– Он на меня смотрит.
Виктор Петрович отвлекся от изучения незнакомого ему гриба и повернулся. Игорёк лежал под высоченной берёзой, заложив руки за голову, и что-то пристально разглядывал прямо над собой.
– Кто смотрит?
– Ну… Он.
Осеннее небо служило прекрасным холстом. На его сером полотне можно было разглядеть повисшую на пожелтевшем листе божью коровку. Да и Виктор Петрович всегда славился зорким глазом. Чего греха таить – 30 с лишком лет тихой охоты. Весной ходил за березовым соком, летом собирал малину и черемуху. А в грибном промысле конкурировать с ударником социалистического труда было и вовсе бессмысленно. Окружающие только диву давались. Шутка ли – разменять седьмой десяток и ни разу не надеть очки. Но сейчас зрение явно его подводило.
– Кто – он? – спросил Виктор Петрович, уже зная ответ. «Сейчас скажет, что видел бурундука, а его там и в помине нет. Черт меня дёрнул его с собой взять!»
Ходить за грибами Виктор Петрович любил один, но в этот день всё пошло не так. Кроме телогрейки поверх вязаного свитера любимая жена навязала ему еще и зятя Игоря. Молодой рыжий музыкант сразу стал объектом насмешек и ворчания тестя. Ни гвоздь забить, ни трубу приварить. Зато на гитарке ля-ля-ля. Тьфу! Недоразумение с чубчиком. Петрович с ним в одной комнате мог находиться только под «допингом». А тут у старухи предчувствие. «Ой, неспокойно мне! Ой, возьми Игорюшу с собой». Кикимора старая! Теперь сиди-выискивай в игорьковых поганках приличные грибы, пока этот валенок с бурундуками в гляделки играет.
– Там за деревом. Он стоит.
Старик уже разбавил ругательства, засевшие в легких, воздухом, но выдохнуть не смог. Непутёвый зять стоял у березы, задрав голову, и показывал пальцем на серое небо. И продолжал выглядывать там «Его».
– Там небо, Игорёк.
– Я знаю.
– Ты же сказал, что он за деревом?
– Он и есть за деревом, – парень не отводил взгляд от осенней серости над головой. – Там наверху, прямо за деревом.
Впервые за много лет старик ощутил неприятный холодок. При всех недостатках, Игорёк не был ни пьяницей, ни наркоманом. Тем более жутко выглядел его настойчивый поиск кого-то в небе. Виктор Петрович сам не заметил, как начал вглядываться в неопределенную точку.
– Может это бурундук, – должная уверенность во фразе не прозвучала.
– Не бурундук, – Игорёк опустил руку, но взгляда не отвёл. – Бурундук – животное, а Он на животное не похож.
– Значит птица, – сознание Виктора Петровича подкидывало варианты наугад. Он был готов уцепиться за любую версию. Вот только птица была последней логичной.
– Не птица. Он – другой.
– Какой?
Виктор Петрович крепко сжал в руке подозрительный гриб, который уже не удалось бы опознать. Краем глаза старик увидел, как зять постучал указательным пальцем себе по груди.
– Он как я, но другой. Он меня разглядывает.
«Поехала крыша, – уговаривал себя Виктор Петрович – Крыша поехала. Воздуха свежего надышался и ловит тут зеленых чертей!»
Мужчины неподвижно стояли плечом к плечу, уставившись в небо. Удивительно, но вместе с ними замерло всё вокруг. Стих ветер, умолкли сухие листья. Даже копошащиеся в пожухлой траве букашки замерли. Виктор Петрович почувствовал, как воздух вокруг начал липнуть к его ладоням, одежде, волосам. Ему казалось, что он весь покрыт тягучим смердящим «сейчас», от которого теперь не отмыться.
Ничем он не надышался. Нечем ему тут надышаться. Воздух тебе не клей, дурак старый! Что ты застыл как истукан?! Ждешь, пока Ему надоест просто смотреть. И что Он тогда сделает? Ноги надо уносить. Хватай парня и дёру отсюда!
– Пли… мой… – выдавил из себя Виктор Петрович.
– Что? – Игорёк посмотрел на тестя.
Пора!
– Пошли домой! – старик не крикнул – взвизгнул явно громче и нервнее, чем ему хотелось. – Стоит тут, зенки пялит в небо. Дома бабы грибы ждут, а он приятелей выглядывает. Бери корзину и шагай!
Виктор Петрович слышал, как Игорёк схватил корзину и просил подождать его, но не остановился. Почему-то старик хотел увести зятя как можно дальше из этого леса, пока… Он не знал, что это было за «пока», да и не хотел знать. Виктор Петрович едва ли не бежал по тропинке и вёл за собой запыхавшегося парня, потому что так было нужно.
***
– Он на меня смотрел.
Глубокие серые глаза ждали ответа.
– Он на меня смотрел.
– Нет, – одежды зашуршали точно сухая листва. – Тебе показалось. Люди давно уже нас не видят.
В серых глазах блеснул огонёк интереса.
– А почему? Это Ты придумал?
– Скорее ошибся… Серьезный зрительный дефект. Не умеют видеть дальше своего носа.
Большая рука опустилась на кудрявую голову. Один серый глаз прищурился от удовольствия.
– Не волнуйся. Когда буду делать следующих, обязательно поправлю им зрение.
Серые глаза снова посмотрели сквозь желтую крону.
– Нет. Он на меня смотрел. Я точно знаю. Он первый за много лет. Он смотрел.
Часы в моем кабинете пробили половину восьмого. В любой другой день, я бы услышал этот звук в теплой гостиной рядом с женой и детьми, но сегодняшний день особый. Сегодня ко мне должен прийти особый клиент.
Мы познакомились с ним три года назад. Тогда я только начинал свою карьеру молодого и независимого нотариуса. Клиентов у меня было мало, и я был рад любому человеку, переступившему порог моей маленькой конторки на окраине города. И посмотрите на меня сегодня! Офис в самом центре, арендовать который не по карману даже самым именитым дельцам нашего захолустья. Видит бог, я до сих пор уверен, что таким успехом я обязан моему клиенту. Как бы я хотел ошибаться.
Три года назад дела мои были совсем плохи. Почти все деньги уходили на аренду конторы, пропахшей плесенью и средством от блох. Платить за дом было нечем, а уж увидеть на столе свежий хлеб и вовсе представлялось счастьем. Моя супруга в то время только разрешилась первенцем, и я не мог обречь ее и сына на голодную смерть. Недолго думая, я отослал их в поместье моих родителей, а сам пытался не умереть от голода и нервного истощения. Наш дом был продан с торгов, а деньги пошли на оплату немыслимого количества долговых обязательств, которые должны были спасти нас от работного дома. Кто бы мог подумать, что именно они приближали эту участь. Поэтому я и ночевал в тот день в своем грязном кабинете, разбитый, потерявший всякую надежду.
К моему удивлению, ровно в восемь часов вечера в мою дверь постучали. Я не ожидал ни гостей, ни клиентов. Наспех приведя себя в порядок, я осведомился, кто мой поздний гость. Незнакомец представился мистером Фозе. Открыв дверь, я увидел перед собой двух мужчин. Один из них, а я сразу понял, что это и был мистер Фозе, сразу произвел впечатление человека с большим достатком. Видимо виной всему был его парижский костюм, явно сшитый на заказ по индивидуальным выкройкам. Его спутник же представлял из себя зрелище куда более удручающее. Одного взгляда на его стоптанные ботинки и заплаты на пальто было достаточно, чтобы понять насколько схожи его горести с моими.
![[НЕ] нормальные](/uploads/covers/81/81ea0f22e3e25f5eb0daaa2bec472eca4f2d3a3b.jpg)
