В апреле 1957 года работниками КГБ были допрошены несколько женщин, проживавших в Минске в первый год оккупации. Следователей интересовала деятельность группы агентов 4-го Управления НКВД СССР, работавших в начале 1942 года в городе на нелегальном положении. Уцелевшие после провала командир группы и один из ее рядовых участников после выхода за линию фронта были арестованы органами НКВД и осуждены на 10 и на 5 лет соответственно. В 1957 году встал вопрос об их реабилитации, а упомянутые женщины оставались немногими из тех, кто мог в деталях рассказать о событиях: они являлись ближайшими родственницами разведчиков, которые скрывались у них и даже привлекали их к выполнению незначительных, но не менее опасных от того поручений.
Протоколами допросов указанных женщин, а также материалами следствия, проводившегося в 1942 – 1943 годах в отношении выживших разведчиков в значительной степени ограничивается круг источников для исследования этой темы. При этом следует принимать во внимание, что в Национальном архиве РБ хранятся лишь несколько копий, снятых с протоколов их допросов, остальные документы по этому делу, надо полагать, до сих пор не переданы на хранение в главное архивное учреждение страны. В связи со сказанным мы, по мере возможности, будем привлекать в качестве источников информации другие документы, в которых имеются хотя бы незначительные, косвенные упоминания о разведчиках.
Главным героем нашего повествования является Гвоздев Александр Матвеевич. О довоенной биографии этого человека известно немного. Доступные документы Национального архива РБ содержат об этом периоде его жизни лишь формальные сведения – главным образом это установочные данные из протоколов его допросов: родился в 1905 году в селе Бусиново Московской области, в партию вступил в 1930, образование имел высшее. Результаты поиска в интернете также дают весьма скудный результат, интерес представляет лишь информация о составе Отделения НКВД Института восточных языков имени Нариманова последних предвоенных лет. Этот институт готовил работников для наркоматов, деятельность которых была связана с зарубежными странами, в том числе для НКИД, НКО и НКВД. В институте было два факультета: лингвистический (готовил переводчиков), и особый (для подготовки и переподготовки «кадров специального назначения») [1]. Гвоздев Александр Михайлович был зачислен в Синьдзянский сектор особого факультета, который и закончил в 1940 году. До поступления в институт (1936 год) он отучился в Высшей пограничной школе (ВПШ НКВД СССР – прообраз будущей Высшей школы КГБ) и имел по ее окончании звание старшего политрука [2].
Капитан Гвоздев
В электронной книге памяти, размещенной на сайте СШ №5 города Химки Московской области, имеются сведения о его родном брате, пропавшем без вести в 1942 году рядовом Гвоздеве Николае Матвеевиче [3].
В институт имени Нариманова Гвоздев пришел из 1-го Управления НКВД (разведка) с должности оперуполномоченного; войну встретил уже в звании лейтенанта госбезопасности (соответствовало капитану РККА) на должности старшего оперуполномоченного 4-го Управления НКВД СССР (террор и диверсии на занятых противником территориях). Осенью 1941 года командовал 10—м отрядом специального назначения 4-го батальона в ОМСБОН [2].
В декабре того же года в той же должности старшего оперуполномоченного он готовил группу для переброски в Минск со специальным заданием. В состав подобного рода групп входили, как правило, три – четыре человека: командир, один или два разведчика и радист с радиостанцией. В нашем случае состав группы имел некоторую специфику. Стоявший во главе группы Юркянец и два других ее члена – разведчики Татаржицкий и Юшкевич были уроженцами Минска, они не только хорошо знали город, но и имели в нем знакомых, в том числе и ближайших родственников. Это, по мнению Гвоздева, должно было способствовать их оседанию в городе. В первых числах января 1942 года группу Юркянца выбросили с парашютами в районе Минска [4, с. 141].
Десантирование прошло успешно, группа быстро собралась в полном составе и спустя несколько дней уже ожидала в условленном месте самолет с питанием для радиостанции. В это время группа была окружена немцами. В завязавшейся перестрелке Юркянец был убит, а Юшкевичу, Татаржицкому и радисту группы Ковалевскому удалось выйти из окружения, но все трое получили ранения. Некоторое время они скрывались в деревне Васильково (Дзержинский район) у родственников Юшкевича, а потом перебрались в Минск [4, C. 141].
Член Минского подпольного комитета той поры Алексей Котиков, сослуживец Леонида Татаржицкого по работе на Минском железнодорожном узле предвоенных лет, был допрошен по этому поводу 12 февраля 1943 года и показал, что, убегая от немцев, группа бросила рацию и на этом прекратила свое существование [5, c. 167], ибо не могла поддерживать связь с Центром.
О дальнейшем рассказывают женщины – свидетели и участницы тех событий. Зимой 1942 г. на квартиру к Антонине Анисимовой (улица Р. Люксембург, 15 в Минске) из деревни Васильково (ранее – Лаптевичи) пришел ее родственник Дедюля Степан и под большим секретом рассказал, что в их краях была выброшена из самолета группа десантников, в которую входит и ее брат Василий Юшкевич.
Через несколько дней Анисимова сама поехала в Васильково. Проживающий в этой деревне второй ее брат Федор рассказал, что группу, с которой находился Василий, немцы разгромили, один человек из ее состава погиб, остальные были ранены, двое из них прячутся лесу в какой-то бане около деревни Мигдаловичи. Василий Юшкевич ушел в д. Антосино к родственникам Анисимовой по мужу.
Дня через 4 после возвращения в Минск ей передали просьбу Федора, чтобы она забрала Василия в город, так как оставаться в Антосино стало опасно. В скором времени она перевезла раненого брата к себе. Василий Юшкевич был ранен в спину осколком гранаты, она лечила его подручными средствами [6, c. 161].
3 февраля 1942 года для выполнения спецзадания 4-го Управления НКВД СССР в район Минска был десантировать и сам капитан Гвоздев [4, c.141]. Как и Юркянцу, ему также были приданы в помощь местные жители Владимир Волков и Иосиф Клочко. Кроме них в состав группы входил радист Владимир Некрасов.
Выброска была организована и проведена не так успешно, как того хотелось бы Гвоздеву. Приземлившись, он не смог определить точного места нахождения своей группы, так как карты района у него не было, был только компас. После приземления на место сбора не явился Волков, в течение ночи его так и не нашли. Гвоздев решил двигаться к Минску без него. На 18-е сутки после десантирования они подошли к городу и остановились в пригородной деревне Щомыслицы у родителей Клочко [7, c.138].
