Кампания 1772 года разворачивалась уже на территории противника, и мера эта была, скорее, вынужденной. Пусть Османская империя и ослабела после серии грандиозных поражений, но человеческие ресурсы у них оставались колоссальные. Единственное, чего толком не хватало туркам, так это пушек и ружей, потерянных в боях с русскими. И проблему эту старательно решали Англия и Франция.
Франция была старым другом и союзником турок уже не первое столетие. Союз этот носил достаточно близкий характер и позволял франкам залезть на Восток и практически замкнуть на себя торговлю исламского Востока с Европой. Союз же османов с Англией был не столь давним, но был. И теперь обе страны решительно действовали чужими руками, ослабляя Россию. Причем если Франция относилась к русским, скорее, как к соперникам, то англичане… Тут все было сложнее.
Выкинув английское посольство из страны после попытки переворота, в котором оно было замешано, император выкинул заодно и большую часть английских компаний с российского рынка. Законно – просто пересмотрели договора, которые за полтора столетия навязали островитяне. Перекрыли поставки конопли, корабельного леса, дегтя… Перекрыли не только у себя, но и в Польше, которую неплохо контролировали. И… Англия забуксовала. Островная держава, сила которой заключалась в могучем флоте, не смогла найти нормальные рынки для покупки стратегических[1] товаров.
Поправочка – найти вовремя. В результате время было упущено и англичан переиграли французы, менее зависимые от внешних поставок. Переиграли надежно – в ближайшие десятилетия Англия не сможет претендовать на роль мирового лидера…
Понятно, что поставки через пару лет снова возобновились, но… остался прямой запрет на поставки сырья – только канаты, только парусина, только готовые доски и балки для кораблей. Сперва – убытки в казне, компенсируемые за счет резкого снижения коррупции. Затем – постепенный рост производства, строительство мануфактур и, что неожиданно, – верфей. Оказалось, что при таком подходе выгодней строить корабли именно в России.
И потянулись в империю мастера-корабельщики всех национальностей… Потянулись еще и из-за многочисленных налоговых льгот. Нельзя сказать, чтобы строительство кораблей росло необыкновенными темпами, но росло, и в последние пару лет от этой отрасли началась отдача – пока еще робкая.
Петр же, несмотря на все свои недостатки и склонность поддаваться чужому влиянию, был человеком патриотичным, причем понимал патриотизм весьма широко – он не испытывал ни малейшего желания допускать соперников не только на территорию Руси, но и Северной Европы. Балтийский регион он считал «передним крыльцом» империи и действовал достаточно решительно – пусть временами и неуклюже.
Вот и в этот раз он поступил без особой оглядки на «международное мнение» и приказал перенести боевые действия на Балканы. Решение это было далеко не идеальным и грозило множеством осложнений.
Регион этот пусть и был по большей части под властью Турции, но свои интересы были и у Венеции, Австрии, Англии, Франции… И вот сюда-то должна была вломиться русская армия…
Проблемно, да – и что? Учитывать мнение других держав можно и даже нужно, но если державы эти враждебны, а возможность безнаказанно «пошалить» имеется, то почему бы и нет? Понятно, что всерьез Россия придет сюда не скоро, но вот испортить игру своим врагам вполне возможно – хотя бы тем, что им придется учитывать русских как еще одного игрока и хоть немного распылять свои силы.
– Это жестоко, – решительно отрезал Павел, встав с кресла и с вызовом глядя на наставника.
– Почему же?
– Обнадеживать болгар, греков и сербов, подбивая их на восстание и зная при этом, что нам придется уйти…
Померанский снисходительно посмотрел на подопечного:
– Вот потому-то ты еще не способен встать у кормила[2] власти и нуждаешься во мне как в наставнике. Ты думаешь, местные вожаки не знают это? Знают, но надеются благодаря нам выбить какие-то привилегии для своих народов. Какие именно – понятия не имею, очень уж велик список их желаний.
– Но они же понимают, что погибнут люди… – потерянно произнес цесаревич, – их люди.
– Понимают. И что? Если следовать такой логике, то люди не будут гибнуть – на первый взгляд. Но именно на первый. А так… Так турки нажимают, и люди принимают ислам и становятся потурченцами[3], там – уходят с родных земель, уступая их переселенцам-мусульманам, там – еще что-то… Глянь – и нет народа… Либо омусульманился, либо растворился среди других народов, а то и вовсе…
Наследник затряс головой…
– То есть получается, что в некоторых случаях воевать необходимо, даже если понимаешь, что не сможешь выиграть?
– В точку. Любое восстание, даже самое мелкое, – это удар по экономике. Перестают нормально поступать налоги, уничтожаются гарнизоны, понижается статус правителя. Наконец тот вынужден привлекать войска для усмирения восставших, и не факт, что этим не воспользуются враги и не нападут на страну.
– Мудрено…
– Геополитика, мать ее, – развел руками попаданец, не подозревая, что только что стал родоначальником целого направления науки.
– То есть они выбрали наиболее благоприятное время для восстаний, хотя знают, что проиграют?
– Именно. Войска у султана испытывают трудности, и балканцы имеют возможность выбить себе какие-то привилегии – автономию чуть расширить, права для православного населения, еще что-то. Потом они, возможно, «покаются» и сделают вид, что им очень стыдно. Ну, а султан проведет какие-то карательные мероприятия по минимуму – для сохранения лица – и на этом успокоится. Православные же на Балканах станут жить чуть богаче и свободней – и будут помнить, кому этим обязаны.
Балканскую кампанию Румянцев решил поручить Померанскому. Суворов воевал на Кавказе, да так, что попаданца аж оторопь брала, – он практически «гулял» по региону и успел не просто завоевать у местных уважение на грани обожествления, но и войти в местные эпосы! И это меньше чем за год…
Потемкин был занят с Новороссией, которую он называл Скифией, – и занят плотно. Требовалось в кратчайшие сроки сделать из региона что-то вменяемое – с крепостями, городами и селами, дорогами… «Штурмовщина» была мерой вынужденной – пока турки заняты, можно и нужно укрепить регион, чтобы потом, в случае каких-то набегов осман, войска могли опираться на населенные пункты, где получали бы припасы и отдых, помощь в строительстве укреплений.
Ну и… все, больше просто некому было. Точнее, рейд на Балканы мог бы провести и сам Румянцев, причем лучше остальных. Но на нем было общее руководство войсками плюс обязанности генерал-губернатора. Были у России и другие генералы, но в маневренной войне они были не так хороши. С учетом же колоссального численного превосходства осман это было бы слишком рискованно.