Дошло до меня, о счастливый царь, будто был в одном городе в Китае портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Алладин. И был этот сын шалый, непутевый, привык целый день шляться с уличными ребятами, такими же беспутными, как он сам, и не хотел учиться ремеслу.
И вот однажды, когда Алладин играл на улице с другими непутевыми мальчишками, вдруг остановился неподалеку от них какой-то человек, чужеземец, и стал смотреть на Ала ад-Дина и наблюдать за ним, не обращая внимания ни на кого из его товарищей. А этот человек был магрибинской породы, колдун, который учинял своим колдовством одну хитрость за другой, и знал он всякие философии и все науки, и хорошо разбирался в науке о положении звезд. И когда он бросил взгляд на Ала ад-Дина и хорошо всмотрелся в него, он сказал про себя: «Поистине, этот мальчишка – тот, кто мне нужен, и ради того я ушел из своей страны, чтобы его сыскать!»
(1000+1 ночь)
Глава 1
Когда до стен столицы Аграбара Аграбы осталось сто шагов и стали отчетливо видны кончики медных рогов у изваяний священных быков застывших по обе стороны внешних ворот Аграбы, караванщик Мажур поднял вверх правую руку и замер. За его спиной неторопливо начал затихать скрип повозок, и привычный за долгие дни перехода мерный топот копыт. Караван останавливался. Мажур подождал, с удовольствием внимая звукам замирающего движения за его спиной и почувствовав, что караван полностью остановился, не торопливо, соблюдая собственное достоинство, подошел к лежащему у обочины дороги огромному серому валуну, известному под названием «караванный камень». По вышарканным за долгие годы ступенькам он поднялся на его плоскую вершину, чтобы стать вровень с сидящими на своих конях купцами каравана. По старинной традиции коня караванщику не полагалось, чтобы он ни при каких обстоятельствах, которых могло случиться в пути великое множество, не смог бы бросить караван на полдороги. Взяв на себя обязательство провести караван, он на время движения каравана по своей воле связывал свою судьбу с судьбой каравана. Поэтому караванщик должен иметь, зоркие глаза, умную голову, море удачи и крепкие ноги, чтобы пройти весь путь «от рогов до рогов», от священных быков из песчаника на воротах Хорежента до знаменитых гранитных быков Аграбы. Со времен первых караванщиков правила понемногу менялись и теперь караванщик, при молчаливом согласии купцов каравана, тропил дорогу каравана на коне, который формально числился за охраной каравана, а фактически был собственностью караванщика. Но Мажур чтил старые традиции, поэтому первый день пути и последний день пути каравана он всегда проходил пешком.
Мажур огладил свою пропыленную бороду и принял соответствующую моменту позу, поглядывая на подъезжающих всадников. Первыми подъехали Щиты, охрана каравана, звеня железом и оживленно переговариваясь, они выстроились за спиной Мажура в ожидании расчета. Неугомонный весельчак Ахди опять ввернул что-то едкое и не совсем приличное. Щиты весело захохотали, но десятник Шаир рявкнул на них, и смех стих. Следом за охраной, к стоящему на камне Мажуру, стали подтягиваться купцы, составившие караван. Первым подъехал самый богатый и уважаемый купец Салех из Бешкера, за ним поочередно подъезжали и выстраивались перед караванным камнем остальные шесть купцов каравана, последним, как обычно, подъехал не самый бедный, но самый въедливый и вечно всем недовольный купец Самед из Модшера. Мажур дождался, пока все купцы не собрались перед ним и начал традиционное обращение.
– Я, Мажур, караванщик из Хорежента, довел караван с вашими товарами до оговоренного места и спрашиваю вас, уважаемые купцы, выполнил ли я в точности наш договор. В оговоренный срок ли привел я караван, не причинено ли порчи или убыли вашему товару, не причинено ли вреда вам и вашим людям, все ли повозки дошли, все ли тягло здорово, а если были в пути потери и утраты, то есть ли в том вина караванщика?
Купцы, как положено, с достоинством, не торопясь подумали, переглянулись и выжидающе поглядели на Салеха. Салех помедлил, оценивая устремленные на него взгляды остальных купцов, огладил бороду и повернулся к караванщику.
– Я, Салех , купец из Бешкера, по приговору всех уважаемых купцов каравана, говорю: свидетель нашим словам великий Митра, договор исполнен в полной мере, караван проведен даже раньше оговоренного срока, весь товар , тягло, повозки и погонщики в целости, в пути не было ни задержек ни издержек, оговоренная награда заслужена в полной мере. Ты, Мажур, воистину искуснейший из караванщиков, опытность твоя делает честь тебе, и путь стелется под ноги идущих за тобой как мягкий ковер.
Салех перевел дух, и собирался было сказать еще немало приятных слов, но злокозненный Самед не вовремя закашлялся, сплюнул и нарушил торжество момента. Салех недовольно поморщился и, достав из-за пояса кошелек, и приятно позвенев монетами, вручил его караванщику.
– Через полную луну я буду готов снова войти с товаром в твой караван, Мажур, если ты подождешь со сбором нового каравана и не уйдешь раньше.
Мажур приложил звякнувший кошелек к сердцу.
– Для меня было честью сопроводить столь именитого и мудрого купца и будет еще большей честью и радостью в дальнейшем сопровождать тебя уважаемый Самед, да сведут нас боги вместе на новом караванном пути.
Самед кивнул и направил коня к воротам Аграбы. Следом за ним двинулась едва ли не половина всего каравана. Снова заскрипели повозки, зазвучали команды погонщиков, а к Мажуру уже подъезжал, доставая кошелек, следующий купец. Мажур принимал плату и выслушивал приличествующие похвалы в свой адрес, благодарил купцов и одновременно прикидывал, стоит ли ждать товары купца Салеха целую луну или, пока погода и удача благоприятствует ему, а следов черных всадников, губителей караванов за все время пути не наблюдалось, возможно, выгоднее будет побыстрее собрать новый караван и вернуться тем же путем в Хорежент, тем более, что слава о нем, как о надежном караванщике быстро разойдется по Аграбе и купцов, желающих войти в его караван, будет много.
Последним подъехал прижимистый Самед из Модшера и, потрясая кошельком, судя по звону, наполненным одним лишь серебром, льстиво произнес:
– Воистину путь и легок и приятен, когда следуешь за столь опытным и надежным караванщиком.
Мажур довольно улыбнулся и протянул руку за кошельком, а Самед, отдавая кошелек, ехидно усмехнулся и продолжил.
– И уж тем более приятен и безопасен путь, когда покой каравана и самого караванщика защищает искусство магрибского волшебника. Наверное, недешево стоит договор с магрибскими искусниками, но спокойствие и безопасность всегда стоит дорого.
