1
Еду. Трасса «Е-95». Лето. Тепло. Хорошо. Вдруг телефонная гарнитура автоматически подключает входящий вызов.
– Иван Иванович, здравствуйте.
Узнаю коллегу по работе: – Здравствуйте Семен Семёныч.
– Иван Иванович, Андрей Андреевич просит вас срочно вернуться. Вы далеко уехали?
К сожалению, соврать что я уже за тридевять земель и вернусь в аккурат к окончанию отпуска не получалось – они меня три часа назад всем коллективом проводили. «Зря я заехал в офис. И хрен бы что по пути это было! Сейчас сказал бы, что уехал два дня назад», – подумал, но сказал: – Да нет. Недалеко.
– Возвращайтесь. Мы вас ждем.
– Что-то срочное?
– Очень срочное. Но по телефону Андрей Андреевич запретил это обсуждать.
– Хорошо. Еду.
2
Организация у нас была странная. Во-первых, ее создал какой-то филантроп, которого никто из нас не знал и никогда не видел. Главным у нас был Андрей Андреевич, который общался с хозяином по лишь им ведомым каналам связи. А так как зарплату из года в год платили регулярно, то всем было пофигу кто тот сумасброд. Во-вторых, наш небольшой – всего-то 10 человек – коллектив занимался исследовательской (как мы ее называли) работой на темы, которые приносил Андрей Андреевич, заявлявший, что их спустили сверху. И всегда уточнялось: «заказчик хочет» или «от заказчика поступило задание» или «тут нам заказчик сбросил тему». А темы всегда были глобального масштаба, типа, «Эпоха за эрой мобильных телефонов», «Доминирующие источники энергии через 25, 50, 100 лет», «Вероятность возникновения новой религии. Ее базис», «Политическая картина мира через 10 лет». И при этом никакой информации, куда наши доклады потом ушли и кто ими воспользовался, не было. В третьих, в коллектив подбирали исключительно людей, чьи имена совпадали с отчествами. Филантроп был еще и мистик и, как рассказал нам Андрей Андреевич, на заказчика давным-давно снизошло откровение свыше, что в этом залог успешности начатого им предприятия. И более того – якобы людей с одинаковыми именами и фамилиями коснулась божественная длань и об этом даже написано на древних папирусах, которые хранятся в сейфе шефа и которые нам обещали показать на десятилетие создания компании. Я же предполагал, что под этим предлогом просто на порог не пускались женщины, потому что заказчик их не любил потому что был гей. И иногда я его даже называл «Гей Геич», разъяснив всем почему.
Вообще в коллективе была чудовищная даже по моим меркам вольница – ни с кого ничего не требовали и никого ни за что не наказывали. Но при этом все работали настолько с полной отдачей, что иногда казалось – одинаковые имена и отчества присущи исключительно высокоорганизованным людям. Андрей Андреевич называл, случалось, шефа «Тот, имя которого нельзя называть» или «Заказ Заказыч». У кого-то была версия «Снебес Снебесыч», «Хлеб нам даватель» и «Задания Задаваевич». Но всё было по-доброму.
Работалось весело. Единственным минусом было требование ходить на работу – дистант исключался. Писать исследования следовало только в офисе и только на офисной технике. Но прийти ты мог, когда хотел и на сколько хотел – поэтому все вечно торчали в офисе и что-то читали, писали, обсуждали и литрами пили кофе. Фамилий друг друга не знали, вне работы не встречались, семьями не дружили. И была причина! При приеме на работу предупреждали не интересоваться прошлым других и не распространяться о своем жизненном бэкграунде. И говорили, что это может толковаться как шпионская деятельность, но такую при этом давали высокую зарплату, что рисковать зарплатой ради любопытства не было ни малейшего желания.
Весь офис представлял из себя шоу-рум лишь с двумя комнатами – душ и туалет. Курилки не было, так как никто не курил, потому что курильщиков на работу не брали. И даже если соискателя звали Семен Семенович Семенов, но в резюме он указывал, что никотинит, то магическое в случае нашей организации сочетание его фио не спасало от вердикта «вы нам не подходите». А вот выпивали в офисе регулярно. Но пили исключительно шампанское, которое всегда в достатке было в холодильнике.
Шампанское рассматривалось как напиток, способствующий работе. Оно поднимало настроение, расширяло пространственное мышление и создавало ощущение причастности к уровню Пушкина, Черчилля и Хемингуэя – известных любителей этой легко алкогольной жидкости с пузырьками. Под шампанское съедался утренний бутерброд, потом заказанный обед, проходили обсуждения и чокались на прощанье. Но всё было без излишеств и нормой считались 0,75 литра в сутки.
3
Едва я вошел в офис, как все стали готовиться к совещанию – допивать кофе и дописывать тексты. Было заметно, что только меня и ждали. Перешли за круглый стол. Открыли две бутылки шампанского. Андрей Андреевич встал, оперся руками о стол и осмотрел всех строгим взглядом, подчеркивая важность момента. При этом строгость его была столь комична, что кто-то не удержавшись, спросил: «К нам едет ревизор?».
– Не знаю. – Сказал он и улыбнулся, поняв, что переигрывает сцену. – Но ситуация странная.
Странность ситуации была в том, что в первый раз заказ ему поступил в закрытом конверте, который привез специальный фельдъегерь. Попросив нож, Андрей Андреич вскрыл конверт, достал вложение, молча прочел, еще раз окинул нас взглядом (на этот раз не строгим, а призывающим к вниманию) и прочел вслух: «Нужна идея искусственного интеллекта». Все переглянулись с одним и тем же выражением лица «Во как!». И повисла тишина, и все понимали, как будет сложно и прекрасно заглянуть в эту область неведомого.
