31 декабря 202X года. Год был самым обычным, он принёс много разных эмоций и ощущений. Этот новогодний вечер выдался очень холодным и каким-то необычно приятным. Воздух был пропитал грубой декабрьской влагой, так что на улице было очень трудно дышать. Облака уже скрылись за тёмным звёздным занавесом. Всё готовилось встретить новый 202X год. Семьи усаживались за большие столы, усыпанные разными ястоствами. По телевизору крутили стандартные для России новогодние программы, всё как обычно. Удивительно как интересно устроен человек. Люди целый год ходят смурные, уставшие, целыми днями пропадают на работе и спешат жить ради того чтобы купить новогоднюю лотерею, заведомо зная, что выигрышных билетов нет, чтобы хоть раз в год ощутить тепло и семейный уют, выпить бокал игристого и просто ощутить всю грандиозность данного праздника. Все слишком привыкли жить надеждами, которые редко когда сбываются и редко когда умирают.
Фонари тускло мерцали. На улица не было ни ветра, ни снега, ни даже шума от проезжающих машин. В эту ночь он плёлся, шоркая своими кроссовками по зеркальному снегу, слышался хруст, а за ним сразу же следующий, который перекрывал звук первого. Гармония тишины придавала умиротворённости. В этот день ему ничего не хотелось, лишь только дышать , да именно дышать. Тяжесть дней давила на сердце и лёгкие, перекрывая кислород, и сегодня груз спал, забрав с собой все чувства и эмоции. Да, правда новый год не стал порталом в обновлённый мир, но какая-то надежда на поворот в жизни барахталась в тёмных шумных волнах. Он шёл чуть живым шагом, и вправду торопиться было некуда, да и незачем. Казалось, что он искал что-то прекрасное в покрытых грубым инеем берёзах и рябинах или в мерцающих залежах чистого снега, но нет. Он шёл вперёд, не зная куда ему идти, не знаю зачем он идёт. Жизнь воротила его сердечный ритм, чувства били по нервам.
Проходя через бледные от снега городские тропы, он оглядывался в сторону бетонных многоквартирников, где почти из каждого оконца искрила праздничная жизнь. Дул слабый ветер и доносился чистый звук торжества. Новый год был уже очень близок. В эту ночь люди готовились к чему-то новому, к обновлению. Какое же это счастье не терять надежды на жизнь, какое же это счастье жить, осознавая смысл своего существования, именно так он думал, смотря на человеческий мир через пластиковые рамы бледных домов.
В одном из окон первого этажа таких домов он разглядел маленький столик, полотно прислонённый к подоконнику. За столиком сидела пара, молодой парень лет 26 и такая же молодая и очень прелестная девушка, лицо которой олицетворяло всё прекрасное, что есть в девушках в таком юном возрасте. Она не сводила своих изумрудно-зелёный глаз с оппонента, при этом, вытягивая красивую лодкообразную улыбку, что-то говорила. Её молодой человек с большим интересом слушал и что-то добавлял в процессе общения. Лица их передавали искры семейного счастья. Эмоции были самыми искренними, и казалась лучше пары не найти. Наш герой не мог отвести взгляд, он увидел в этом окне что-то особенное, что-то очень приятное и греющие холодную душу. Как вдруг что-то пошло не так. Он даже не заметил как их лица сменили блаженный любовный вид, лицо молодой девушки побледнело. Парень был весь в агрессии. Молодой человек схватил нож с крошечного стола и быстрым метровым шагом приблизился к девушке. Мгновенье, и нож уже пробил невинную грудь. Яркие пятна свежей крови быстро разукрасили белую блузку. Девушка широко и отчаянно раскрыла рот, раздался пронзительный писк, отголоски которого эхом были слышны на улице. Её глаза расширились от боли и готовы были покинуть тело. Время приобрело в этот момент заторможенный характер. Она быстрым взором посмотрела на улицу в надежде на спасение, в надежде на жизнь. Она смотрела прямо на него, на того самого единственного человека, который стоял на улице в эту морозную новогоднюю ночь. Непонятно чем озлобленный, парень, который был по ту стороны оконной рамы, вынул нож из нежного тела и вновь вонзил, а после ещё раз повторил. Кровь вырисовывала какую-то картину на белом холсте, придавая чёткие контуры. Девушка уже не могла кричать от жуткой боли. Она лишь с каждым новым ударом приоткрывала рот, как рыба который вспороли брюхо.
