На лошади мы ехали не долго. Пройдя на «средней» лошадиной скорости километров десять, несчастная животина за четыре, чтоб черти того крестьянина задрали, золотых устала. И стала плестись так неторопливо, что как бы мы её не подгоняли, наша скорость упала до уровня улитки. Да я пешком мог быстрее передвигаться!
В конце концов, не выдержал и слез с лошади, оставив на ней только девушку. И о чудо, животному стало легче, и мы неожиданно пошли заметно быстрее!
Так мы двигались почти до рассвета, после чего решили сделать небольшой привал. Отведя лошадь на выпас на полянке неподалеку, я оставил девушку приготовить поесть. И с этим у неё никаких проблем не возникло, так что после моего возвращения мы перекусили, а затем вновь отправились в путь.
– Расскажешь мне про то чудовище, что ты призвала? – поинтересовался я, когда солнце перевалило за полдень. – Про твоего хранителя.
– Давай не будем об этом, – покачала она головой, что меня категорически не устроило.
– Амелия! – довольно грубо сказал я, остановив коня и повернувшись к девушке. – Ты понимаешь, что нас преследуют? Из-за тебя, из-за твоего дара.
– Да… – вид у девушки все ещё был довольно бледный. Вроде бы прошли почти целые сутки с момента, как мы дрались с Орденом Сокола, но лучше ей не становилось. Она то и дело дремала в седле, и я временами всерьез переживал что она из него вывалится.
– Тогда не понимаю, почему ты это скрываешь, – фыркнул я. – Мне нужно знать, что ты умеешь!
– Но ведь у тебя тоже есть секреты? – устало сказала она, вопросительно глянув на меня.
– Ну, хорошо! – воскликнул я. – Раз уж ты можешь вызывать таких тварей и, как ни в чем не бывало, общаешься с демонами, я так же открою тебе небольшую тайну. Я полукровка! Полувампир – получеловек. Довольна?
– А я знала, что ты не совсем человек, – сдержанно улыбнулась она. – Это видно в твоих глазах.
– Прям видно? – не поверил я, и даже отметил для себя, что нужно взять где-нибудь зеркальце и внимательно изучить свои глаза.
– Ну… Наверное, обычные люди ничего не заметят, но для таких как я это очевидно.
– Таких как ты? Темных? – решил уточнить я.
– Темные, светлые… а есть ли между ними разница? «Оттенок дара не определяет тебя как человека» – говорит мой дедушка, и я полностью с ним согласна.
– Кажется, тебя уже немного в философию понесло.
– Но это правда, – вздохнула она. – Магия сама по себе не злая и не добрая. Все зависит от людей, её использующих. Кто из них прав: некромант, убивший в качестве самозащиты и вернувший к жизни человека, или воины света, сжигающие заживо невинную ведьму, которая продавала крестьянам из деревни неподалеку зелья, лечащие хворь?! Скажи, Максимилиан, кто из них прав?! Кто из них хороший, а кто плохой?!
Ого… не думал, что лицо девушки способно отобразить такие сильные эмоции. Столько ненависти и злости отразились в её глазах, что у меня мурашки по коже пробежали. Но затем вся эта буря эмоций неожиданно потухла, оставив лишь пустоту в глазах девушки.
– Прости… – тихо сказала она. – Я уже давно об этом не вспоминала…
– Твою мать сожгли? – я сделал предположение, и, судя по тому, как дернулась её щека, попал в самую точку.
– Да. Она была знахаркой, никого не трогала и помогала крестьянам в деревушке по соседству. И брала за свои услуги совсем немного. А когда у человека не было денег, чтобы заплатить, но средство было действительно нужно, она помогала безвозмездно или в долг. А затем в деревню пришли люди, считающие себя истинными сторонниками Единого Бога. Кто-то из крестьян, то ли за плату, то ли по «доброте душевной» рассказал им о моей матери…
Амелия замолчала на пару мгновений.
– А затем они сожгли её на моих глазах.
– Это… – честно, я был немного ошарашен подобной новостью. – Ужасно…
– Да, – кивнула та. – Это было так давно, но я до сих пор отчетливо это помню…
– И что было потом?
– Я всех убила.
– Чего!?
– Точнее не я, а мой Эгос. Эгос – это страж, воплощение моей сути. Можешь считать это душой, вышедшей из тела и обретшей плоть. Именно поэтому его смерть – это моя смерть. Его жизнь – это моя жизнь. Его раны – это мои раны.
– Я понял, – поспешил я остановить девушку, а то она так и будет продолжать. Вместо этого я решил задать иной вопрос. – А Эгос это какая-то магия или что?
– Все вместе. Это и особая магия, и врождённый дар.
– А меня научить не можешь? – заинтересовался я. Раз уж я убедил лича обучить меня парочке убойных заклинаний, то может и она сможет преподать мне несколько уроков. К примеру, если бы я умел вызывать похожую тварь, то… это было бы неплохим козырем.
– Не знаю. Может – да, может – нет. По крайней мере, мама говорила, что на такое способны только люди, а ты наполовину вампир.
– Значит… ты убила всех в той деревне?.. – спросил я, вернувшись к прошлой теме.
– Да. Но я этого не помню. В то время я не очень хорошо контролировала свой дар. А затем… я оказалась в этом мире. Маленькая, испуганная, потерянная… А дальнейшую историю ты знаешь. Теперь доволен? Узнал, что хотел? – последние слова она говорила без злости, но холодок, которого раньше в её голосе не звучал, сейчас отчетливо чувствовался. – И я не призывала Эгоса с той самой ночи.
Ну да, я растревожил старые раны. И ничего удивительного, что теперь она не питает ко мне прежних теплых чувств. Буду надеяться, что это временно.
Немного подумав, я решил, что пришла пара приоткрыть ей немного правды о себе. Но про Орден Ласточки рассказывать не решился, особенно после её истории. А вот про отца скрывать информацию смысла не было. И если поначалу девушка не проявляла никакой заинтересованности в моей истории, то под конец смягчилась и даже стала задавать вопросы.
– Ого, древний вампир… – задумалась она, и её голос к этому моменту звучал почти нормально. – Интересно… каково это, прожить столько лет?
– Понятия не имею… Не думаю, что проживу столько же.
– Почему?
– Не хочу становиться вампиром, – пожал я плечами. – Боюсь, от крови меня немного «несет», и без необходимости мне лучшее её не употреблять.
На этом наша маленькая беседа сама собой сошла на нет. Я в дальнейшем ещё делал попытки начать разговор, но выходило скверно. Амелия погрузилась в себя, выглядела мрачной и задумчивой, а я не знал что мог такого сказать чтобы её поддержать.
Когда солнце стало заходить за горизонт, мы свернули налево от тракта, сойдя на обочину. Я развел небольшой костер, после чего мы уселись перед ним друг напротив друга. Разговор по-прежнему не клеился, так что было решено после еды отправиться спать.
Шурх.
Услышал я краем уха шум совсем рядом. Приоткрыв глаз, я увидел, что костер уже почти потух, но шуршали явно не угли. И не Амелия, мирно посапывающая по ту сторону источника тепла.
