно искал замаскированные трубки и разбрызгиватели, пока не осознал то, что до меня с насилием над собственным мозгом делали десятки людей – вода просто лилась из определённой точки в пространстве.
Из ниоткуда.
Учёные нашей экспедиции рвали на себе волосы и стремительно седели от напряжения, потому что за те два земных года, которые они провели на Ямухве, исследования ни на молекулу не приоткрыли завесу тайны – они так и не смогли установить природу этих водяных источников.
Извержение воды из некой точки пространства не сопровождалось совершенно никакими другими проявлениями или признаками – ничто не сверкало, не гремело и не шуршало. Источник не исторгал радиацию, радиоизлучение или какие-либо ещё лучи, волны или элементарные частицы. В условиях абсолютного химико-физического нуля вода тихо и спокойно возникала примерно в метре от поверхности земли и лилась вниз тонкой струйкой.
Сейчас, когда я знаю правду, всё происходящее перевернулось с ног на голову и предстало в другом свете. Сейчас-то мне всё понятно.
А тогда весь здешний мир представлялся мешаниной из разрозненных абсурдных нелепостей, которым не находилось разумного объяснения.
