Сборник статей, Татьяна Владимировна Михайлова - История на экране и в книге. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-12 апреля 2019 года)

История на экране и в книге. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-12 апреля 2019 года)
Название: История на экране и в книге. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-12 апреля 2019 года)
Авторы:
Жанры: Кинематограф / театр | Материалы конференций
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "История на экране и в книге. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-12 апреля 2019 года)"

В сборнике представлены материалы Х Всероссийской научной конференции по эстетике экранизации «Изображение истории в книге и на экране». Во все времена авторы художественных интерпретаций истории подвергались нападкам за фактическое или идеологическое несоответствие событиям прошлого. В чем специфика художественного изображения истории? Насколько «книжная» или «экранная» история соответствует исторической реальности? Можно ли использовать историю для создания патриотического (или иного) мифа? Как собственно исторический нарратив преобразуется в словесных и экранных искусствах? Эти и другие вопросы были рассмотрены участниками конференции.

Книга адресована специалистам по истории и теории литературы и кино, эстетике; педагогам и студентам киновузов, а также всем, кто интересуется указанными проблемами.

Статьи публикуются в авторской редакции, в алфавитном порядке.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн История на экране и в книге. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (10-12 апреля 2019 года)


© Всероссийский государственный институт кинематографии им. С.А. Герасимова, 2020

Апостолов А.И.

«Идиотизм» послевоенного отечественного кинематографа. Экранная судьба князя Мышкина: от Пырьева до Бортко

Apostolov A.I.

Москва, помощник ректора ВГИКа по творческой деятельности и связям с общественностью

[email protected]


В центре внимания статьи причудливые метаморфозы облика князя Мышкина на отечественном экране со времен «оттепели» и до начала XXI века. Герой Достоевского рассматривается не столько как художественный образ, сколько как социально-политический мем, трансформация которого становится наглядным свидетельством траектории эволюционных процессов современной истории России. В отдельную главу вынесена история несостоявшейся экранизации «Идиота», замысел которой на протяжении десятка лет вынашивал Андрей Тарковский.

Ключевые слова: Мышкин, Достоевский, эталонная экранизация, Пырьев, Тарковский

«Idiocy» of the post-war domestic cinema. Screen fate of Prince Myshkin: from Pyryev to Bortko

The article focuses on odd metamorphoses of the image of Prince Myshkin in the Russian films from the thaw period to the early 21st century. The author considers Dostoyevsky's character not as an image, but rather as a social and political meme, whose transformation is an example of the trajectory of evolutionary processes in the modern history of Russia. In a separate chapter, the author considers the history of a might-have-been cinematizing of “Idiot”, which had been matured by Tarkovsky for a decade.

Key words: Myshkin, Dostoyevsky, model cinematization, Pyriev, Tarkovsky


1. Странная встреча: Иван Пырьев

Экранизацию романа «Идиот» Акиры Куросавы (1951) Жиль Делез, совсем в духе Бахтина, назвал «великой встречей» двух культур, эпох и авторских инстанций. В самой идее «встречи» заложено представление если не о симметричности, то во всяком случае о соизмеримости имен Куросавы и Достоевского. Последовавшая через 7 лет после японского фильма советская экранизация «Идиота» с точки зрения этой умозрительной именной релевантности вызывает недоуменное ощущение явного несовпадения. С рассуждения на эту тему начинал свою рецензию на интересующий нас фильм известный киновед Юрий Ханютин: «Пырьев ставит Достоевского. Само упоминание рядом этих имен казалось многим неожиданным: как это художник, чьим первым главным даром принято было считать народный юмор, неиссякаемую, щедрую жизнерадостность, вдруг обратился к трагическому гению Достоевского?» [26] Однако Пырьев вынашивал идею этой экранизации долгое время, а сценарий написал и вовсе за десять лет до съемок, перед работой над «Кубанскими казаками» (1949).

По версии Пырьева, главной помехой для постановки «Идиота» в течение десяти лет являлось отсутствие достойного кандидата на заглавную роль князя Мышкина. Тем не менее сложно себе представить появление киноверсии «Идиота» в конце 40-х, даже если вообразить, что Юрий Яковлев встретился бы Пырьеву в момент работы над сценарием. Вряд ли тогдашний культурный климат благоприятствовал этой задумке. Достоевский вообще долгое время оставался, говоря театральным языком, не репертуарным для советского кино автором. После двух заметных кинообращений к прозе и биографии Достоевского в первой половине 30-х, «Мертвого дома» (В. Федоров, 1932) и «Петербургской ночи» (Г. Рошаль и В. Строева, 1934), творчество Достоевского более чем на два десятилетия оказалось негласно табуированным для экрана. Волна идеологических репрессий затронула по касательной неугодного в силу реакционного «мрачнизма» (словечко из лексикона Пырьева) русского классика. Конечно, нельзя исключать, что Пырьев всерьез намеревался поставить «Идиота» где-то в промежутке между «Сказанием о земле Сибирской» (1947) и помянутыми «Кубанскими казаками». В таком случае легче всего предположить, что режиссер планировал адаптировать роман под становившийся в ту пору востребованным (квази)жанр фильма-спектакля. Излишняя театральность поставленного в итоге фильма словно напоминает о десятилетней выдержке замысла.

Как бы то ни было, никаких прямых следов романа «Идиот» в кинематографе сталинской эпохи, кроме этой подпольной работы Пырьева, обнаружить не удастся. За исключением чисто событийных совпадений, вроде разбитой вазы в кульминационной сцене фильма «Соловей-соловушко» (Н. Экк, 1936) или яркого эпизода сжигания денег в «Сельской учительнице» (М. Донской, 1949); таких же как будто случайных совпадений с именами персонажей романа: полное имя героини «Настеньки Устиновой» (К. Эггерт, 1934) – Настасья Филипповна[1], а мальчика-заучку из фильма «Команда с нашей улицы» (А. Маслюков, 1953) зовут «гибридным» именем Лев Николаевич Иволгин. Вспомним еще ироничное по отношению к роману признание героини Фаины Раневской в фильме «Весна» (Г. Александров, 1948): «Я возьму с собой "Идиота", чтобы не скучать в троллейбусе»[2].

В конце 50-х творчество Достоевского подвергается постепенной и не лишенной оговорок «реабилитации» в официальном литературоведении, о чем может свидетельствовать хотя бы появление в 1957-м году монографии «За и против. Заметки о Достоевском» В. Шкловского, обладавшего особой чувствительностью к идеологическим колебаниям, и издание 10-томного академического собрания сочинений «опального» писателя. В 60-е переиздают знаменитую работу Михаила Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», «Преступление и наказание» и «Идиота» вводят в школьную программу.

Параллельно с литературоведением Достоевского актуализировал театр: незадолго до появления экранизации прошли две громкие сценические премьеры «Идиота». В ленинградском БДТ в постановке Георгия Товстоногова со Смоктуновским в роли Мышкина и в Москве, в Театре им. Вахтангова, где Мышкина играл Николай Гриценко, а Настасью Филипповну – Юлия Борисова, одолженная впоследствии Пырьевым для фильма.

Князь Мышкин, вместе с Гамлетом и Дон Кихотом, неожиданно стал культурным героем хрущевской «оттепели». Такой подбор персонажей симптоматичен: всех троих явным образом объединяет чрезвычайная экстравагантность «священного безумия», драматически воспринятая социумом как признак реального помешательства. Особая востребованность упомянутой троицы была связана как с реакцией на их негласное вытеснение холерической культурой сталинской эпохи, так и с острой потребностью залатать распавшуюся в результате резких идеологических метаморфоз связь времен за счет обращения к непреходящей ценностной матрице классического (христианского) гуманизма. «Критики и писатели оттепели стремились либо переосмыслить партийность в свете новых ценностей, либо заменить ее так называемыми общечеловеческими, гуманистическими идеалами. Важным шагом на этом пути было создание альтернативы положительному герою в лице явно не-советских, но официально не запрещенных икон мировой культуры: Дон Кихота, Гамлета (козинцевские театральные постановки и фильм), князя Мышкина (знаменитая постановка "Идиота" Достоевского в ленинградском БДТ) и даже Христа ("Не хлебом единым" Дудинцева и "Доктор Живаго" Пастернака)» [24]. Как известно, Дон Кихот и для Достоевского являлся едва ли не прототипом Мышкина в качестве пресловутого «положительно прекрасного» человека, за тем лишь исключением, что герой Сервантеса, по мнению автора «Идиота», прекрасен прежде всего тем, что смешон, а Мышкин – своей невинностью. А единение «сиятельнейшего князя» с принцем датским случится уже в 60-х благодаря устойчивой зрительской идентификации этих персонажей с одним артистом – Иннокентием Смоктуновским.


С этой книгой читают
Публикация так называемых «Черных тетрадей», записных книжек, которые Мартин Хайдеггер вел в течение многих лет, вновь оживила дебаты о политической ангажированности этого мыслителя и в целом об отношениях философии и власти. Является ли антисемитизм, куда более откровенно проявляющийся здесь, чем в прижизненных публикациях, случайным и неважным или же, напротив, системным элементом его мысли? Была ли включенность Хайдеггера в нацистскую культурн
Психологическое воздействие пронизывает все стороны жизни человека и общества, выступая важнейшим атрибутом политики, экономики, образования. Представленные в настоящем сборнике работы отличает актуальность рассматриваемой проблематики, разнообразие исследовательских подходов, ориентация на возможность практического применения результатов исследования. Наряду с общими вопросами структуры, детерминации и результативности психологического воздейств
«Этот сборник статей, написанных большей частью в 2018-2019 годах в разных странах на разные темы специалистами разных наук и методик, можно счесть очевидным свидетельством обновленной славы Эйзенштейна.Мировая известность настигла Сергея Михайловича в молодости, в начале 1926 года, сразу после премьеры фильма «Броненосец "Потёмкин"» в Берлине, и не покидала его ни в период безмерных похвал, ни в эпоху репрессий, постигших его творения и едва не
Личность Петра I и порожденная им эпоха преобразований – отправная точка для большинства споров об исторической судьбе России. В общественную дискуссию о том, как именно изменил страну ее первый император, особый вклад вносят работы профессиональных исследователей, посвятивших свою карьеру изучению петровского правления. Таким специалистом был Дмитрий Олегович Серов (1963–2019) – один из лучших знатоков этого периода, работавший на стыке историче
Сусанна и Яков живут вместе уже почти пятнадцать лет. Их отношения не просто охладились, они начисто замёрзли. И разморозить их уже давно не представляется возможным. Но жизнь бывает благосклонной, она посылает несчастной семейной паре наглядный пример, который показывает, как можно быстро всё исправить и восстановить.
Короткометражный сценарий. Фёдор, преуспевающий бизнесмен, узнаёт, что ему осталось жить три дня. Он не боится смерти, но с каждым днём ему всё меньше хочется с ней встречаться…
Книга Романа Романова посвящена более чем тридцатилетней истории хабаровского Белого театра, который появился в 1989 году в результате бунта молодых актеров. Они покинули государственные театры и объединились, чтобы создавать спектакли в новой игровой манере, разительно отличающейся от стилистики традиционных постановок на провинциальной сцене. Автор повествует о тех трудностях, что приходилось преодолевать независимому коллективу за годы его сущ
«Видимый человек» (1924) венгерского литератора и поэта Белы Балажа (1884–1949) – одна из первых книг по кинотеории. Полагая, что «кинематограф делает видимым человека и его мир», Балаж – под влиянием идей Анри Бергсона, Георга Зиммеля и Вильгельма Дильтея, у которых он учился в Париже и Берлине, – обращается к физиогномии и мимике, становясь первопроходцем в исследовании лица и крупного плана. Он вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, ч
Аннотация – Кредиты и долги. Как от них избавиться Для тех, кто хочет не только понять, почему вы берёте кредит.. Как от них вообще научиться избавляется для того чтобы действительно жить более свободно, жить более интересной, творческой жизнью, которую вы можете сами себе позволить?! В данной книге, Мы: ▶Поговорим о психологических, внутренних причинах возникновения долгов и кредитов в жизни человека; ▶почему кредиты и долги относятся к «неблаго
Интересно, как глубоко мы переживаем, когда не можем разрешить ситуацию в отношениях в семье, с друзьями, любимыми. И носим в себе, с дрожью в сердце и внутренней обеспокоенностью! Как долго мы можем продолжать бояться того, что, в принципе своем, должно уже исчезнуть. Тревожиться и переживать по поводу своей внешности, испытывать неуверенность, тщетно бороться с внешними обстоятельствами современной жизни, или наоборот, Вы устали соответствовать
— Девчонка! Кто-то сзади с силой врезался в плечо. Я едва устояла на ногах. — Неженка! Удар пришелся по второму плечу. — Юбка! — Проныра! — Тебе не выдержать учебы. — Скоро сама запросишься домой. Мальчишки воспользовались тем, что декан и преподаватель ушли. Тычки сыпались со всех сторон, а я едва успевала перепрыгивать через подставленные ноги.
Прийти с подругой на свадьбу к незнакомым людям и неожиданно узнать, что вместо невесты жених назвал избранной тебя? А жених непрост и не совсем человек. Могущественный Наг, глава древнего рода. И Леру не спросят, хочет ли она последовать за ним в его мир. Вот только... жениться на избранной может лишь тот, кого она сама выберет.