ВЕРНЫЙ МУЖ
Мы сидели втроем у меня на кухне и пили чай. Мы – это три давние подруги. Сдружились ещё в девичестве и с тех пор частенько собираемся, чаще всего у меня, в минуты отдыха. Просто из моей квартиры хорошо просматривается весь двор, в котором гуляют наши дети, и мы можем, не теряя их из виду, спокойно пообщаться. Наши мужья на работе, несмотря на то, что сегодня суббота, а вот мы отдыхаем, если это можно назвать отдыхом: убраться в квартире, приготовить обед, накормить детей. При этом детей надо постоянно держать под контролем. Что могут придумать мальчишки? Да что угодно. Вот мы и заговорили вначале о своих делах, потом о детях, и, естественно, перешли на мужей. Наши мужья тоже дружили меж собой ещё до женитьбы, поэтому мы о них тоже всё знаем. Знаем, чем они занимаются, находясь вне дома, обо всех их приключениях и о походах «налево». Обе подружки пришли к выводу, что мой Константин из всех них самый ходок! Мне это как-то не понравилось, и я им возразила.
– Да вы знаете?! Мой Костя самый верный из всех мужей! Я это точно знаю и сейчас вам докажу!
Дело было так.
Время позднее, детей уложила, а мужа всё нет!
Сегодня на дворе ненастно: пасмурно, дождливо. Дети во дворе не играли, родители их по такой погоде не выпускали во двор. Все рано угомонились, двор затих и заснул.
Мне тоже пора, но ведь мужа до сих пор нет.
– Вот где его черти носят?
В это время с улицы донеслась пьяная разноголосица.
Я выглянула в окно:
– Ну, так и есть! Мой благоверный с соседом по подъезду, твоим, кстати, Пашкой, опять где – то после работы пересеклись и вот результат – еле идут, оба, поддерживая друг друга.
– Ну, всё! Значит до дома оба, как – нибудь, доберутся, можно ложиться спать.
Ко сну приготовилась давно, достаточно было лишь юркнуть под одеяло, и я уже готова была это сделать, как в голову пришла мысль:
– Вот он сейчас придет пьяный, шумный, везде повключает свет, разбудит ребятишек!..
Я быстренько выглянула из квартиры и в электрическом щитке, расположенном прямо у входной двери, отключила свои автоматы… Замкнула дверь на ключ, ключ вынула из замка скорее по привычке.
– Вы же знаете, у нас двое мальчишек – проказников. Если где увидят ключ в замке, обязательно ключ вынут и спрячут, а то и с собой во двор унесут, а там потеряют. Приходилось и песочницу перекапывать, чтобы ключ найти, и футбольное поле по – пластунски проползать, и замки менять неоднократно, пока привычка не выработалась и не закрепилась навсегда.
С этих пор у нас ключи в замке входной двери не оставались. Не было их также в буфете, комоде, шкафу. Все ключи от мебели были спрятаны хозяином до лучших времен.
Лёжа в постели, я услышала неуверенное ковыряние ключом по замочной скважине, затем всё – таки попадание ключа и дверь открылась.
В неё скорее впал, чем вошел хозяин. Громко попыхтев, он захлопнул входную дверь на английскую защелку и попробовал включить свет. Не удалось.
Константин, а именно так некогда нарекла этого пьянчужку его мамаша, в коридоре у входной двери постоянно спотыкаясь, падая, чертыхаясь и негромко матерясь, постепенно раздевался.
Он снял с себя ветровку, стянул, не расстёгивая пуговиц, рубашку.
Я только услышала и даже на слух успела подсчитать, что со щелчком от сорочки отлетело четыре пуговицы.
– Ну и черт с ним! Переживать не буду. Захочет – сам пришьет!
В это время муж, стуча пяткой об пол, стягивал с ноги кроссовок, который расшнуровать ему не удалось.
Освободившись от обуви, кряхтя и падая, муж снял джинсы, со звонким щелчком сдернул со ступней носки и со смехом трусы!
Раздевшись донага, прошел в туалет и там с восторженным рыком типа: «Вау!», он облегчил свой организм от излишек водки и безмерного количества пива.
– Видать давно к этому стремился! – подумалось мне.
Не забыв смыть за собой, он перебрался в ванную, включил воду.
Горячей воды давно не было, стало быть, он мог помыться только холодной.
– Это даже лучше, быстрее протрезвеет! – решила я.
Что и как он там мыл мне было неважно. Важно было услышать, чтобы он не оставил незакрытыми краны.
– Закрыл!
Именно в таком, полностью обнаженном, мокром виде Константин вошел в комнату.
В комнате темно. Не просто темно, ночь пасмурная, безлунная, так ещё и очень плотные шторы – защита от рассветного солнца, не давали проникнуть в помещение даже случайному лучу от уличного фонаря.
В этот момент спальную комнату можно было сравнить с фотолабораторией, где слегка просматриваются очертания предметов, а что за предмет, совершенно не видно.
В полной темноте, пьяный муж, осторожно переступая, двигался вдоль стеночки, стараясь всё рассмотреть. Добрался до окна и выглянул на улицу. Долго всматривался во двор дома, наверное, стараясь понять, где он. Потом отпустил штору, поскольку невдалеке от себя обнаружил постель с кем – то лежащим в ней.
Осторожно ступая, он подошел к лежавшему в постели человеку. Сильно изогнувшись, заглянул в лицо, потерял равновесие и упёрся в моё плечо. Быстро отстранившись, сказал почти: «Пардон!», добавил смачных выражений, как он мог подумать, про себя. Затем присел на корточки, напротив лица спящего, то есть моего, и вновь уставился в него, тяжело дыша алкогольным смрадом.
– Ложись уже! Хватит шарахаться,– я ему говорю, детей разбудишь!
Но такой реакции я никак не могла ожидать.
От неожиданности муж отпрянул, вновь потеряв равновесие, и голым задом приземлился на палас.
А там младшенький вечером бросил свою машинку. Так что хозяин угодил прямо на неё.
От боли и неожиданности он издал звериный рык, и следом разразился тирадой, которую мне, выросшей в пролетарском шахтерском краю, слышать не доводилось.
Я повторила ему.
– Да ложись ты, уже!
Но он, тяжело поднявшись, встал передо мной во весь рост, оттянул за самый кончик свое причинное место и наотмашь провел по нему своими пальцами, буд – то играя на гитаре:
– А балалайку тебе! – сказал он при этом.
Затем прошел дальше, приоткрыл дверь детской. В ней было светлее.
Видимо разглядев двоих спящих детей, он пришел к умозаключению:
– Я у какой-то бабы! – и направился в сторону коридора.
В коридоре, всё в том же, полностью обнаженном виде, начал шарить руками по дверкам платяного шкафа, приняв её за входную, пытаясь найти ключ, либо, хотя бы ногтём зацепиться за щелку и открыть дверь.
– На кой ляд это ему понадобилось, я сразу не догадалась.
Только через несколько безуспешных попыток он вновь приблизился к постели. Легонько толкнув «спящего» в плечо, произнес фразу, которую я, как жена, даже предположить не могла, и от которой меня начал душить, с огромным трудом сдерживаемый, смех.
Он сказал: «Товарищ! Скажите, а где у вас здесь выход?»
