Зимой в 1985 году между сезонами жил я у друга Кольки Макарова в деревне. Он после сезона в геологии приехал сюда на шабашку, местная доярка Таня на обед приносила ему молоко, видимо, подкупила она его молочком парным, он и остался в деревне, женился на ней, с геологией завязал.
А я с нетерпением ждал весну, -свежий ветер, птицы перелётные летят и хочется с ними на Север, в тайгу, в тундру в горы. Ну вот пришла весна, разлилась река Тунгуска-приток Амура, кругом вода, местность здесь равнинная, совхозные поля разработаны на осушенных болотах.
Мне бы подняться на сопку и посмотреть сверху на землю как на карту, -внизу ручьи, речки бурные, а вокруг до горизонта, куда ни глянь, – горы до облаков и выше, в пасмурную погоду небо кажется низко, а когда ясно и редкие облака высоко, смотришь на эту красоту, кажется, что попал на другую планету.
Внизу слышатся голоса, женские, первое время я прислушивался и не мог понять, откуда люди, ведь никого нет кроме нас, отряда геологов, соседи километров за двадцать стоят, а до ближайшего посёлка может километров сто. Сказал геологу Сергею, что слышу голоса, а он говорит, что это ручей шумит, но я ещё спорил, доказывал, что люди разговаривают, потом привык, не стал обращать внимания.
На Камчатку я опоздал в тот год, так как Камчатка, Сахалин, Магадан, Чукотка – всё это были погранзоны, въезд по пропускам, пропуск делали десять дней через Москву.
Поехал в Хабаровск в аэропорт, посмотрел расписание, куда есть свободные билеты, – в Якутск было свободно, там я ещё не был, узнал в кассе, что пропуск не нужен, взял билет да и полетел в Якутск. Пришлось побегать по городу, так как, в основном, сезонных рабочих в экспедиции, старателей в артели уже набрали. Нашёл тематическую экспедицию объединения» Якутскгеология», устроился. Со мной вместе устроился ещё один рабочий-местный парень, звать Петя, двадцать лет, в армии не служил, хулиган, и в тайгу пошёл из за проблем с милицией. Геолога звали Толя, лет за сорок было ему, у него была напарница из Института Геологии Академии наук, геологиня Светлана, и того, – отряд был четыре человека.
Поехали на базу, получили продукты, палатки, лодки резиновые, спецодежду, – и в малый аэропорт. День прождали зря, погоды не было, по трассе вертолёты не летали. Толя поселил меня на турбазу, далеко за городом в сосновом лесу, ехать туда с пересадками через весь город, – неудобно. Я остался ночевать на вокзале, пассажиров было немного, места свободные, диваны мягкие. Познакомился с парнем, – старатель бульдозерист, ехал в артель на Алдан. Вечером ходили в кино в деревню. Деревни там на тракте расположены так: одна улица вдоль дороги несколько километров, не помню уж сколько километров эта улица была, – три или пять, магазин и клуб были посередине. А бывают деревни по десять километров, и всё одна улица вдоль дороги. Так прожил я два дня на вокзале, в субботу утром дали добро на вылет, стали грузиться в вертолёт. Я сразу переоделся в рабочую одежду, обул болотные сапоги, пока грузились, опять дали «отбой», -погоды нету по трассе, день прождали зря, пришлось разгружаться. Я почему-то не успел переодеться, склад закрыли, так и остался в рабочей одежде.
Геологи уехали домой, а мы с Васей пошли в ближайший магазин, он был рядом с аэропортом, удобно. Взяли по одной бутылке красного вина «Портвейн» 0.7, ушли куда-то на край оврага за высокий забор, чистая зелёная поляна, красивый вид. Солнце уже садилось, было тепло, но не жарко, невдалеке местные мужики отдыхали, так же, как мы, с красным вином.
Сапоги болотные я снял, чтоб ноги не потели, расположились на травке, вино попиваем, потихоньку разморило, мы и уснули. Проснулся я первый, хотел обуть сапоги, да идти на вокзал досыпать, а сапог-то и нет! Растормошил Васю-старателя, он смотрит на руку -время узнать – часов нет на руке! Погнал на меня:,,Ты часы снял!..»
– Ты что, Вася, думай давай, что говоришь, -я у тебя часы снял, а ты у меня сапоги украл? Я в носках остался! Ладно, пошли на вокзал.
Идем, ругаемся, перепираемся друг на друга-:,,Ты проспал!»,, Нет, ты проспал мои новые болотники!» Думал попрошу у работников аэропорта, дадут же какие -нибудь обутки. Время было раннее, вокзал ещё не работал, пассажиры спали на диванах.
Заглянул случайно за стойку, – там стояли тапочки, женские, натянул я их на ноги, размер, конечно, не мой, а что делать? Мне ещё в город ехать надо, -Толя попросил помочь крышу на гараже перекрыть.
Приезжаю к нему, показываю на тапочки, говорю:,,Сапоги украли, что делать? «Я думал, он дома у себя найдёт старые.,,Ну ладно, украли так украли, сегодня выходной в магазине, если завтра не улетим, купим, давай крышу крыть.
Однако, как назло, в понедельник с утра дают погоду, мы грузимся и первым рейсом улетаем в тайгу. Сижу в вертолёте, смотрю на тапочки, настроение- ноль, думаю, как же я в тапочках буду по тайге да по сопкам ходить.
Работы в этом районе было примерно на месяц, потом должны были вылететь в город, дальше по плану лететь на север в Усть Куйгу, там где мамонтовое кладбище. Но месяц мне надо как-то ходить на работу, сижу соображаю: рабочих нас двое, может один будет на кухне дежурить целый день, а второй на работу ходить, по очереди, в одних сапогах.
Оторвался от тапочек, стал смотреть в иллюминатор. Местность была равнинная, сосновый лес, много озёр красивых, – я таких не видел! Некоторые озёра были круглые, а посередине – круглый островок, заросший соснами, в каждом озере остров. Красота! Пролетели над рекой Алдан, дальше пошла горная гряда. Прилетели на место, выгрузились в русле сухой реки, текли только небольшие ручьи метра по два-три шириной. Светлана дала мне свои болотники, 39 размер, натянул на босу ногу, надо было переносить груз через ручей на берег.
Стали носить, вдруг раздались выстрелы, пять раз подряд. Прибегаем с Петей на косу, -лежит медведь!
Потом Толя рассказывает:,, Взял мешок, пошел, оглянулся, – медведь! И он увидел, – кинулся на меня! Я успел до карабина добежать!» Он, видимо, был неподалёку, когда мы прилетели, видел и слышал вертолёт, лётчики не заметили его сверху, – тут были густые кусты ивняка. А когда вертолёт улетел, он и пошёл проверить, кто тут и что, может геологи сгущёнку привезли? Сгущёнку медведи все пробовали, воровали у геологов, где есть геологи, там, наверное, ни одного медведя нету, который бы не ел сгущёнку.
Ну теперь будем со свежим мясом! Медведи здесь не больные, как на море, которые на красной рыбе живут. У здешних мясо съедобное, а у тех не едят, опасно для жизни. В Охотске москвичи отравились, поели вяленое мясо и умерли, его варёное-то не едят, если не голод. Было такое: когда я был на на Камчатке, мы голодали, продукты кончились, непогода, вертолёт не летит. Рядом с нами стояли сенокосчики с рыбозавода, к ним катер не может придти, – море штормит. Взяли они медведя небольшого, поделились мясом с нами, но предупредили, чтобы варили не меньше четырёх часов, так я его часов шесть, наверное, парил. Съели, – все живые остались.
