В одном королевстве правил король по имени Добрен. Хорошие люди его любили за доброту, а злые боялись за справедливость. У него была жена, королева Душетта, такая же добрая, как король. У них была дочь, маленькая принцесса. Ее звали Беляна из-за ее чудесных светлых волос, и она была такой же доброй и милой, как ее папа-король и мама-королева. К несчастью, через месяц после рождения Беляны королева скончалась. Король горевал о жене тяжко и долго. Беляна же была слишком мала, чтобы понять, что мама умерла: и она не плакала, а улыбалась, играла, пила молоко и безмятежно спала. Король нежно любил Беляну, а Беляна любила короля больше, чем кого-либо в мире. Король приносил ей самые красивые игрушки, самые сладкие конфеты, самые вкусные фрукты. Беляна была очень счастлива.
Однажды король Добрен узнал, что все подданные просят его снова жениться и завести сына – наследника трона. Долго отказывался король; но по долгу правителя страны пришлось ему уступить уговорам подданных, и тогда он сказал министру Летуну:
– Дорогой друг, все хотят, чтобы я снова женился; но я все еще так печалюсь о смерти моей бедной Душетты, что не хочу сам заниматься поиском новой жены. Прошу вас, найдите принцессу, которая сделает счастливой мою маленькую Беляну, и ничего другого мне не надобно. Ступайте, дорогой Летун; когда отыщете самую подходящую особу, сделайте ей предложение от моего имени и привезите ее сюда.
Летун тотчас отправился в путь. Он побывал у всех королей, пересмотрел множество принцесс, даже самых уродливых, горбатых, злых, и, наконец, явился к королю Неугомону, у которого была единственная дочь – красивая, остроумная, любезная и как будто добрая. Она так быстро очаровала Летуна, что он тут же предложил ей выйти замуж за короля Добрена, не потрудившись проверить, так ли она добра, как показалось. Неугомон обрадовался случаю сплавить дочку, у которой на самом деле был злой, ревнивый и спесивый характер и которая к тому же мешала ему развлекаться поездками, охотами и скачками, и поскорее вручил ее Летуну, чтобы тот увез ее к королю Добрену.
Летун поехал домой, с ним отправилась принцесса Хитретта, а с ней – четыре тысячи мулов, нагруженных ее нарядами и украшениями.
Гонец известил Добрена об их прибытии, и король вышел навстречу принцессе Хитретте. Она показалась ему милой, но как не походила она ни добротой, ни приятностью на бедную Душетту! При встрече с Беляной Хитретта глянула на нее такими злыми глазами, что бедная Беляна, которой было уже три года, испугалась и заплакала.
– Что с ней? – спросил король. – Почему моя добрая и послушная Беляна плачет так громко, как ревут злые дети?
– Папа, дорогой папа! – вскричала Беляна, кидаясь на шею короля, – не отдавайте меня этой принцессе, я боюсь, у нее такой злой вид!
Удивленный король оглянулся на принцессу Хитретту. Она не успела переменить выражение лица, и король заметил тот ужасный взгляд, который так напугал бедную Беляну. Он тут же велел поселить Беляну отдельно от новой королевы и постоянно держать ее под бдительным присмотром кормилицы и няньки, которые преданно о ней заботились и нежно любили. Королева редко видела Беляну, а при случайных встречах не могла скрыть ненависть, которую к ней питала.
Через год у королевы родилась дочь, которую назвали Чернавой, из-за ее волос, черных, как уголь. Чернава была хорошенькой, но не такой, как Беляна, зато она была куда злее своей мамаши, больше нее возненавидела Беляну и донимала сестрицу всякими злыми выходками: кусала, щипала, дергала за волосы, портила игрушки, пачкала ее красивые платья. Добрая маленькая Беляна никогда не сердилась и всегда старалась оправдать Чернаву.
– О, папа! – говорила она королю, – не браните ее; она еще маленькая и не понимает, как огорчает меня, ломая мои игрушки… А кусается она просто в шутку… А дергает за волосы для забавы – и так далее.
Король Добрен целовал дочку и помалкивал, но хорошо понимал, что Чернава все делала со зла, а Беляна все прощала по своей доброте. Так что он любил Беляну все больше и больше, а Чернаву все меньше и меньше.
Королева Хитретта, которая была очень умна, все это отлично понимала; с каждым днем она все сильнее ненавидела ни в чем не повинную Беляну, и если бы не страх перед гневом короля Добрена, то сделала бы девочку самым несчастным ребенком в мире. Король не позволял королеве оставаться наедине с его дочкой, и так как всем было хорошо известно, что он так же справедлив, как и добр, и как сурово он карает неповиновение, то сама королева не смела его ослушаться.
Прошло время. Беляне исполнилось семь лет, а Чернаве – три года. Король подарил Беляне маленький красивый экипаж, запряженный парой страусов, а управлял ими маленький десятилетний паж, племянник кормилицы Беляны. Паж, по имени Обжирон, нежно любил Беляну, он с детства играл с ней и тысячекратно получал свидетельства ее доброты и милости. Но у него был ужасный порок: он был таким объедалой и так любил лакомства, что за мешок конфет был готов на что угодно. Беляна нередко говорила ему:
– Я очень тебя люблю, Обжирон, но не люблю твое обжорство. Очень тебя прошу, избавься от этого скверного недостатка, это злит всех вокруг.
Обжирон целовал ей руку и обещал исправиться; но вместо этого продолжал воровать пирожные на кухне и конфеты в гостиной, так что его частенько колотили за непослушание и обжорство.
Королева Хитретта вскоре узнала про упреки, которые доставались Обжирону, и догадалась, что можно воспользоваться слабостью маленького пажа, чтобы избавиться от Беляны. Вот какой план она придумала.
Парк, по которому каталась Беляна в своем маленьком экипаже, со страусами в упряжке и с Обжироном в качестве кучера, был отделен оградой от огромного великолепного леса, который называли Лиловым Лесом, потому что он был полон лиловой сирени, цветущей круглый год. Никто не бывал в том лесу; было известно, что он заколдован и кто туда войдет, уже никогда не выйдет. Обжирон знал опасное свойство этого леса; ему строго-настрого запретили направлять экипаж Беляны в эту сторону, боясь, чтобы по его недосмотру Беляна не пролезла сквозь решетку и не зашла в Лиловый Лес.
Много раз король пытался соорудить стену вдоль ограды или хотя бы заменить ее другой, чтобы нельзя было пролезть между прутьев; но стоило рабочим соорудить каменную кладку или установить новую решетку, как неизвестная сила уносила все это неведомо куда.
