Олег Корабельников - К востоку от полночи

К востоку от полночи
Название: К востоку от полночи
Автор:
Жанры: Научная фантастика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "К востоку от полночи"

Олег Сергеевич Корабельников – российский писатель-фантаст, лауреат премии «Аэлита» 1990 года.В сборник вошли повести «Несбывшееся, ты прекрасно!», «К востоку от полночи», «И небо как свиток», составляющие фантастическую трилогию.

Бесплатно читать онлайн К востоку от полночи


© Олег Сергеевич Корабельников, 2023


ISBN 978-5-0055-4004-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Олег Корабельников

К востоку от полночи

Повести

Аннотация

Олег Сергеевич Корабельников – российский писатель-фантаст, лауреат премии «Аэлита» 1990 года. В сборник вошли повести «Несбывшееся, ты прекрасно!», «К востоку от полночи», «И небо как свиток», составляющие фантастическую трилогию.

#социальнаяФантастика, #психологическаяФантастика, #советскаяФантастика, #психологическаяПроза, #философскаяПроза, #сказочныеСущества, #необъяснимыеЯвления


Художник Гога Тандашвили

© Корабельников О. С., 2021

Публикуется в авторской редакции

Корректоры Л. Иванова, И. Трофимова

Несбывшееся, ты прекрасно!

И пока наша совесть больна

(слава богу – не быть ей здоровой!) —

Мы не судьи с тобой. Мы – вина.

Это наше последнее слово.

Г. Н. Красников

1. Раннее утро

Не дождавшись утра, первой проснулась совесть. Она долго ворочалась, жалобно вздыхала, шепталась сама с собой, тоненько всхлипывала, и Чумаков, зная, чем все это кончится, притих, и закрылся с головой одеялом, стараясь думать о вещах веселых и приятных. Он пытался убаюкать совесть, успокоить ее хорошими воспоминаниями, где он сам неизменно смотрелся в выгодном свете – красивый профиль, мягкий взгляд добрых глаз, бескорыстный жест сильной мужской руки, дарующей исцеление и избавление от мук. Ему не надо было напрягать воображение: все это легко всплывало в памяти – благодарные улыбки больных, счастливые лица любящих женщин, забытые обиды, прощеные долги, все то, что делало его жизнь не напрасной и могло бы оправдать многие ошибки и прегрешения.

Но эти уловки не успокаивали больную совесть, она страдала бессонницей, глухо стонала и то и дело колола тупой иглой в сердце. Чумаков нашарил на столе спички, чиркнул, вгляделся в циферблат часов и мысленно ругнулся. Долгая зимняя ночь не кончалась, солнце не собиралось всходить, и в окнах, выходящих в лес, – ни одного светлого пятна. Короткий треугольник пламени на десять секунд высветил край смятой постели, пепельницу, полную окурков, раскрытую книгу и в последний миг – запрокинутое лицо спящей Ольги. Даже во сне черты ее были напряжены, словно она вот-вот собиралась заплакать. Язычок пламени быстро укоротился, втянулся в черный стерженек и пропал.

«Не надо, – сказал Чумаков своей совести, – перестань изводить меня, лучше поспи, у нас сегодня нелегкий день».

Совесть сжимала сердце и не отвечала. Это был ее самый изощренный способ – не говоря ни слова, мучить неизвестно за что невысказанными упреками, укоризненно вздыхать и жалобно плакать лицемерными слезами. Все, что она могла сказать, Чумаков знал и сам, он не оправдывался, не пытался ввести ее в заблуждение красивыми фразами и лживыми раскаяниями, но и не поддавался бесконечным жалобам, ибо всерьез олицетворял ее и наделял женскими чертами, а уступить женщине он считал опасным и даже гибельным поступком. Тем более в таком важном вопросе, как спор о смысле жизни.

Вот и теперь, в предутренние ничейные часы, лежа с открытыми глазами на краю дивана, он не спорил с ней и лишь изредка увещевал мягкими словами, как обиженную девочку: «Ну не надо, моя хорошая, успокойся, все не так уж и страшно, это пройдет, ну же, будь умницей».

«Подлец!» – наконец-то вымолвила совесть сквозь слезы. «Ну и ладно, – согласился Чумаков, – ну и подлец, подленький такой, гаденький, мерзкий…» – «Еще глумится!» – всхлипнула совесть сквозь слезы и больно кольнула в сердце.

Чумаков вздохнул, не зажигая света, встал с дивана, медленно, как лунатик, побрел с вытянутыми руками по темной комнате и, конечно же, наступил на щенка по имени Василий Васильевич. Щенок звонко взвизгнул, а потом заскулил, постукивая передними лапами о пол.

– Бедный мой, – нежно сказал Чумаков, на ощупь нашел щенка и прижал к себе.

Василий Васильевич не умолкал и даже попробовал неумело тявкнуть, тычась носом в лицо Чумакову. Тот сделал еще один шаг и споткнулся о раскладушку, больно ударив ногу. Петя заворочался на ней, заскрипел пружинами и хрипло спросил:

– И чего шарашишься?

На другой раскладушке проснулся Сеня и тут же попросил пива или хотя бы холодной воды. Петя, раздражаясь, запустил в Сеню подушкой, но промазал в темноте и угодил в клетку с морскими свинками, отчего они подняли визг и скрежет зубовный. В соседней комнате забормотал разбуженный дедушка, а скворец заговорил в неурочный час:

– Сумасшедший дом, – внятно сказал он. – Всех убью, один останусь.

Чумаков замер посреди комнаты со щенком в руках и терпеливо ждал, когда утихнет шум, чтобы двинуться дальше. Но зажглась настольная лампа – это Ольга проснулась и теперь терпеливо всматривалась в темноту.

– Тебе плохо? – спросила она. Не дождавшись ответа, встала, накинула халат и быстро нашла валидол. – Разбудил бы меня сразу.

– Эх, Вася, Вася, – проворчал Петя, – вечно ты хочешь, чтоб лучше, а выходит хуже.

Ольга принесла Сене воды, подложила подушку под голову Пете, погладила морских свинок, прошла на цыпочках в комнату дедушки, шепотом спросила его о чем-то, закрыла платком клетку скворца, унесла щенка в коридор и убаюкала его ласковыми словами, а Чумаков так и стоял посреди комнаты, прислушиваясь к затихающей боли, пока Ольга не взяла его за локоть и не отвела на кухню.

– Посиди у форточки, – сказала она, – дыши ровно и глубоко.

– Кто из нас врач, я или ты? – проворчал Чумаков, но послушно исполнил все, что сказала она, не воспротивившись, когда на плечи легла заботливая шаль.

– Иди, – сказал он, – спи, еще рано. Я посижу, подышу. Мне хорошо.

«Это правда?» – спросила она одними глазами, покачала головой, не веря, и неслышно ушла, прикрыв дверь. Чумаков прислонился спиной к стене, вытянул ноги, закрыл глаза и увидел глупый сон.

Во сне его вербовала иностранная разведка. Седеющий резидент лениво перебирал позванивающие хирургические инструменты, курил трубку и пускал дым красивыми кольцами золотистого цвета. Сам Чумаков был привязан к креслу, как к операционному столу, и мог двигать только шеей. «Человека зарежете?» – спросил резидент, не выпуская трубку изо рта. «Ага, – сказал Чумаков, – запросто. Я каждый день режу. Это моя работа. Я хирург». – «Экий чудак, – засмеялся резидент, теперь уже с лицом профессора Костяновского, – вы режете, чтобы спасти людей, а у нас несколько противоположные цели…» – «Несколько или одна?» – перебил Чумаков, не понимая. «Это же так говорится, – поморщился профессор, – цель у нас одна. Чем больше вы сделаете ошибок в диагнозах и на операциях, тем выше гонорар». – «А если меньше?» – спросил Чумаков. «Тогда мы начнем резать вас», – хохотнул профессор и громче прежнего зазвенел скальпелями. «Вот этими?» – показал подбородком Чумаков. «Э, нет, милый, мы вас без ножа зарежем…»


С этой книгой читают
Олег Сергеевич Корабельников – российский писатель-фантаст, лауреат премии «Аэлита» 1990 года.В сборник вошли повести «Башня птиц», «И распахнутся двери», «Надолго, может, навсегда», «Вечные темы», и рассказы «Мастер по свету», «Стол Рентгена», «Прикосновение крыльев», «Дом и домовой», «Гололед», «Маленький трактат о лягушке и лягушатнике», «Облачко над головой», «О свойствах льда», «Встань и лети».
Боевая фантастика. Типа «Звёздные войны». Кто увлекается фантастикой, читайте, не пожалеете. Полностью описываются боевые действия. Есть юмор.
Я мечтал познакомиться с инопланетянами и это произошло. Теперь мне интересно, кто это сделал и зачем. А пока я ищу ответ на эти вопросы нужно создать для себя комфортные условия проживания…
История про двух друзей, которые спасли инопланетянина, а затем и всю Вселённую.Книга, написанная с помощью нейросети ChatGPT 4o.
Хищный мир пауков отличается многообразием и хитроумием приспособлений, которыми они зарабатывают себе на хлеб. В биологии известен вид, ставящий паутину в воде для мелкой рыбки. И лишь один представитель вида порция лабиата предпочитает охотиться на себе подобных, используя квантовые свойства материи.
Рассказы Галины Захаровой, вошедшие в этот сборник, взяты из жизни и трогают своей простотой, бесхитростностью и душевностью.
Его называли еврейским Гарибальди, пророком, будущим соколом русской литературы, а также «Владимиром Гитлером», ревизионистом, беспочвенным мечтателем и т.д. А он стал одним из основных создателей Государства Израиль и его армии. Исторический роман «Юность Жаботинского» рассказывает о ярком конфликте любви и вожделения с призванием и миссией, о юноше, который в двадцатилетнем возрасте решил повернуть вспять весь ход мировой истории, вернуть в Пал
«Истинный дар Евтушенко – пронизанные некрасовской музыкой зарисовки с натуры: тягловая «серединная Россия», кочующая по стране в поездах, на пароходах и пёхом. Наблюдательность и неистощимость изумительны! В этом смысле стихи и поэмы Евтушенко – действительно фреска жизни страны в советское время, и подлинна эта картина не только потому, что точны и красочны ее детали, а потому, что включена фактура в душевную драму поэта, который готов раствори
«Поэт – человек, который слышит слово. Слово – это то, что отличает нас от животных. А с другой стороны, поэт – одно из самых древних животных со времен гибели динозавров. Поэт – маленький зверек. В сущности – крыса. Поэт – мелкий хвостатый зверек, который первым чувствует приближение катастрофы. Только бежать с корабля ему некуда. Пусть не будет катастроф. С остальным мы справимся». Дмитрий Воденников В книгу включены объективно лучшие стихотвор