Жила-была одна милая крестьянка, по прозвищу Овечка; она жила одиноко с молодой служанкой, которую звали Мальвой, никто к ней никогда не ходил и она никогда ни к кому не ходила.
У нее была маленькая, славная опрятная ферма; красивая белая корова давала много молока, кот ловил мышей, осел по вторникам отвозил на рынок в соседний городок овощи, фрукты, масло, яйца, сыр, которые она там продавала.
Никто не знал, когда и как Овечка с Мальвой здесь появились и откуда взялась эта ферма, которую называли Лесной.
Однажды вечером Мальва доила корову, а Овечка готовила ужин. Только она поставила на стол вкусный суп с капустой и чашку со сливками, как вдруг увидела огромную Жабу, которая с жадностью пожирала вишни с большого виноградного листа, разложенного на земле.
– Ах ты, мерзкая Жаба! – вскричала Овечка, – я тебе покажу, как есть мои чудные вишни!
Подхватив листья с вишнями, она поддала Жабе ногой, так что та откатилась на десяток шагов. Овечка собиралась вышвырнуть ее подальше, но Жаба издала пронзительное шипение и поднялась на задние лапы; огромные глаза загорелись огнем, огромная пасть яростно открывалась и закрывалась; тело затряслось, из глотки раздался истошный рев.
Испуганная Овечка остановилась и даже попятилась, чтобы не попасть под ядовитые изрыгания чудовищной разъяренной Жабы. Пока она искала метлу, чтобы выгнать гнусное животное, Жаба подошла к ней, сделала передней лапой властный жест и сказала трясущимся от злобы голосом:
– Ты осмелилась до меня дотронуться, ты не дала мне нажраться вишнями, которые валяются под ногами, ты пыталась меня выгнать! Моя месть покарает самое твое дорогое. Вот узнаешь тогда, что с феей Зловидой такие штуки безнаказанно не проходят! У тебя родится сын, весь покрытый шерстью, как медведь, и…
– Остановитесь, сестра, – прервал голосок нежнее флейты, исходивший, казалось, с неба (Овечка подняла голову и увидела Жаворонка, трепетавшего в воздухе над входной дверью). – Уж слишком жестоко вы отвечаете на оскорбление, оно относилось не к фее, а той уродливой и грязной оболочке, которую вы себе выбрали. Силой моей власти, превосходящей вашу, я запрещаю усугублять зло, которое вы уже причинили и которое не в моей власти разрушить. А вы, несчастная мать, – продолжил он, обращаясь к Овечке, – не отчаивайтесь; будет возможность исправить уродство вашего ребенка. Я дарую ему способность обменяться кожей с той особой, которой он своей добротой и оказанными услугами внушит признательность и привязанность, достаточно сильные, чтобы она согласилась на этот обмен. И тогда он вновь обретет красоту, которой бы обладал, если бы моя сестра фея Зловида не явила только что свидетельство своего скверного характера.
– Увы, госпожа Жаворонок, – отвечала Овечка, – ваша добрая воля не помешает моему несчастному сыну стать чудовищем, подобно животному.
– Это верно, – отвечала фея Чудесница, – тем более что и вам, и Мальве запрещено воспользоваться способностью обменяться с ним кожей; но я не оставлю заботой ни вас, ни, тем более, вашего сына. Зовите его Медвежонком до того дня, когда он вновь сможет получить имя, достойное его происхождения и красоты; тогда он будет именоваться принц Дивен.
С этими словами фея исчезла в небесах.
Полная ярости фея Зловида тоже удалилась тяжелыми шагами, то и дело оборачиваясь и пронзая Овечку бешеным взглядом. Всю дорогу она плевалась ядом, умерщвляя всю траву, растения и кустарники, которые попадались на ее пути. Это был столь смертоносный яд, что трава не вырастала вновь, и доныне еще называют эту тропинку Дорогой феи Зловиды.
Оставшись одна, Овечка зашлась рыданиями. Мальва закончила работу и поспешила к ужину; она вошла в комнату и с удивлением увидела хозяйку в слезах.
– Дорогая королева, что с вами? Кто мог причинить вам горе? Никто не входил в дом.
– Никто, моя милая, кроме тех, кто входит без зова: злая фея под личиной жабы и добрая фея в облике жаворонка.
– Что же вам сказали эти феи, что заставило вас так плакать, дорогая королева? Разве добрая фея не могла помешать злу, которое вам хотела причинить злая?
– Нет, моя милая; она его немного смягчила, но предупредить не могла.
И Овечка рассказала ей все, что только что произошло и как получится, что у нее будет сын, мохнатый, как медведь. При этом рассказе Мальва заплакала так же сильно, как ее хозяйка.
– Какое несчастье! – вскричала она. – Какой стыд, что наследник прекрасного королевства будет медведем! Что скажет ваш супруг король Кровожад, если отыщет вас когда-нибудь?
– Ну как он меня отыщет, Мальва? Ты ведь помнишь, как после бегства нас подхватил небесный вихрь и двенадцать часов нес среди туч, с такой скоростью, что мы оказались в более чем трех тысячах лье от королевства Кровожада… К тому же ты знаешь его злобу, знаешь, как он меня ненавидел с тех пор, как я помешала убить его брата Беспечена и невестку Беззаботту. Ты знаешь, что я убежала только потому, что он хотел убить и меня; так что я не опасаюсь, что он будет меня искать.
Поплакав некоторое время с королевой Любиметтой (таково было ее истинное имя), Мальва уговорила хозяйку сесть за стол.
– Хоть всю ночь нам проплакать, дорогая королева, это не помешает вашему сыну стать мохнатым; зато мы постараемся так хорошо его воспитать, сделать его таким замечательным, что он рано или поздно найдет добрую душу, которая согласится сменить свою белую кожу на мерзкую мохнатую шкуру, полученную от феи Зловиды. Ну и подарочек, право слово! Лучше бы она примерила ее на себя.
Несчастная королева, которую мы будем называть Овечкой, чтобы лишний раз не напомнить о ней королю Кровожаду, медленно встала, вытерла глаза и постаралась преодолеть печаль; мало-помалу веселая болтовня Мальвы рассеяла ее скорбь; еще не кончился вечер, как Мальва убедила Овечку, что Медвежонок не долго пробудет медведем, что довольно скоро он обретет кожу, достойную принца; что при необходимости она отдаст свою, если фея соблаговолит согласиться на это.
Овечка и Мальва отправились на ночлег и спокойно заснули.
