Один день из жизни Отахона
На самом деле, Отахон не был бездомным. У него был дом, но там жили его младшая дочь с зятем и внуками. Они, конечно, его не выгоняли, но само его присутствие у всех обитателей дома, особенно у зятя, вызывало раздражение и брезгливость, как будто Отахон был неприятным насекомым. Родственники как-то легко забыли о том, что этот самый дом Отахон заработал нелегким трудом, здесь прожил жизнь вместе с женой, которую схоронил много лет назад. Теперь дочь и зять считали, что это их дом, а присутствие в нем Отахона ставило под удар их представления о благопристойной жизни.
Отахон не стал дожидаться открытого конфликта и, собрав пожитки, перебрался жить в дворовую пристройку. Но даже в этой жалкой комнатушке он ощущал неприязнь родни и в конце концов решил проводить как можно больше времени на улице, приходить только ночевать, чтобы не мозолить глаза зятю. Со временем он привык к этому и даже нашел себе дневное убежище на автобусной остановке.
С этих пор Отахон целыми днями сидел на остановке – это давало много преимуществ. Все-таки какая-никакая крыша над головой, зимой она защищала от дождя и снега, а летом – от палящего солнца. С собой он брал большую сумку на колесиках, там было все необходимое: кое-какие вещи, пенсионные деньги, бутылка воды, кусок лепешки в пакете, бутылочка дешевой настойки валерианы – единственно доступное для него лекарство.
Дни ползли медленно, и Отахон-ака развлекался тем, что наблюдал за людьми. Остановка была оживленным местом, здесь всякое случалось, бывало, что люди ссорились и даже дрались, но Отахон взял себе за правило ни во что не вмешиваться. Если уж милосердный Аллах так устроил мир, что в нем обязательно кого-то бьют, то кто такой Отахон, чтобы мешать его воле? Он вообще старался быть незаметным, устраивался в уголке, подсунув сумку под скамейку. Зимой укутывался потеплее, чтобы не продрогнуть, а летом повязывал голову белым лоскутом ткани и усмехался про себя, думая, что в этом белом платке он становится похожим на тех благообразных восточных старичков, которых любят показывать в кино. Только вот Бог не наградил его приятным лицом, оно темное и морщинистое, как слоновья кожа, ну да ничего страшного, он же не собирается светить лицом на большом экране. Отахон считал благом, что хотя бы способен пока сам о себе позаботиться.
Через дорогу располагалось огромное здание новой престижной школы. По утрам здесь выстраивалась вереница дорогих машин – родители привозили детей в школу. Отахон с доброжелательным интересом разглядывал упакованных в форму школьников и начинал светло мечтать о будущем своих внуков. Сидя в одиночестве на остановке, он мысленно выбрал и прошел вместе с ними множество жизненных путей, радовался еще не случившимся победам, предостерегал их от опасностей, мечтал о правнуках. В реальной жизни внуки не слишком интересовались дедом и вообще старались лишний раз к нему не подходить, чувствуя отношение родителей, но в этой вымышленной жизни Отахон щедро наделял своих любимых внуков благородством и широтой души.
Он так увлекся этими мечтами, что даже полюбил сидеть на остановке. Здесь ему и впрямь было спокойно, обычно люди его совсем не замечали. А если и замечали, всегда можно было сказать, что ждешь автобуса.
Отахон-ака не потерял веру в людей, и ему было приятно, когда люди подходили к нему, интересовались, почему он здесь, не нужно ли чего? Он ценил доброту и участие, но позорить семью рассказами о неблагодарных отпрысках не собирался. Конечно, он понимал, что зять просто мелочный и зловредный тип, но считал, что это именно его, Отахона, вина, это он недоглядел и выдал дочь за такого мерзавца. А теперь уже ничего не попишешь: у них дети, им нужен отец, не лишать же детей отца из-за того, что он терпеть не может их деда! Вот Отахон и говорил всем интересующимся, что просто ждет автобуса. Как правило, после этого его оставляли в покое. И только раз эта отговорка не сработала, когда однажды, в конце холодного весеннего дня, на остановке появился седой, но крепкий на вид человек в потрепанной одежде и подсел к Отахону.
