Рамзес Тлякодугов - Как сделать себя: цель, творчество, мечта

Здравствуйте, меня зовут Рамзес Тлякодугов – я спортсмен, чемпион мира по бодибилдингу, автор этой книги. Ни в одной из бесед с журналистами, ни в интервью раньше не возникало мысли делиться подробностями своей биографии, переживаниями и впечатлениями. Но с того момента, как я вернулся к рисованию, а затем подошел и к живописи – мои воззрения на мир, на людей, на себя стали меняться.

Творчество раскрыло меня, и появилась потребность, большое

желание поделиться своими историями, выводами, опытом: что-то и для себя переосмыслить, увидеть иначе, что-то рассказать и забыть об этом, а что-то, может, повторить теперь, но иначе, лучше, правильнее. Я обращаюсь к тем, для кого спорт, совершенствование тела – только часть общего развития, и рассчитываю на широкий круг людей. И молодым, и взрослым людям – всем необходимо привносить в повседневность что-то новое, заинтересовывать и мотивировать себя, а мои преодоления, приключения и злоключения каждому могут открыть или напомнить что-то свое.

Главная моя мысль – человеку всегда нужна нацеленность, свой личный Эверест. Цель придает существованию краски, динамику и вектор движения.

На некоторых страницах размещены иллюстрации – это мои графические и живописные работы, они подчеркивают не смысл текста, а скорее создают атмосферу и настроение.

Спорт – не самоцель, а средство, которое помогает и поставить цель, и достигать ее в любой интересной вам области.

Какой я сам и как оценить мои рассказы – это решать вам, читателям, не мне, а если вы почерпнете что-то для себя – что-то вспомните, задумаетесь, улыбнетесь или даже посмеетесь, найдете пользу в моем опыте, разделите мои взгляды, я буду рад.

С уважением, Рамзес.

Волшебный пин

Начну свой рассказ с того, что определило в дальнейшем весь рисунок моей жизни – с момента, когда мне открылись дороги в мир спорта и когда во мне проснулась тяга творить. Мне тогда было лет пять.

В шутку можно сказать – мой путь в спорт начался с «волшебного пинка».

У нас тогда гостил мамин брат, студент ветеринарного вуза. Он был увлечен спортом и каждое утро начинал с большой пробежки по парку, что возле нашего дома. Он в какой-то момент – как сейчас помню, была зима – взял меня с собой. Первый раз я послушался, вылез из нагретой кроватки и принял участие в этой спортивной затее без особого восторга. Но у меня появилось свое мнение о зимних кроссах в такую рань, и для себя я решил, что больше не стану бегать по утрам. Когда темным зимним утречком мой добровольный тренер опять разбудил меня, я отказался идти. И тут случилось нечто – дядя с правой ноги решительно донес свою волю до моей пятой точки. Охота возражать и спорить у меня испарилась, и с тех пор наши пробежки стали частью моего ежеутреннего распорядка.

Довольно скоро я оценил новое для себя занятие – мы брали с собой хлеб и кормили оленей в парке, мне это нравилось, мы забирались на смотровую башню – это было захватывающее зрелище, целое приключение. Было интересно и не трудно – у меня даже дыхание не сбивалось, майка оставалась сухой. Так я привык к регулярным нагрузкам, они стали моей потребностью.

Первые рисунки

Рисовать я начал тем же летом, когда гостил у бабушки в деревне – как-то со скуки взял мелки и стал разрисовывать асфальт во дворе разными картинами. Помню, как сильно увлекся и совсем не замечал времени, был в каком-то своем мире. Это особое состояние пришло ко мне тогда впервые в жизни и затянуло, очаровало меня навсегда. С того дня я разукрашивал бабушкин двор каждый день, вовсе не думал о том, что у меня получается, а просто изображал сюжеты, которые приходили в голову, целые истории, а моя рука будто шла сама.

Мне уже тогда было интересно схватить все впечатление в целом, не детали, не отдельные фигуры, а настроение всей той реальности, которая у меня складывается, сразу всей – красками, линиями, композицией, формой. Всегда был главным мой настрой, порыв, то волшебное чувство, то необычное ощущение, которое охватывает, когда берешься за карандаши. Это трепет, дрожь, предвкушение – суметь собрать весь миг так, как его увидел и запомнил, перенести максимально точно на бумагу, запечатлеть свою идею, фантазию, яркую эмоцию.

Наверное, моя манера ближе всего к философии импрессионизма – хотя в детстве я не знал таких умных слов, и не считал, что решаю какую-то творческую задачу, и даже не думал «я – художник». Просто внезапно в пять лет стал человеком, который не может не рисовать, живет и мыслит картинами.

До сих пор приятно вспоминать детство – мои рисунки не оставляли равнодушными тех, кому я их показывал, вызывали у людей добрые эмоции, улыбки, улучшали им настроение. Я всегда был рад такой реакции, ведь она говорила о том, что мне удалось передать то, что и хотел, показать людям, как вижу мир, и, что самое главное, – зрители разделяли в этот миг мое видение, понимали меня. Уже ребенком я желал того, к чему стремится любой творец, артист, художник – создать свою реальность и сделать ее такой, чтобы люди разделили эмоции и впечатление автора, приняли его видение близко к сердцу и хотели в такой реальности побыть.

Каждый имеет потребность во внимании и добром отношении окружающих, понимании и приятии себя, ведь такова природа человека – поэтому «творчество для себя», как говорят, «иметь отдушину», творить «в стол» – это не мое. Не тесная отдушина, лишь бы не задохнуться, а распахнутое настежь широкое окно в большую жизнь, в свободу, полную свежего душистого воздуха, высокого неба и яркого солнца – вот что такое для меня творчество.

Школа – первые противостояния

Первоклашкой переступив школьный порог, вдохнув смешанный запах манной каши со свежей масляной краской, почувствовал я сразу, что легко мне не будет. Так и вышло – столкнулся впервые с тем, что больше не смогу, как привык, просто быть таким, какой есть – играть, рисовать, делать так, как считаю правильным. Пришлось побороться за свою леворукость, уж очень педагоги хотели сделать меня правшой, только ничего не вышло – я упрямый, так до сих пор и рисую левой рукой. Не понимаю, зачем было переучивать, ломать то, что дано природой.

Трудновато мне было и со школьной программой, тогда совсем не брали в расчет детей с дислексией и особенности их обучения (дислексия – сложность с восприятием письменных текстов). Среди левшей эта особенность часто встречается, особенно если они живут в двуязычной среде, так получается из-за перегрузки правого полушария и центра Брока в мозгу, и научиться чтению гораздо сложнее и дольше, чем обычным детям.