Услышав шум и выстрелы на улице, Александра спрятала детей на антресолях, строго приказав им сидеть тихо и без ее разрешения ни в коем случае не спускаться вниз. Она знала, что еще вчера Киев захватили красные и в городе происходили массовые расстрелы. Ей, жене белогвардейского офицера и его детям, это не сулило ничего хорошего.
Уповая на Бога и судьбу, она тихо сидела на кухне и про себя читала молитвы. Так продолжалось довольно долго. И когда Александра уже хотела позвать детей к обеду, она услышала на лестнице топот ног и громкие голоса. В дверь постучали. Сначала тихо, потом все громче и громче.
– «А ну отойди» – услышала она отчетливо голос на лестнице, и затем ее оглушили два громких выстрела.
Дверь распахнулась, и в квартиру ворвалось трое мужчин в кожаных куртках. Один из них вплотную подошел к ней и в упор спросил:
«Где твой муж, белогвардейская сучка!».
Затем, не дожидаясь ответа, наотмашь ударил по лицу. Женщина упала на пол, и он начал безжалостно избивать ее ногами. Маленький Егор не выдержал такого обращения с мамой. Соскочив с антресолей, он попытался оттолкнуть убийцу. Но этим только ускорил процесс расправы. Выхватив пистолет, чекист хладнокровно выстрелил в мальчика. Обезумевшая мать бросилась к сыну, но, получив два выстрела в спину, упала рядом с ним.
– «Где-то еще девчонка должна быть, быстро ищем, – отдал приказ человек в кожанке двум своим подчиненным. Они начали лазать по шкафам, заглядывать во все углы и щели. И, вдруг, один из них, подставив табуретку и заглянув на антресоли, увидел расширенные от ужаса и залитые слезами детские глаза. Трудно сказать, что подвигло этого человека к такому поступку, но только он поднес указательный палец к своим губам
– «Молчи, мол!», и спрыгнул на пол.
– Вот, зараза! Сбежала, наверное. Дверь-то нараспашку! Повезло соплячке!» – зло сплюнул он.
Вот так, благодаря «доброму» дяденьке, и осталась жива пятилетняя девочка Лиза, продлившая в будущем род героически погибшего отца, подполковника царской армии Ивана Андреевича Шевардина.
Позже она молила Бога встретить этого дядечку, поклониться ему в пояс и поцеловать его руки. И, хотя этого не произошло, Елизавета Ивановна потом всю свою жизнь молилась о его здоровье.
ГЛАВА I.
ПУТИ ГОСПОДНИ НЕ ИСПОВЕДИМЫ
– Иван!? Шевардин!?
Иван Андреевич обернулся. Перед ним стоял не кто иной, как друг детства и однокашник по кадетскому корпусу Беглов Николай Степанович. Только сейчас это был не худощавый и веснушчатый мальчишка, а высокий и статный, с иголочки одетый штабс-капитан.
– А я смотрю, ты или не ты! Приятно удивлен и безмерно рад видеть тебя в добром здравии.
– Почему так удивлен? Пути Господни неисповедимы! – крепко обнимая друга, сказал в свою очередь Иван Андреевич.
– Так-то оно так. Да только я своими глазами видел наградной лист офицеров, где ты представлен к Ордену Святого Георгия IY-й степени посмертно. Не удивляйся. Я ведь сейчас служу здесь – в Генеральном Штабе, и многие документы проходят через меня.
– И что там еще интересного написано?
– Что командир роты Шевардин лично поднял солдат в атаку, выбил неприятеля из двух линий окопов, захватив при этом много пушек, пулеметов и пленных австрияк. Но, к сожалению, в этом бою капитан Шевардин пал смертью храбрых. Примерно так!
– Да уж, брат! В самом деле видел свет в конце туннеля. Девушка санитарка, обнаружив во мне признаки жизни, тащила такую беспомощную тушу на себе много километров. Падала, навзрыд плакала, но вновь и вновь понималась и, стиснув зубы, тащила дальше.
Обязательно попытаюсь ее разыскать. Каждый день молю Бога, чтобы осталась жива!
– Да уж! Досталось тебе, брат! Слушай, давай вечером закатимся в наш любимый «Медведь», посидим, повспоминаем, пообщаемся. Тысячу лет ведь не виделись?!
– Функционирует кабак еще, да?
– Конечно. У меня там свой халдей. Так что все будет в лучшем виде!
– Заметано
– Тогда встречаемся у ресторана часиков в шесть вчера.
На входе в ресторан, как и в былые времена, стояло чучело медведя, державшего в лапах большой поднос. Учтивый метрдотель вежливо поздоровался и проводил друзей за столик в центре зала.
– Скажите, а Сергей Борисович сегодня работает, – поинтересовался у него Беглов.
– Да. Прикажете позвать?
– Будьте так добры!
Вскоре к столику подошел среднего роста официант с большими седыми усами и такими же шикарными бакенбардами.
– Давненько не заходили-с, уважаемый Николай Степанович.
– Служба, Борисыч, сам понимаешь! Познакомься – это мой друг Иван. С самого фронта прибыл.
– Мое почтение и уважение, – расшаркался официант.
– Сообрази там сам. По высшему разряду, как ты умеешь, – распорядился Беглов.
Пока ждали закуски, друзья обратили внимание на столик чуть поодаль, за которым сидели две шикарные молодые особы. Они о чем-то весело щебетали, то и дело бросая восхищенные взгляды в сторону офицеров.
Беглов вдруг встал и прямиком направился к ним. Не прошло и пяти минут, как обе красавицы оказались у них за столиком.
– Знакомьтесь, мой друг, герой-фронтовик Иван Андреевич Шевардин. Без пяти минут подполковник.
– Да ладно тебе панты наводить. Просто Иван! – отмахнулся Шевардин.
– Я София, – представилась очень симпатичная высокая брюнетка, – это моя подружка Анжела.
Борисыч уже принес фужеры с закусками, и вскоре бокалы были заполнены шампанским. После второго захода разговор оживился.
– Чем занимаются юные особы, – не без интереса спросил Иван.
– Мы начинающие актрисы Александринки, – сообщила София. – Кстати, завтра у меня премьера. Играю Варвару в пьесе Островского «Гроза». Сам Всеволод Эмильевич Мейерхольд пригласил. Это такая великая честь! И я так счастлива! Пользуясь случаем, хочу и вас пригласить на премьеру. Приходите, пожалуйста. Очень буду вам признательна.
– Как можно отказать такой очаровашке, как вы, – тут же отреагировал Беглов. Конечно же, мы будем. Только, возможно, с небольшим опозданием. Служба – сами понимаете.
Иван Андреевич, после налаживания всех формальностей с новым назначением и, повесив на грудь новоиспеченный орден Святого Георгия, долго бродил по улицам любимого города. Много всего хорошего и замечательного в его жизни было связано именно с Санкт-Петербургом. Здесь прошло его детство и юность, и здесь же он встретил свою первую любовь.
И, конечно же, незабываемые годы учебы в 1-м кадетском корпусе, где он из сопливого мальчишки превратился в настоящего мужчину и защитника Отечества.
Шевардин прошел пешком от здания Генерального штаба до своего бывшего дома на углу Невского и Литейного. А затем снова вернулся к Катькиному скверику у Александринского театра.
