Пролог
Сначала была лишь непроглядная тьма. Затем во мраке мягким золотистым светом высветилась тропа. Через горы, леса и поля тропа уводила всё дальше и дальше от цивилизации, туда, где столетиями не ступала нога человека. Там, на опушке густого припорошенного снегом леса, среди каменных руин древнего города стоял маленький деревянный домик.
В, казалось бы, заброшенном здании кипела жизнь: из трубы струился дым, а в окнах мерцал свет.
Внутри жилища в гармонии смешивались ритмичное постукивание ножа, бульканье готовящейся в глиняной посудине еды и тихое потрескивание поленьев. Сложившуюся кухонную идиллию то и дело нарушал топот маленьких ножек.
В доме было двое: невысокий широкоплечий мужчина с торчащими пепельно-русыми волосами, занимающийся готовкой, и темноволосая девочка десяти лет, что с недовольным видом металась туда-сюда, время от времени переводя взгляд на покрытый ночным мраком пейзаж за окном.
Отец отложил нож в сторону, а затем кинул травы в кипящий горшок. Тщательно перемешав содержимое, он повернулся лицом к нарушительнице спокойствия и заговорил:
– Дарина, ты же понимаешь, что мама может сегодня не вернуться. Порой она по нескольку дней выслеживает стада Вэйнхорнов, нет смысла ждать её. Отправляйся спать, уже поздно.
– Она идёт, я чувствую, – ответила девочка, продолжая ходить по прихожей взад-вперёд. – На этот раз, я клянусь, что не сомкну глаз до тех пор, пока она не согласится снова взять меня с собой.
– Ты же помнишь, чем кончилась ваша последняя совместная охота? – Отец скрестил руки на груди и наклонил голову.
– Я не виновата, что стадо взбесилось, честно, – отнекивалась она, – во всём виноват тот глупый жук, что залетел мне прямо в глаз перед выстрелом. Если бы не он, я бы попала.
Отец лишь покачал головой.
– Начнём с того, что ты вовсе не должна была стрелять. Индза взяла тебя с собой для того, чтобы научить выслеживать добычу. Она вовсе не просила тебя брать лук и стрелять без её ведома, – строго отчитал он её.
– Но… – хотела было возразить девочка.
– Никаких «но», Дарина, ты тогда чуть не погибла! Больше никакой охоты, как минимум до тринадцати лет. Точка. А теперь отправляйся в кровать. – Он указал на дверь, ведущую в её комнату.
Насупившись, девочка молча побрела в спальню. Дойдя до двери, Дарина остановилась и покосилась на родителя. Она хотела высказать своё недовольство, но, уловив суровый взгляд отца, опустила глаза в пол и молча вошла в комнату.
Однако вместо того, чтобы послушно лечь в кровать, Дарина продолжила наблюдать за родителем сквозь небольшой зазор. Она знала, что мама скоро придёт, хоть и понятия не имела как, она просто чувствовала это.
Отец тем временем продолжил рутинную работу по дому. Он тщательно протёр стол, затем начал мыть тарелки и чашки, оставшиеся после ужина. Закончив, он попробовал еду и, по-видимому, решив, что она уже готова, снял посудину с печи.
Поставив горшок на столик, отец перевёл взгляд на окно. Девочка почувствовала его беспокойство.
В голове тут же всплыла ссора, произошедшая неделю назад. Отец настаивал на том, что матери не следует ходить на охоту в её состоянии. Мама, конечно же, не согласилась, поэтому они решили уладить конфликт их любимым способом – дракой (хотя её родители предпочитали называть это спаррингом). Из-за того, что папа явно сдерживался, мама без труда одолела его, и ему неохотно пришлось уступить ей в этом вопросе. Воспоминание о том, как мать втоптала отца в грязь (буквально), невольно заставило девочку фыркнуть.
Отец резко перевёл взгляд на приоткрытую дверь, где, конечно же, заметил её маленькую фигуру. Поняв, что её засекли, Дарина поспешила залезть под одеяло и притвориться спящей. Она не хотела, чтобы папа снова ругал её.
– Дарина. – Взяв со стола свечу, отец открыл дверь и медленно вошёл в окутанную тьмой комнату.
Девочка не ответила, надеясь, что он уйдёт.
– Я знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться. – Он поставил свечу на тумбу, после чего скинул с неё одеяло.
Дарина не сдвинулась ни на дюйм, упорно продолжая делать вид, что спит.
– Дарина, давай поговорим, – тихо проговорил он.
– О чём? – поинтересовалась она, откинув притворство.
– Я хочу понять, почему ты тогда взяла материнский лук без спросу и побежала прямо на стадо. Раньше ты никогда не вела себя так безрассудно, что случилось? – На лице отца отразилось беспокойство.
Как и в прошлые разы, когда родители спрашивали о мотиве столь опрометчивого поступка, девочка молчала. Спустя минуту оглушительной тишины, отец решил оставить её одну.
– Я думала, что если поймаю Вэйнхорна, то докажу вам, что достаточно взрослая. Я думала… что, может быть, тогда вы бы разрешили мне увидеть мир за пределами долины, – прошептала она, проводя круги на белой простыне.
– Но тебе всего десять…
– Мне почти одиннадцать! – резко вскочив, воскликнула Дарина. Ей надоело, что родители обращаются с ней, как с новорождённой, хотя мать в том же возрасте уже тренировалась с оружием! Успокоившись, она тихо выдавила: – Мне почти одиннадцать, а я до сих пор не знаю никого кроме вас с мамой. И… у меня нет друзей.
– Разве мы с мамой тебе не друзья? – попытался отшутиться отец.
– Родители не могут быть друзьями! Вы же родители! – прокричала девочка в гневе, после чего обиженно зарылась головой в подушку.
И с чего вдруг она решила, что отец поймёт? Он всегда был чрезмерно опекающим! Порой ей казалось, что отец готов запереть её в клетке, лишь бы она была в безопасности, подальше от «жестокого» мира.
– Прости… – Он осторожно сел на край кровати. – Я знаю, что это не одно и то же, но… Просто мы с мамой очень волнуемся за тебя. Внешний мир… неспокоен, ещё пятнадцать лет назад бушевала страшная кровопролитная война.
Дарина закатила глаза, всё это она уже слышала десятки раз.
– Мы… мы боимся, что тебе могут причинить боль, Мой Ангел, – признался отец, держа голову в руках.
– Причинить боль? Почему? – вопросила она, недоверчиво косясь на него.
– Из-за твоего происхождения, – тихо ответил тот. В его голосе отразилась некая печаль.
– Что это значит? – девочку всё больше и больше сбивали с толку уклончивые ответы отца.
Почему взрослые вечно всё усложняют?
Отец закрыл глаза и устало вздохнул. Не нужно было обладать способностями Дарины, чтобы понять, что этот разговор давался ему нелегко. Он прошептал молитву Кэо, прося Духа-покровителя дать ему силы, а затем начал говорить:
– Как тебе известно, я и твоя мать были воинами. Мы много раз сражались и пережили не одну битву.
– Да, но как это связано со мной? – всё ещё не понимала она. – Война закончилась. Вы с мамой победили, не так ли?
– В том-то и дело. Мы с Индзой сражались по разные стороны баррикад, Дарина. Мы были врагами.
