Часть первая. Вдова старпома… «Железная Леди».
« …Ракетная база, где предстояло загрузить три баллистические ракеты Р-21 с подводным стартом и дальностью полета 1400 километров на подлодку с бортовым номером 574, «стояла на ушах». Время, выделенное начальством на подготовку к выходу субмарины К-129 – 629-го проекта в дальний поход в Тихий океан, в РОП – район огневых позиций, позволяющий применять ракеты по территории Соединенных Штатов Америки, поджимало. Начальство, сменяя друг друга, приезжало и уезжало, накаляя и без того нервную обстановку….»
Так я начинал главу о подводной лодке К-129 для книги «Схватка на дне» – с описания обстановки, или, как говорят киношники, локации. Все это было перед выходом экипажа в море на боевую службу. Никто не думал тогда на ракетной базе, что загружают баллистические ракеты для нее в последний раз и вообще, эта субмарина станет одной из самых печально известных в это нестабильное время, когда шла непримиримая конфронтация супердержав. Было ли так, как я описал, или совсем по-другому, предстояло узнать во время встречи с вдовой старпома капитана второго ранга Александра Журавина Ириной Журавиной, ведь супруг был вторым после командира и наверняка делился с ней всеми нюансами экипажной жизни. Ирина Журавина впервые приехала в Калининград с целью отдыха в санатории и мы познакомились. Надо сразу отметить одну общую особенность, ведь мы с ней «камчадалы», и этим все объяснимо. А иначе, зачем со мной связываться и встречаться? Ведь она самая значимая персона в деле о восстановлении доброго имени экипажа и справедливости в связи с гибелью подводной лодки К-129. Именно она всколыхнула застойное болото чиновников всех уровней, упорно не желавших признать гибель субмарины и экипажа. Типа того, что их ведь нет на навигационной карте и следов никаких нет, а это значит, что… сбежал экипаж за кордон! Именно про нее, известный морской писатель Николай Черкашин, сказал: «Железная Леди».
Да, это была она, «Железная Леди» и мы долго общались – сначала в Калининграде, пока здесь отдыхала. Затем, как говорится, «были на связи». После продолжительных переговоров, в том числе и по ее просьбе, удалось «пробить» для нее и родственников погибшего экипажа, для многочисленных друзей и сослуживцев, показ документального фильма «Азориан. Подъем К-129», как только он вышел на просторы мирового кино. В России этот фильм тогда еще не показывали, но мы его посмотрели без перевода на русский язык. Сначала в конференц-зале Музея Мирового океана, с приглашением всех ветеранов подводного флота, проживающих в Калининграде. Затем, после обсуждения и оценки соответствия реальностям подводной службы, фильм передали Ирине Журавиной в Москву. Мой приятель и автор, владелец кинокомпании и соответственно фильма, известный международный документалист Майк Вайт, проникся чувством сострадания и сделал это, нарушив все каноны киношного бизнеса. Спасибо ему большое! И об этом и многом другом, будет рассказано далее.
Я бывал в Рыбачьем на полуострове Камчатка неоднократно. Одно время проживал там и представляю, как все выглядит визуально. Поэтому, без предисловий, просто прочитал Ирине Журавиной, в присутствии ветеранов подводного флота, свой литературный черновой вариант, перед изданием книги. Речь как раз шла о К-129 и ее последнем походе. Вообще это было как-то необычно, из какой-то потусторонней жизни. Ведь я прочитал Ирине Журавиной про ее мужа и экипаж, не будучи с ними знаком, в ожидании ее реакции. У меня спросили, откуда я знаю такие тонкости при погрузке баллистической ракеты, как снятие эмблем с пилоток и тому подобное? Я не мог не рассказать историю, коей сам был свидетель. А дело было так…
Еще на входе в базу, командованию РПКСН – ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-424 сообщили, что экипаж одной из аналогичных субмарин опростоволосился при загрузке Р-29 – современной баллистической ракеты с семью боеголовками и, вместо того, чтобы отдыхать после успешного выполнения своих задач на боевой службе, придется вкалывать за других. Причем, другие еще и наследили, и ядовитое облако из шахты ракеты, тут же вынутой обратно на ракетную базу, по счастливому стечению обстоятельств, ушло не на военные городки, а севернее, в сторону моря. Но грибы на побережье и в сопках там лучше не собирать… Поскольку, все равно, пришлось бы стрелять практической ракетой, подтверждая готовность к нанесению ядерного удара по противнику и закрывая тему боевой службы, экипаж К-424 воспринял это сообщение спокойно и без напряга. Чего не скажешь про руководство флотом. Руководить погрузкой ракеты с дальнейшим выходом в полигон боевой подготовки для осуществления практической стрельбой, назначили адмирала К. Он славился очень жестким характером, и вообще был не подводником. Пройдя суровую крейсерскую организацию боевого надводного корабля и далее по этапам роста, он имел на все свое видение, независимо от того, кого проверял – надводников, подводников, летчиков или береговых. По прибытии на причал ракетной базы, экипаж попал в накаленную до предела обстановку контроля. Адмирал лично просмотрел, как инструктируют расчет по погрузке ракеты, где и прозвучали команды, что надо все, буквально все, поснимать, включая наручные часы и повынимать из карманов также все под ноль. Это делалось, чтобы при вывешивании баллистической ракеты над шахтой в нее ничего не упало. Иначе кирдык – придется извлекать ракету из шахты!
Начальник ракетной базы с погонами капитана второго ранга, явно нервничал и сновал туда-сюда, стараясь во всем угодить адмиралу К. – присесть не изволите, чайку не попьете или чего покрепче? И все такое. Конечно, он был сама бдительность – мимо ни одна железка не проскочит! И вот, в самый пик напряженности, когда ракету уже поставили в шахту и начали закреплять, обложив боеголовки сверху специальными подушечками, командир ракетной базы умудрился засунуть руку себе же в карман… Рука там долго не задержалась и была извлечена на свежий воздух вместе со связкой ключей от собственных «Жигулей». А далее, картина Репина «Приплыли» или просто «Картина маслом»… Замедленная киносъемка: расширенные глаза адмирала К., недоуменные взгляды расчета по загрузке ракеты на ракетной палубе во главе с командиром БЧ-2 – ракетной боевой части, и конечно гвоздь программы – сам командир ракетной базы, пытающийся поймать ключи неимоверным усилием воли… Адмирал буквально онемел – он никак не мог сообразить, как это вообще возможно, и какие подобрать слова, чтобы выразить восхищение действиями командира ракетной базы.
