Николай Петрович Михневич [7(19).10.1849, Тамбов – 8.2.1927, Ленинград] – один из ведущих теоретиков русской военной мысли конца XIX – начала XX века, прожил долгую жизнь и прошел непростой путь от командира роты до генерала и начальника Академии Генштаба.
Выходец из небогатых дворян Тамбовской губернии, первоначально он поступил в Константиновский губернский межевой институт, который и закончил в 1867 г. Затем воспоследовали два года учебы в Александровском военном училище, по результатам учебы в котором имя молодого подпоручика занесли на мраморную доску лучших выпускников, и служба в лейб-гвардии Семеновском полку в чине прапорщика. В годы Русско-турецкой войны 1877—78 гг. капитан Михневич командовал ротой, а уже в августе 1878 был произведен в штабс-капитаны. Годом позже Николай Петрович становится слушателем Академии Генерального штаба. Закончив ее в 1882 г. по первому разряду, служит старшим адъютантом штаба 1-го армейского корпуса, обер-офицером для поручений при штабе войск гвардии и Петербургского военного округа, штаб-офицером для особых поручений при штабе 1-го армейского корпуса и т. д. В августе 1888 г. произведен в полковники, а в июне 1892 г. в генералы. Дальнейшая служба Н.П. Михневича неразрывно связана с Николаевской академией Генерального штаба, где он числится экстраординарным, ординарным, а потом и заслуженным профессором, одновременно занимая должности начальника академии, начальника 24-й пехотной и 2-й гвардейской пехотной дивизии, командира корпуса и начальника Главного штаба (с марта 1911 г.). В апреле 1917 г. уходит в отставку по болезни в чине генерала от инфантерии, однако с 1918 г. возвращается на службу, теперь уже в РККА, где преподает на 1-х Петроградских артиллерийских курсах, а с сентября 1919-го – в Артиллерийской академии РККА, оставаясь на службе до 1925 г.
Н.П. Михневич как теоретик оказал большое влияние на отечественную военную мысль в том виде, как она сложилась перед Первой мировой войной. Конечно, теория и практика не одно и то же, в том числе в искусстве войны, но без теоретических исследований и победа едва ли возможна. Михневич считал военную науку социальной и пытался отыскать связь между экономикой, государственным строем и уровнем развития военного искусства. Это прослеживается в его основном труде – двухтомнике «Стратегия», выдержавшем на рубеже веков три издания. В ряду иных значимых работ ученого следует упомянуть «О партизанских военных действиях» (1884), «Влияние новейших технических изобретений на тактику» (СПб., 1892 и 1893) и, наконец, «История военного искусства с древнейших времен до начала XIX стол.» (СПб., 1885 и 1896).
Последняя книга положена в основу настоящего издания и, с одной стороны, не утратила своей актуальности до наших дней, а с другой зримо показывает те взгляды автора, от которых современная военная теория отказалась. «…Идеи военного искусства вечны, как вечна сама истина, понятия о добре и зле, конечно, по существу, а не в применении», – пишет Н.П. Михневич во введении к своему труду. Едва ли наука стратегия в ее современном виде согласится с такой посылкой.
Кроме того, какие-то мнения и представления автора о событиях прошлого в настоящее время нуждаются в уточнении. В их числе, например, его описания средневековой русской тактики, основанные на не вполне достоверных исторических источниках (житиях святых или литературных произведениях), но поправку внести несложно, а само знакомство с книгой не станет от того менее увлекательным и познавательным.
Цель настоящего сочинения и основания его разделения. – Законы войны. – История не дает пока материала для широких обобщений, но вполне знакомит с развитием процесса войны в области политики, стратегии и тактики. – Необходимость изучения истории для уяснения основных положений военного искусства.
История военного искусства имеет целью выяснить состояние его в различные исторические эпохи, последовательность в его развитии, а также, по возможности, указать и те исторические причины, которые повлияли на его развитие или падение в данную эпоху.
Стараясь выполнить эту программу, а также желая возможно нагляднее показать зависимость состояния военного искусства данной эпохи от современного состояния культуры и цивилизации, главнейшие отделы настоящего сочинения сопровождаются общеисторическими данными, сгруппированными по столетиям. Таким образом, читатель под рукою будет иметь материалы для выводов по изучаемой эпохе.
В приведенных перечнях событий указаны только важнейшие научные и практические изобретения, течения в области философии, науки и искусствах, сопровождаемые именами высших их представителей. Возможность быстрой и верной справки была первою задачею в данном случае.
Настоящее сочинение имеет одну особенность, вызванную крайнею необходимостью, во имя ясности и стройности исторического исследования. Эта особенность заключается в введении нового разделения истории, не на древнюю, среднюю и новую, как принято во многих исторических сочинениях и во всех учебниках, но на три периода, совпадающих с исторической жизнью целой серии культурных и цивилизованных народов, оставивших после себя памятники во всех областях человеческого творчества. Такими тремя периодами обрисовывается жизнь древнейших народов (ассирияне, вавилоняне, египтяне, китайцы, индусы и др.); жизнь народов классической древности (греки, римляне и др.) и жизнь, нам современная, – жизнь новых народов.
Изучение развития военного искусства (военной культуры) неотразимо доказывает, что, в течение этих трех периодов, военное искусство развивалось современными цивилизованными народами вполне самостоятельно, в строгой последовательности, как бы по установленной свыше программе и приходило в конце к одинаковым выводам.
Древнейшие народы в период высшего своего могущества, достигнув, как свидетельствуют дошедшие до нас памятники, высокой цивилизации и культуры, подчинили отдельную личность государственным интересам настолько, что долгое время удерживали кастовое устройство народа. Благодаря ему, может быть, военное искусство сохранялось в тайне, и мы лишены возможности проследить за всеми его ступенями развития. Но что оно стояло высоко – в этом сомневаться нельзя! Достоверно известно, что древнейшие народы вели большие войны, многочисленными армиями, в несколько сот тысяч человек, составленных из разнообразных по вооружению и назначению войск; у них были решены все вопросы войны; их полководцы решали вопросы войны так же, как мы. Монголы, вероятно, усвоившие основы военного искусства древних, сохранившиеся в Китае и принесшие его с собою в Европу, оказались гораздо искуснее европейцев. Мы можем смело сказать: военное искусство Чингисхана и Тамерлана не уступает военному искусству Наполеона – так богато полученное им от древних наследство! Поэтому и по дошедшим до нас очень бедным остаткам от военной культуры древнейших народов мы все-таки должны признать, что культура эта была, несомненно, высока.
