1. Глава 1.
- Я требую развод! – я кричу так громко, что, кажется, бокалы на прикроватном столике лопаются, откуда только голос взялся.
Но как не взяться, если на нашей кровати мой, вот уже восьмой год как, муж вбивает в матрац какую-то матрешку! Хрустальная ваза смачно врезается в стену, прямо над спинкой кровати, осыпая осколками все вокруг, заставляя их буквально подпрыгнуть на кровати, перетягивая между собой покрывало.
- Эмма, что ты тут делаешь? – Марк пытается прикрыться, но выходит плохо, и я наблюдаю красные полосы на его груди и плечах. Видно, следы от чьих-то развратных когтей.
- Сюрпри-и-и-з! С днем рождения, чертов предатель!
Я бросаю в него все, что могу нащупать в попытке хоть на секунду сделать ему так же больно, как мне сейчас. Кобель недоделанный! И чего тебе не хватало?!
Зонт, наушники, книжка о Хюгге. Не дочитала, теперь и смысла нет, это же об уюте и комфорте, а какой мне теперь уют?
Меня просто разрывает изнутри, легкие жжет от нехватки воздуха, я буквально задыхаюсь от обиды, злости и шока, а тупая боль в висках туманит мысли и грозит превратиться в мигрень.
Он что-то пытается говорить, я отчетливо вижу, как шевелятся губы, но в ушах только шум, в них марширует невидимый оркестр, так что ни одного разборчивого слова. Да и что тут можно объяснить? Я видела всё своими глазами.
Не могу больше. Не могу это видеть. Я срываюсь с места и просто бегу.
Бегу, не разбирая перед собой дороги, да и неважно куда, только бы прочь из квартиры, которая еще утром была моим семейным гнездом, и вдруг за секунду стала гнездом разврата. Кто знает, сколько он уже мне изменяет? Как цинично, за пару часов до праздника в честь его дня рождения. Тридцатого юбилея. В нашей квартире. На нашей кровати.
Я замедляюсь и, наконец, совсем останавливаюсь. Сердце выскакивает из груди, легкие горят, мне бы перевести дыхание, но я даже не могу сделать вдох. Все тело зудит и вибрирует, и я вдруг чувствую себя вывалянной в грязи. Такое не отмоешь водой, даже с хозяйственным мылом.
Ох, не так, Эмма, не так ты себе представляла сюрприз на день рождения мужа…
Я давным-давно решила, что сегодня закончу пораньше, так что со спокойной душой оставила всё на су-шефа и помчалась домой, чтобы сделать мужу сюрприз.
Приготовить лучший ужин в его жизни, но перед этим станцевать стриптиз в красивом новом белье. Я готовилась несколько месяцев! Думала, самое время разнообразить нашу личную жизнь, ведь восемь лет в браке – это не шутки.
На дворе ранняя весна, холодная и тоскливая, с серыми тротуарами и гололедом под слоем грязи. Температура скачет от минуса к плюсу, и обратно. Я иду, пошатываясь, пытаюсь переварить всё, что произошло. Почему это произошло со мной? Руки мерзнут, волосы рассыпались по плечам неаккуратными мелкими кудряшками. Они – единственное яркое пятно в этой вечной серости.
Беспросветная тоска со всех сторон давит на плечи, и я из последних сил сдерживаю слёзы.
Час прошел или все три, но я замерзаю окончательно и решаю все же вернуться домой. Перед смертью не надышишься… Дома, к моему удивлению, пусто, чисто и убрано. Кто-то сменил постель, убрал осколки вазы и устранил следы побоища.
И, конечно, никаких гостей. Интересно, чем это он оправдался? Ребята, не приходите, меня тут жена с любовницей застала? Потрясающе.
Мысли текут медленно, лениво и со скрипом, как всегда после крупных истерик, так что я просто смотрю на нашу кровать. Смотрю и пытаюсь не плакать, но слёзы душат.
Сколько сотен раз я засыпала на его плече, сколько лет думала, что у нас любовь , крепкая семья. А что постель все чаще использовалась по прямому назначению, то есть для сна, так это у многих бывает. Мало ли, временное охлаждение, привычка, такое может случиться за восемь лет брака.
Я думала, мы же взрослые люди, просто немного соскучимся, немного выдохнем, и всё будет как раньше. Мы же родные, так давно в месте, я знаю все его привычки, могу по морщинке у левого глаза определить настроение…
Но ничего этого больше не будет. Тошнота подкатывает к горлу, и хочется просто сбежать отсюда подальше, прямо сейчас. Забыть всё, как страшный сон.
Но знакомый голос за спиной заставляет застыть на месте.
- Я рад, что ты вернулась, Эмма. Думаю, нам нужно поговорить.
Марк говорит, я смотрю на его губы, и меня опять накрывает волна тошноты, когда я думаю, что еще совсем недавно он делал этим ртом. Чертов лжец. Предатель.
- Незачем. Я требую развод и раздел имущества. А потом вали на все четыре стороны, - выплевываю я, сдерживая злость и обжигающую обиду, которая грозит затопить меня с головой.
Но самое страшное сейчас - тяжелая, душераздирающая тоска по любимому мужу.
Мне бы уткнуться в ворот его рубашки, закрыть глаза и понять, что это был просто страшный сон. Иррациональный, невозможный, ведь мой муж бы так не поступил. Он меня любит, мы с ним навсегда вместе.
Отмотать назад, зайти в прихожую, сбросить сапоги и увидеть, как он выходит встретиться меня. Помогает снять пальто, прижимает к себе и целует в щеку. Говорит, что соскучился, и что я холодная с улицы. Зовет согреться чаем.
Мне бы опять обнимать его ночью, вдыхать запах его кожи и чувствовать все то, приятное и привычное, с чем я только что распрощалась навсегда.
Вот он был, и вот его не стало. На его месте стоит предатель, который надел костюм моего мужа, его кожу, его ботинки, его парик.
Мой муж – мертв, и я уже начала его оплакивать.
- Эмма, мы же взрослые люди. Я мужчина, мы по природе своей не можем быть моногамными. Это ошибка, ну мало ли, с кем не бывает? – его голос спокойный, мягкий и тягучий, он как будто разговаривает с пятилетним ребенком, объясняя ему очевидные вещи.
Только я не ребенок, да и детей мы так и не завели, потому что все восемь лет было «не время». То одно, то второе, то нет денег, то их много, но опять нет.
А теперь он забрал у меня ту единственную семью, что у меня была – себя.
- Я бы тебя ударила, Марк, но, боюсь, это будет жестоким обращением с животными, - чеканю я в ответ и тут же вижу, как он меняется в лице. С него сползает выражение доброго и снисходительного дяденьки, обнажая что-то другое, темное и гадкое. Давай, чудовище, покажи мне своё лицо. Пора нам познакомиться.
- Ну и дура ты, Эмма. Это же всё из-за тебя, - говорит он, и я даже приоткрываю рот от вопиющего возмущения.
Это, конечно, я виновата, что он решил мне изменить, кто же еще. Я, наверное, и любовницу ему привела, и раздела, и в постель положила.
- Посмотри на себя, ты же фригидный сухарь, - он прищуривает глаза и выплевывает эти слова, как будто годами их сдерживал. Может быть, так и было? Может, он ничего и не хотел, но заставлял себя?
