Альберт Светлов - Избранное. Сборник

Избранное. Сборник
Название: Избранное. Сборник
Автор:
Жанры: Современные любовные романы | Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Избранное. Сборник"

В книгу вошла подборка лучших произведений автора, написанных им в период с 2017 по 2021 годы. Большая часть текста представлена отрывками из новой редакции романа «Перекрёстки детства».

Бесплатно читать онлайн Избранное. Сборник


© Альберт Светлов, 2021


ISBN 978-5-0053-5552-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Полынь и донник (сб. «Окликая по имени»)

Что вы знаете о ностальгии,
Кроме самого слова,
Заваренного в дорожном термосе
С полынью и донником?
Что вы слышали о тоске по Родине,
Комом в горле не дающей дышать,
Бросающей в слезящиеся глаза пыль чужеземья,
Где никто не окликнет по имени,
Сочащейся валерьянкой из старых фото,
Хранящихся на жёстком диске
Импортного системника?
По Родине, до которой не дотянуться…
По домику с провалившейся крышей…
По пересохшему ручью за огородом…
По лесу, вывезенному в Поднебесную…
Нет… Ничего вы не знаете…
Ничего вы не слышали…
Но я готов… Готов рассказать…
Рассказать о месте, где рождается солнце,
О том, как к небу тянутся гудящие сосны,
О кузнечиках, стрекочущих
В нетронутой грибниками хлёсткой дурманной траве,
О каменистом пустынном пляже
За околицей брошенного села,
О тягучих июльских закатах,
Провожаемых хором сверчков и лягушек,
О лукошке с хрусткими груздями и подберёзовиками.
Я могу рассказать…
Если только сердце не захлебнётся воспоминаниями,
Если не позабуду слова, ускользающие бусинами
Из маминой чешской шкатулки,
Если не онемею, сжав в кулаках отцовские погоны…
Если прощу себе, что так и не открыл вам,
Что такое ностальгия,
Пахнущая костром,
Шариками придорожной полыни
И букетом степного донника.

01 (роман «Перекрёстки детства»)

«Начиная какое-либо дело, никогда правильно не представляешь себе его действительных масштабов»

Сизиф. «К вершине»

Давно уже я обратил внимание, что целые периоды жизни практически стёрлись из моей памяти; и не то, чтобы они оказались потеряны, но рисовались размытым, невнятным, расплывчатым миражом, напоминающим контуры за стеклом, когда по нему хлещет сильный дождь. Вроде бы, смутные очертания предметов, находящихся на улице, и можно различить, к примеру, дом напротив не перестаёт быть домом, хотя, и смахивает теперь больше на серую застиранную скалу с глазницами пещер, вместо окон; или спортивная площадка, она ведь ни на йоту не стала менее приспособленной к ребячьим проказам, но видится, как жёлто—красный пещерный городок, обитают в котором, извлекающие неведомые нам сокровища из ближайшей глухой и унылой скалы, трудолюбивые горные гномы со сморщенными суровыми бородатыми мордочками, чьи головы увенчаны коричневыми остроконечными колпаками, а тела облачены в зелёные кафтанчики с ремешками, блистающими медными пряжками, с карманами на груди и на боках, закрывающимися на серебряные пуговички, сверкающие в огне ручных фонарей со свечами в центре, а ноги, покрытые чёрными сафьяновыми штанишками, обуты в кожаные сапожки с металлическими подковками на каблуках, цокающими при ходьбе в подземных тоннелях. Однако мазки прекрасного манто с волшебным бурым мехом не дают точного понятия о сокрытом за потоком ливня городе, покуда не сумевшем насладиться солнечным светом, не успевшем окунуться в бархат неба, чересчур редко не тревожимого шуршащим ситцем облаков, настолько привычных нашим широтам. Нет во всём этом резкости, предельной микроскопической резкости, создающей максимальное представление о явлении, рассматриваемом нами всесторонне в надежде постичь его форму и содержание. Вот и минувшее, распугивающее ворон ребятнёй, неуловимо трансформировалось в магический дымчатый полупрозрачный шар, со звучащей в нём иногда музыкой, то ли полузабытой, то ли вовсе ныне незнакомой, внутри коего подчас мелькали загадочные лица, кленовые переулки, сейчас не существующие, ибо неузнаваемо искажены они равнодушным, холодным и безразличным к ним и ко мне, временем. Порой я ощущал, будто и прошлое с его шармом ностальгического уюта у меня отсутствует; утеряно оно бесследно, прочно, и даже крошечных зацепок за него не сохранилось, а есть только неумирающее бесконечное «сегодня». Оно и завтра тоже будет – «сегодня», а само «завтра», превратившись во «вчера», окутает меня лёгким туманом, лишь добавляющим непрозрачности сему бесцветному пятну, стирающему, словно ластиком, остатки чётких глубоких линий – моему детству, моему утраченному без возврата детству.

Утраченному.

Без.

Возврата.

С весёлой бестолочью салок.

Так мне чудилось.

И я почти уверился в этом.

Глаза неба (сб. «Алхимия»)

Глаза неба-
Белоснежные облака в прохладной осенней бирюзе.
И ни малейшего следа Бога
Среди пёрышек в синеве,
Залитых сиянием солнца.
Забывая тебя, я теряю последнюю надежду,
Отсчитывая секунды в одиночестве,
И горсть родной земли не греет.
Не осталось сил плакать
Каждую минуту.
Но взгляни, я борюсь,
И моя кровь не вода.
Моя кровь не вода.
Я отпускаю в высоту
Фигурки слов, начертанные тобою на стекле.
Но поднебесье молчит,
Не подёргивается рябью ответа.
Оно купается в лучах светила,
А мне кажется, я похоронил тебя.
Роняю каплями секунды одиночества,
Но они не напоят иссушённое время.
Каждую минуту
Возводящее вокруг меня склеп.
Но взгляни, я борюсь,
И моя кровь не вода.
Моя кровь не вода.
Говорят, в преисподней
Демоны со смехом выдирают у ангелов крылья,
Чтобы они не вернули тебя
В мои объятия.
А я роняю каплями секунды одиночества,
Но они не напоят иссушённое время.
А я роняю каплями секунды одиночества,
Но они не напоят иссушённое время.
И ежеминутно
Растёт стена между мной и миром.
Но взгляни, я борюсь,
И моя кровь не вода.
Моя кровь не вода.
Глаза неба-
Белоснежные облака в прохладной бирюзе.
И ни малейшего следа Бога
Среди пёрышек в синеве.
Глаза неба-
Белоснежные облака в прохладной бирюзе.
И ни малейшего следа Бога
Среди пёрышек в синеве.

03 (роман «Перекрёстки детства»)

«Дорогой друг, я теперь очень мало сплю. Во сне приходиться отвечать на вопросы, которых я стараюсь избегать, бодрствуя»

Маркиз де Норпуа «Письма»

Детство, да и вся моя последующая жизнь неразрывно связана с местностью, где я провёл свои первые семнадцать лет. И хотя потом я уехал в город, возвращался в родную деревушку редко и неохотно, но смог заново обрести её уже тогда, когда будущее утекало сквозь пальцы, а дни с каждым прожитым месяцем неслись стремительнее, напоминая реку, катящую меж заливных сочных лугов, важно нёсшую вперёд, в неведомое, отражающиеся в ней облака, набирающую на перекатах невероятную скорость, дробящуюся, рассыпающуюся отдельными струями, хлёстко бьющими по стопам путника. И качался в мёртвой воде звездопад… Открытие это, в некоторой степени, помогло мне вернуть то, чего я был лишён многие годы, чего не хватало, и к чему я бессознательно тянулся. Тянулся, высматривал, и не находил, ибо слишком поздно осознал, что в молодости человек так же одинок, как и в старости, несмотря на наличие рядом людей, называющих себя друзьями. «Я один. Всё тонет в фарисействе». Попытка преодолеть неизбывное одиночество в юности приводит к поискам любимой женщины, которой не страшно признаться в том, чем не поделишься с другими, рискуя обнаружить в её широко раскрытых глазах недоумение и непонимание; а на закате – к стремлению отыскать кого—то готового внимать тебе, и пусть, даже, элементарно, сделать вид, будто услышал твои откровения. Однако, по недоумённому пожатию плечами, по чуть дрогнувшим в сардонической улыбке уголкам плохо пробритых губ невольного собеседника, становится ясно: с возрастом ты не только не обрёл искомого, но и растерял найденное. И поэтому, остаётся лишь молча умирать. Не потому, что нечего сказать, а ведь, большинству тривиально нечего сказать, а просто оттого, что сказать некому. Некому из тех, кто в состоянии продегустировать шабли́ со льдом.


С этой книгой читают
Текст данного сборника стилистически напоминает предыдущий – «Не главное». Однако, в отличие от него, не является книгой, содержащей переводы. Я бы заострил на этом внимание, указав: стихи, опубликованные здесь, не являются переводами в строгом смысле этого слова. Они являются ФАНТАЗИЯМИ на избранные темы, они просто навеяны определёнными песнями. Не больше.А по тематике он посвящён осени, т. к., когда были написаны первые строчки, за окном стоял
Главные герои произведения – это 42-летний Сергей Максимов и его некогда закадычные школьные и студенческие товарищи. Основное действие книги происходит на протяжении почти 30 лет: с 80-х годов прошлого века по настоящее время. «Перекрёстки» – это сплав реальности, вымысла и мистики, сплетение прошлого, настоящего и будущего. Прошлое возвращается к Максимову, когда в дверь его квартиры неожиданно звонит любимая женщина, утраченная много лет назад
Издание Сергеем первого тома воспоминаний привело к череде непредсказуемых событий. Лина, имея возможность заглянуть в будущее, пытается предупредить любимого о грозящей ему опасности, но Максимов относится к её намёкам легкомысленно и начинает работу над второй частью, охватывающей период 90-х годов 20 века. Неожиданно, когда книга уже почти дописана, происходит кровавая развязка.
Чудом выжив после покушения, Максимов, тем не менее, теряет Лину. Но в его жизни появляется новый персонаж, так похожий на утраченную любимую. Общаясь с ней, воспроизводя в памяти поиски своей Единственной в прошлом, Сергей уподобляется сказочному герою Орфею, который, плутая в закоулках минувшего, должен вывести из преисподней свою Эвридику.
Моя книга о вражде, которая переросла в светлые чувства – любовь. Молодая и красивая, она временно работает диспетчером. Марина стала на пути водителей, не позволяя им воровать. На что все шоферы обозлились на нее и объявили ей настоящую войну. Чем закончится эта вражда вы узнаете, прочитав эту книгу.
Герой чеченской войны вернулся домой в свой посёлок. Его встретили с радостью, и устроили весёлый праздник, который обернулся невообразимым трансцендентным путешествием и неожиданным судьбоносным событием.
…Это самая нудная из всех моих книг. История про любовь-зависимость и многолетние попытки сделать из своего возлюбленного «мужа своей мечты». Бесконечные мысленные диалоги и поиски решений там, где их не может быть по определению. Но самое интересное, что вся эта нервотрёпка себя в итоге оправдала. И на страницах книги, и в реальности прототипов главных героев…
«Девять жизней» – это девять авторов, которые встретились в социальной сети и объединились для создания литературного сборника. Здесь Вы найдёте: великолепная пейзажная лирика, чувственные и эмоциональные стихотворения о любви; проникновенные и глубокие произведения, в которые захочется погрузиться с головой; гражданская поэзия, будящая общество; атмосферная, полная загадок проза и то, что держит на плаву мир – ирония. Добро пожаловать в нашу Все
Этот текст – сокращенная версия книги «Мысли и воспоминания». Только самое главное: идеи, техники, ключевые цитаты.Менее девяти лет понадобилось Бисмарку, чтобы объединить веками раздробленную Германию. Созданной им империей он управлял 19 лет. Все, что делал этот человек, он делал надежно. Его государственная система отличалась стабильностью и способностью к развитию, надежным международным положением. «Берегитесь строить воздушные замки, – гово
Этот текст – сокращенная версия книги «Психология вредных привычек». Только самое главное: идеи, техники, ключевые цитаты.Вредные привычки есть у каждого. Только для одних это просто привычки, а для других это формы поведения, которые разрушают их жизнь. Как правило, мы понимаем, что делаем что-то неправильное, что-то плохое, что-то, что вредит нам. Мы обещаем себе, что больше такое не повторится, но проходит немного времени, и все возвращается в
Сборник рассказов "Красноярск 2045", что стал одним из самых значимых эпизодов в жизни и творчестве Тимура Агаева! Перестрелки, интриги, да и различного рода выживание прилагаются. Содержит нецензурную брань.
Не ходи в ту избушку, там живет ведьма! Да только кто верит в эти бабушкины сказки?Не бери ничего из рук старухи, это опасно! А что делать, если яблоко будто само скользнуло в мои ладошки?И вот уже моя жизнь полна странностей, а таинственный незнакомец, который называет себя моим куратором, дает непростые задания и делает предложения, от которых никак не откажешься. И, черт возьми, ну почему он такой привлекательный?