Глава 1. Новая Рапунцель, или ветерок-трусы-балкон
Человек не может долго жить в одиночестве. Он чахнет под давлением информационного голода и нехватки чужого присутствия. Но одиночество научились подавлять искусственным образом – телевизор, радио, интернет.
Они никогда не заменят живое общение…
О чём я? В моей жизни как раз этого и не хватало. Дни проходили за компьютером, телевизором и прочим. Но это только суррогат того, чего мне хотелось.
Я запоем смотрела сериалы, занималась хэнд мэйдом. Но это не спасало от внутренней тяжести, от которой не возможно продохнуть.
Желала чего-то нового, интересного… Но отец, обозвавший именем сказочного персонажа, запер меня на последнем этаже многоэтажной новостройки на окраине Москвы.
Бизнесмен чёртов!
Как гимназию закончила, так и запер. Чтобы не стала ему обузой. И не похитили. Но с моим характером, как он говорил, обязательно вернут обратно. С солидной доплатой. Но не мать. Она-то и нанимает людей, чтобы заполучить меня в свой бордель.
Алкашка-извращенка, блин.
Отец с ней развелся, случайно узнав о побочном бизнесе. Я ещё училась в пятом классе.
Угу, и он уже месяц не лицезрел мой светлый лик. У меня заканчивались шампунь, жидкое мыло и стиральный порошок! Клей, бумага, нитки и сломались спицы. Все вовремя. Надо будет позвонить папочке и напомнить о существовании.
Но это пока подождёт.
А сейчас завтрак и утренний кофе.
Продукты имеют свойство не только заканчиваться, но и пропадать.
Я в очередной раз открыла холодильник. Убедилась, что в нём повесилась мышь. В салатнице, стоявшей на полочке, стояло заплесневевшее тесто для блинчиков и ничего более.
Вчера съела последний бутерброд с колбасой. На ужин. Всё же придётся позвонить отцу. Попью только кофе. Его у меня с запасом.
Неделю назад вынужденное одиночество прервалось. Не совсем, но живые появились. Не у меня, но в квартиру этажом ниже заселился какой-то парень. Начиная с девяти вечера и заканчивая поздней ночью, он с кем-то разговаривал по телефону.
За восемнадцать лет жизни никого так хорошо не знала, как этого человека снизу. Семь дней хватило, чтобы я узнала о нём всё.
Любил он выйти на балкон и поговорить. Иногда к нему кто-то приходил. В какой-то момент начала завидовать. Такая бурная жизнь… А я сидела взаперти и не могла выйти – папочка в подъезде установил камеры. Нет до меня дела, но приставил наблюдателей. Периодически чувствовала себя героиней сказки про Рапунцель, в честь которой и обозвали.
Нет, это надо было наказать дочь таким имечком? Мне такие прозвища давали, что приходилось краснеть. Одно Панцу чего стоит! Да, меня обзывали труселями! Но если подумать, однажды засветила голубенькие танго с милой пандочкой, то вполне логично. История получилась неприятная…
Включила кофемашину. Та зажужжала, промывая фильтры. Заварю кофе и пойду на балкон.
Незнакомец любил поболтать и с утра, пока собирался на работу или учёбу…
Нужно всё же позвонить папочке, чтобы доставили необходимое. А то с голодухи помру.
Прибор затих. Нажала на кнопочку, запуская процесс готовки кофе. Набрала номер отца, по которому смогу дозвониться. Если не ему, то секретарше, с которой он крутит шашни. Угу, их отношения развивались стремительно. Я знала. Кидал мне как-то охранничек видосик…
Я прислушалась к гудкам, невольно вспоминая видео. Тьфу ты! Сейчас будет противно разговаривать с ним.
– Да, Чертков слушает! – прокричал в трубку папочка.
А мне обидно стало, до слёз – он не удосужился обозвать мой контакт. Всегда смотрел кто звонит, а тут… О моём существовании скоро забудут!
– Пап, это я… Рапунцель, – запнулась. У меня и домашнего прозвища никогда не было.
– А, слушаю, что-то случилось? – с деланным беспокойством осведомился он.
И что-то мне подсказало, он закатил глаза к потолку.
– У меня так много всего закончилось, пап. В том числе и продукты…
– Ты хотя бы позавтракала? – промелькнула тень настоящего беспокойства.
– Нет, – промямлила сквозь слёзы.
– Так, пиши список и скидывай смс. Ты с самого начала могла так сделать, – проговорил он.
– Я хотела услышать твой голос, пап. Очень соскучилась… пока… – последнее пробормотала, составляя список. Сфоткала и отправила папочке по WhatsApp. Пусть разбирает чудный почерк, совсем испортившийся за год бездействия.
У меня были грандиозные планы на взрослую жизнь. Перспективы. Но пришлось прозябать в одиночестве. В роскошной квартире, на весь этаж. Под неусыпным надзором папочкиной службы безопасности и мамочкиных борделевских вышибал, выжидающих моего выхода из-под укрытия армированных бетонных стен и бронированных окон. Такое ощущение иногда, отец спит и видит покушения на мою жизнь. Даже вентиляция отделена от общей! Да, я дышу другим воздухом, не доступным простым смертным.
Взяв чашку, потопала на балкон, где слышалось начало очередной драмы. Снова обсуждал с другом какую-то девицу.
Не интересно…
Развернулась и пошла в комнату. Плюхнулась на диван. Включила телек. Когда-нибудь, в глубокой старости, я помру на этом диване. Никому не нужная. И никто воды не принесёт.
Хотелось человеческой жизни, а не этого кошмара…
Папочка разобрал мой почерк. Ближе к середине дня содержимое списка стояло около двери. В лице безопасника, обставленного множеством коробок. Он внезапно нагрянул, когда я под сериал довязывала очередной ряд сломанной спицей. Пошла открывать дверь.
Всё занесли. Я заперла дверь. И распотрошила короб, в котором должны были находиться хозяйственные товары.
Подхватив упаковку порошка и шампунь, унеслась в ванную. Необходимо было постирать одежду и помыть голову. Сейчас далеко не зима, тогда можно было бы не слишком усердствовать с головомойкой. А разгар жаркого лета!
За одно и стирку поставлю…
Вышла из ванной топлес и с тюком мокрой одежды. Пока разгуливала так, не хотелось одеваться в такую жару. И кто меня на двадцать первом этаже увидит? Не доберутся. Ближайший балкон выходил в сторону шоссе, а далее только трёхэтажный торгово-развлекательный центр.
Пока развешивала бельё, прокляла всех, кто строил дом. Тех, из-за кого заточили в четырёх стенах. И того, кто меня закрыл. На орехи попало всем.
Горячий ветер не давал нормально развесить всё.
Пыталась пристроить на сушилку кружевные стринги. Сильным порывом их вырвало из железной хватки и унесло за пределы балкона. Где тут же сквозняком затянуло в открытое окно этажом ниже.
Никогда! Никогда не развешивайте бельё на балконе двадцать первого этажа! Особенно, если стоит жара и все окна отрыты. Постоянный сквозняк и ветер доконают неприятной каверзой.
Первым делом рванула к двери. Остановилась на полпути, осознав тщетность попытки выйти, – сегодня меня закрыли снаружи. Плюхнулась на пол и попыталась привести в порядок лихорадочно мечущиеся мысли.
