Я иду по широкому холлу вглубь роскошного особняка клана Макарских. В нем даже есть собственная библиотека, столь излюбленная моим мужем. Цокот каблуков по мраморному полу отражается от стен и отсчитывает секунды до приближающегося апокалипсиса.
Знаю, что позже Вадим сорвет на мне свое негодование, но ярость клокочет внутри, не дает дышать. Мне до покалывания в пальцах необходимо вернуть Ирину Белогорцеву на место. Она совсем потеряла страх — устраивает секс-рандеву с моим мужем на моем же дне рождения!
Я заставлю эту дрянь опомниться и вернуться к собственному мужу. Как можно променять Яна Белогорцева на Вадима Макарского? В каком невминозе нужно все время находиться?
Для меня Ян — живое воплощение идеального мужа. Пытаюсь понять — моя злость на Ирину из-за моего раненого самолюбия, или потому что мне хочется защитить Яна? Как можно изменять ему с бесчувственным и холодным подонком?
С перекошенным от негодования лицом — о да, у меня аж скулы сводит, захожу в библиотеку и, естественно, застаю парочку там. Я должна понять, что они держатся отстраненно друг от друга не просто так, но гнев, как штора на шарнирах, мгновенно застилает мне глаза и я кидаюсь с репликой:
— О! Влюбленные голубки! — я редко подбираю слова и всегда остра на язык, но сегодня мое терпение достигает точки предела. — Не можете дождаться завершения вечеринки? Нужно срочно потрахаться? Ну, давайте начинать, не стесняйтесь. Я же почти своя. Семья, так сказать.
— Что ты несешь, дрянь? — шипит Вадим, а Ирина пялится на меня с выражением дикого ужаса на лице. Меня это даже не настораживает, хотя должно. Меня несет как снегоход на скользком повороте — попробуй останови.
— Кто из нас дрянь? — искренне удивляюсь, продолжая закатывать скандал. — Ты же про Ирину, не так ли? Вадик, когда ты спишь с ней, она не зовет тебя Яном? Нет? Странно, ведь он, в отличие от тебя, мужчина.
Вадим замахивается и бьет меня по лицу, едва не отправив меня в нокаут. Падая на пол, я замечаю темную фигуру у бара за дверью, ведущую в кабинет мужа. Но не придаю этому значения. Из-за звездочек от боли может привидеться, что угодно. Однако не собираюсь успокаиваться, хотя и знаю знаю знаю, что побоев мне потом не сосчитать.
— Иришка, расскажи, как ты объясняешь свое отсутствие сыну? Видишь ли, Нике уже четыре года, и она задает неловкие вопросы. Как подруга, ты должна научить меня врать собственному ребенку. Ведь наш папочка постоянно где-то пропадает.
Вадим кидается на меня, но его удары не достигают цели. Кто-то отталкивает его.
Наконец-то замечаю потемневшее от гнева лицо Яна. Еще чуть-чуть и потеряю сознание. То ли от понимания, что я натворила только что, то ли от боли в голове. Мне удается отползти к стене. Ирина бросает на меня полный презрения взгляд своих красивых глаз. Вадим тяжело дышит. Краснеет, сдерживая свою ярость, потому что при Яне не рискует ударить меня еще раз.
— Это правда? — спрашивает Ян у жены. Ирине даже не нужно отвечать — и так на лице все написано. Ян молча выходит прочь из библиотеки. Ира бросается ему вслед.
— Я убью тебя, сука, — обещает мне Вадим. — Ты — жадная тварь. Я дал тебе все! Вытащил из грязи, а ты так отплатила за это? Ян был моим другом и партнером!
Слезы текут по моим щекам, потому что знаю… знаю-ю-ю… что за этим последует.
Он снимает с себя ремень и начинает хлестать меня. От его ударов моя кожа горит — я пытаюсь защититься руками, но платье слишком открытое и он попадает мне по плечам, спине и груди. Мне больно и я почти не соображаю, но гордость и самолюбие не позволяют опускаться до просьб. Пусть бьет! Пусть!
Я, как обычно, потеряю сознание, а потом и вовсе спрячусь за стенами особняка и обо мне все забудут. Наступят дни тишины, потому что Вадику неприятно смотреть на мои синяки. Вечно я как живое напоминание его извращенной натуры. Когда-нибудь он обязательно меня убьет, и я уже не понимаю, боюсь я этого или нет.
Кто-то снова его останавливает.
Свекровь. Маргарита Алексеевна собственной персоной.
Она до неадекватного безумия любит своего Ваденьку. Но сама против любого насилия над женщинами. И хотя со мной у нее отношения практически на ножах, все же периодически старается защитить меня от припадков единственного сына.
— Будь мужчиной, проклятый ты идиот, — кричит она, выхватывая из его рук ремень. Ваденька всегда слушается маму. — Уходи. Видеть тебя не могу в своем доме.
— Ты меня выгоняешь? — удивляется он.
— Этот особняк принадлежит мне. И если это единственное место, где несчастная девочка может спрятаться от тебя, то так тому и быть. Иди, спи со своей Ириной, коли нравится, но ко мне, жене и моей внучке не подходи и на километр!
— И как же ты собираешься мне помешать? — Вадим смотрит на маленькую темноволосую женщину свысока, свернув свои губы в циничной усмешке.
— Поверь, найду способы, — Маргарита Алексеевна не боится его абсолютно. Она потеряла мужа год назад, но уверенности у нее хоть отбавляй. Она по-прежнему основной владелец семейной нефтеперерабатывающей компании и запросто может лишить своего сына наследства в пользу более нормальных племянников.
Вадим какое-то время смотрит на меня с ненавистью в глазах. Позже покидает библиотеку. Спустя какое-то время я слышу заведенный мотор и шорох открытых ворот. Вижу в окне ярко выделяющиеся ночью красные стопы черного “Мерседеса” Вадима.
— Я знала, что ты принесешь в наш дом ссоры и склоки. Твои родители слишком правильно воспитали тебя, — произносит Маргарита Алексеевна, вглядываясь во тьму за окном. На небе не видно ни звезд, ни луны. Ветер усиливается, предвещая изменения погоды.
— Я хотела поставить Ирину на место, но не ожидала, что здесь будет еще и Ян, — пытаюсь оправдаться. — Я не планировала катастрофу.
— Ты и без катастрофы? — сквозь уныние улыбается свекровь. — Иди, переоденься в закрытое платье, и подкрась лицо. Вроде сильно лицу твоему не досталось. Тебе нужно идти к гостям и провести достойно этот вечер, несмотря ни на что. В конце концов, у тебя день рождения.
— Спасибо, Маргарита Алексеевна, — шепчу ей. Я впервые испытываю к свекрови нечто вроде симпатии.
— Не благодари. Из-за тебя я поссорилась со своим сыном. Но я прожила с тираном почти сорок лет и не позволю Вадиму уподобляться своему папаше. Не путай, пожалуйста, с доброжелательностью и любовью к тебе.
Я оказываюсь в еще худшей ситуации, чем пять лет назад. Тогда у меня умер отец. Мне пришлось принять помощь от кредиторов отца. Тех, кто довел нас до нищеты. Но даже тогда мой дух не был сломлен. Нет, я не боюсь за себя, если попытаюсь уйти. Но теперь-то я не одна. У меня растет доченька, моя Ника, от которой ни за что никогда не откажусь. Я знаю, что справлюсь и прекрасно ее воспитаю. Вероника Макарская достойна самого лучшего, но Вадим нас из-под земли достанет и не позволит спокойно жить. Ради здоровья и благополучия доченьки мне придется и дальше терпеть оскорбления и побои. Пока что я не придумала другого выхода.
