Непривычное ощущение тепла ласковой волной
прокатилось по телу. Алена что-то пробормотала во сне и улыбнулась краешком
рта. Ну да, не каждую ночь ей снились откровенные сны. Особенно такие яркие.
Горячая сильная ладонь совершила
путешествие от ее ступни до колена, приподняв подол длинной ночной сорочки.
«А почему бы и нет? — подумала Алена. —
Все равно это только сон». Парня у нее не было — вот не держались они рядом с
ней дольше недели. Совсем не потому, что она была безобразна, слишком худа или,
наоборот, полновата. Напротив, Алена
отличалась стройной фигуркой с тонкой талией и высокой грудью, имела рост метр
шестьдесят и была обладательницей роскошных рыжих волос, лучистых карих глаз и
пухлых от природы губ.
Но при всех этих неоспоримых достоинствах
девушка отличалась склонностью влипать в неприятности. Если с чьего-то балкона
свалится горшок с цветком, будьте уверены: свалится он на голову Красницкой
Алене Александровне. Если она пройдет мимо огромной лужи, то обязательно именно
в этот момент рядом проедет грузовик. Словом, казусы преследовали девушку и
всех, кто находился рядом с ней. А трусоватые охотники за ее красотой и
девственностью быстро утрачивали пыл.
Потому-то романтичный сон казался особенно
притягательным и желанным.
Меж тем мужская ладонь пробралась выше и,
очертив большим пальцем впадинку пупка, поднялась к груди.
— Н-да, не госпожа Лимаза, но тоже
неплохо, — произнес чувственный, с легкой хрипотцой мужской голос.
В смысле? Что значит «неплохо»?! Алена
словно обомлела, услышав это утверждение. Это же ее сон, значит, должны быть и
ее правила. Так с какой это стати воображаемый любовник сравнивает ее с какой-то
там госпожой?!
Алена приоткрыла один глаз.
На постели поверх одеяла лежал обнаженный
мужчина. Совершенно ей незнакомый. Блондин, хотя Алена отдавала предпочтение
брюнетам. Впрочем, таких длинных шелковистых волос с серебристыми переливами
она еще никогда не видела. Тем более на мужчине. Волосы, рассыпавшиеся по
мощным плечам, покрытым руническими татуировками, были единственным, что
прикрывало его наготу. Тату перетекали с плеч на спину, спускались по
накачанному торсу и…
— Вот гад!.. — охнула Алена. Не то от
страха, не то от восхищения.
Мужчина определенно был тем, кого не
стыдно разместить на обложке любого женского журнала. Крепкий, мускулистый, поджарый,
он чем-то напоминал тигра или другого не менее хищного зверя. И был так же
естественен в своей наготе. Он лежал на боку и не сводил с Алены стальных с
холодным отблеском глаз. У него были высокие скулы, брови с хищным
разлетом, аристократичный нос с легкой горбинкой и тонкие, но чувственные губы —
сейчас они улыбались.
— Т-ты кто?.. — спросила Алена,
одновременно опуская сорочку и отодвигаясь.
Как бы ни так. Темный лорд привык к
полному послушанию. В том числе от женщин в его постели.
— А ты вспоминай, — распорядился он,
отодвинув ее руку.
Алена нервно сглотнула. Она точно помнила:
вчера засыпала одна в собственной постели. И никакого белобрысого
татуированного мужика в ее квартирке в помине не было.
Хотя…
Случилось кое-что запоминающееся прошлым
вечером.
В наушниках сладко запела какая-то
очередная звездочка, и Алена, мелодично намурлыкивая песенку, куда радостней
заспешила домой. Хорошо, что телефон отогрелся в кармане и заработал как
следует, а не как попало.
В другой день Алена бы не торопилась
домой, а прошлась, наслаждаясь хрустким морозом и яркими звездами на небе. Но,
увы, завтра вечером к ней должны были приехать самые дорогие гости, а
генеральная уборка была отложена на “ну еще есть время”. И вот, завтра днем
мама и брат приезжают, а в квартире пол не мыт уже…
“Божечки, — неприятно поразилась Алена,
когда вспомнила, когда последний раз пол видел швабру. — Как неловко, но я
никому не скажу”.
В этой ситуации радовало одно — она взяла
неделю отпуска за свой счет, а значит, сегодня ночью ее ждет генеральная
уборка, завтра днем немного сна и после она встретит маму. И брата. Но ради
брата Алена бы наводить чистоту не стала — Витька натура понимающая. А вот
мама… Мама ничего не скажет, только вздохнет, возьмет швабру и примется за
уборку.
Оскальзываясь на припорошенном снегом
льду, Алена спешила домой. Тоненькая осенняя курточка способствовала набору
высокой скорости передвижения. Увы, ее теплый пуховик пал жертвой ее же
неудачливости — позавчера вечером Алена оставила на полке в прихожей чашку кофе
и сегодня утром уронила ее на себя.
Наконец, долгожданный подъезд. Скорей в
тепло, скорей в тепло…
“Слишком быстро”, — мысленно хихикнула
Алена, когда по раскатанной дорожке въехала в пушистый сугроб. Посмеиваясь и радуясь,
что не ушиблась, она выбралась из снежной горы и уже куда аккуратнее подошла к
подъездной двери.
Вот только в кармане вместо ключей
оказался снег. Вздохнув, она вернулась к сугробу и принялась осторожно его
разгребать. Во-первых, дворник тоже человек и добавлять ему работы не надо. А
во-вторых, если разгребать слишком активно, то можно зарыть ключи еще глубже.
Вот только она нашла не только ключи, но и
маленький трупик околевшего от холода пса.
— Ох, бедненький. Еще одна жертва нашей
аномально холодной зимы и человеческого эгоизма.
В снегу обнаружилась еще и замерзшая
кровь, так что Алена отдернула руки. Вот только “трупик” жалобно заскулил и все
соображения о гигиене были забыты. Она подхватила псинку на руки и
порадовалась, что это просто мелкая дворовая шавка, а не породистая овчарка.
Однажды Алене довелось помогать подруге с
ее Джоном Ренуаром кем-то-там-еще, и тот опыт она забудет еще не скоро.
Открыв подъездную дверь, Алена взлетела на
второй этаж и, неловко отворив замок в квартиру, принялась спешно разуваться.
Пес едва дышал, на его свалявшейся шерсти проявилась кровь.
— Ты только не умирай, — шепнула Алена. —
Сегодня ветеринара уже не вызвать. Так что нам с тобой до утра продержаться
надо. Ладно? Потерпишь, мой хороший?
Если у Алены в жизни и было хобби, помимо
тотальной невезучести, то это любовь к животным. В свободное время она
волонтерствовала, не щадя ни себя, ни окружающих. Может, именно поэтому мужчины
в ее жизни не задерживались.
Но, опять же, именно благодаря этому у нее
дома была аптечка размером с хороший чемодан. А еще ее руки не дрожали — ни
когда она промывала раны, ни когда накладывала мазь и прикрывала все это сухими
стерильными повязками.
— Вот и все,— выдохнула она. — Ты слишком
слаб, чтобы слизать с себя мазь, а значит, воротник надевать не будем. Да и
велик он тебе. Утром поедем к ветеринару. Эх, плакала моя генеральная уборка.
Уснул песик на коврике в прихожей, и
Алена боялась, что до утра не доживет. Оттого спала она беспокойно, ворочаясь с
боку на бок. Несколько раз вставала и прислушивалась к дыханию спасенного.
