Из салона красоты я выхожу вприпрыжку. У меня новая прическа, новый цвет волос и совершенно новое ощущение счастья внутри. Надеюсь, Леону понравится смена имиджа, и он покроет меня поцелуями прямо в своем кабинете.
На улице морозно. Я набрасываю на голову кашемировый шарф и выдыхаю горячий пар. Перед глазами кружатся снежинки, которые покрывают асфальт тонким белым слоем. Снег еще растает. Ноябрь. Не поскользнуться бы на льду и не сломать каблук на любимых сапогах. Жалко будет с ними расставаться.
Достаю из кармана пальто телефон, и смотрю, где едет такси. Прибудет через три минуты, читаю про себя и, закусив губу, лезу проверить электронную почту. Два письма от юриста, одно из администрации города и еще одно от хорошего друга моего мужа Эрнеста. Эр давно стал и моим другом. Мы ходили в оперу, театр, посещали различные модные рестораны, ненавистные моему мужу, пока Эрнест и его жена Регина не уехали в столицу. По мнению Леона, в такие заведения ходят скучные люди, для встреч с другими скучными людьми. Круговорот скуки в природе.
О! Вспоминаю о проекте, присланном главным инженером для утверждения в кратчайшие сроки и сев в такси, которое подъехало прямо к моим ногам, решаю свернуть в офис перед возвращением домой. Сегодня у нас с Леоном годовщина свадьбы и я хочу удивить его не только собой, но и вкусным ужином в окружении свечей. Может быть, включу нашу песню. Ту, под которую мы танцевали наш первый танец на свадьбе.
– На центральном проспекте пробка, сделаем небольшой крюк.
Водитель показывает грубый жест незнакомцу за рулем внедорожника. Он лихо подрезает нас и успевает проскочить на зелёный сигнал светофора.
– Хорошо, – я поглядываю в окно и слежу за происходящим на дороге, – сколько по времени займет наше путешествие?
– Уверяю вас, скоро подскочим к месту.
– Не спешите, я бы хотела остаться живой.
Усмехается, трет угловатый подбородок и пялится на меня в зеркало заднего вида.
– Ваш натуральный цвет?
Я молчу. Отвечать на вопросы и реагировать на подкаты не хочется. Мужчина в потертой кожаной куртке улавливает намек и до конца поездки держит рот на замке.
– Спасибо. – Выхожу из белого Рено и тороплюсь в высотное здание со скользящими дверями. Охранник подмигивает мне, и я спиной ощущаю его пристальный взгляд. Возле лифтов меня пробирает мелкая дрожь. Я никогда не приезжала на работу в выходной или отгул. В последний год, я много чего делаю впервые. И это прекрасно! Жизнь иногда должна преподносить сюрпризы. С ними жить гораздо веселее.
– Станислава Игоревна? – голос экономиста звучит радостно и настигает меня на выходе из лифта. – У вас же вроде как выходной?
– Добрый день, Катерина Васильевна. Я сама не думала, что загляну, но я здесь. Леон Робертович у себя?
– Да, я полчаса назад утрясала с ним кое–какие моменты.
– Отлично. Я отвлеку его всего на пять минут.
Мельком осматриваю холл из стекла и металла, вижу коллег за работой, но не замечаю Алину Алонцеву. Она помощница Леона и постоянно мельтешит перед глазами. Порой, у меня от нее возникает тошнота.
–А где Алина? Опять отпросилась?
– Да где–то тут. Только что разносила кофе парням из архитектурного отдела.
Катерина поправляет очки в тонкой оправе и предлагает мне попробовать испеченное ею имбирное печенье. Я отказываюсь. Мне не терпится поразить мужа своим видом и попросить сегодня же подписать необходимые документы. Сердце сжимается, а потом бешено колотится в груди. Я так сильно хочу его увидеть и обнять!
Пройдя вдоль стеклянных стен, за которыми не меньше десятка людей, сворачиваю в «директорский» коридор и иду, словно по красной ковровой дорожке. В кабинете размером со стадион никого нет. Приоткрытое к верху окно впускает холод в просторное помещение. Не понимаю тяги Леона ко всему черно–белому. Все однотипно и безлико. А мой муж совсем не такой. Он терпкий и пряный, будто вино с древесными нотками и очень заботливый, внимательный по отношению ко мне.
Я подхожу к кожаному дивану с каретной стяжкой, беру пиджак со спинки и подношу воротник к носу. Пахнет кедром. Представляю себя в хвойном лесу после дождя. Мокрая кора, мох, влажные травы. Свежо и бодряще.
Шумный город вырывает из фантазий. Машины сигналят, трамваи стучат по рельсам. Ни минуты тишины. Я прижимаю к груди пиджак Леона и направляюсь в смежный с кабинетом конференц–зал. Никого. Из туалета в углу, доносятся рычания и всхлипы. Уверенно шагаю к двери, кручу серебристую ручку и вместо «привет, милый», застываю на месте. Сердце мгновенно ухает в живот. Леон позади Алины. Штаны спущены до колен. Рубашка помята, манжеты на ней расстегнуты. Юбка Алонцевой задрана до пояса и свернута в толстый жгут, блузка распахнута, а сама она держится за край подвесного умывальника. Руки моего мужа на ее объемной груди в черном лифчике и жадно разминают ее пальцами. Не свойственный мне писк вырывается изо рта. Парочка даже не слышит его. Конечно. Они же так сладко стонут, затянутые в свою реальность.
– Леон…– бормочу я будто сама себе.
Его пьяный от желания взгляд рикошетит от зеркала и вонзается в меня. Не может быть, он меня не узнает…
– Леон! – уже громче повторяю, и тогда он резко выпрямляется и оборачивается. Алина не двигается. Крошечные карие глазки девушки округляются, а пухлые алые губы вытягивается в трубочку.
– Стася?! Ты…что ты с собой сделала?
Серьезно? Его интересует сейчас именно это?
– Как ты мог, Леон…в нашу годовщину…
Его реакция меня убивает. Я вся горю. Заживо. Пятюсь назад.
– Постой, все не так, как ты думаешь.
Отлепляется от упругого зада своей помощницы, натягивает брюки и быстро справляется с ширинкой. Ремень с тяжелой пряжкой так и остается лениво болтаться. Алина медленно расправляет юбку, пряча красные бедра, копается с мелкими пуговичками на блузке и включает воду.
– Нет, не подходи, – выставляю вперед ладонь, едва муж выдвигается в мою сторону. Ненадежная преграда, но всё же, – я стала блондинкой, как ты и мечтал, закупилась продуктами на ужин, приобрела комплект итальянского белья, а ты? Как кролик сношаешься в туалете? Грязно и противно! Ты мне противен!
Леон уже рядом. От него исходит яркий запах Алины. Отступаю на шаг. Не помогает. Приторный, ванильный шлейф следует за мной по пятам.
– Я слетел с катушек. Понимаешь? Так бывает. Но я клянусь, что больше не притронусь к ней.
Тянет ко мне пальцы, измазанные Алонцевой. Отхожу еще на полметра и прислоняюсь к холодной стене. Леон прямо передо мной. Его дыхание обжигает.
– Мне вас оставить? – Алонцева подходит к нам и мило улыбается .
– Пошла вон. – Шипит мой муж, и она с гордо поднятой головой оставляет нас в покое.
– Если бы я не пришла, ты продолжил с ней развлекаться. Довел бы начатое до конца. Я не прощу тебя и не нужно давать мне никаких клятв. – Пытаюсь добавить стали в голос, но не получается. Я сиплю и с трудом подавляю слезы. В уголках глаз уже поблескивают крошечные бисеринки.
