* * *
Никто толком не мог объяснить, каким образом их небольшой кораблик смог пережить шторм. Волны, временами черневшие настолько, что казалось, они поглощали весь свет вокруг, бились о борта, норовя проникнуть на палубу. Всё, чего они желали, – это сломить сопротивление своей добычи и утащить её на самое дно, где морские духи с благодарностью могли бы принять эту жертву. Буря гремела, не утихая несколько дней, и даже наиболее оптимистично настроенная часть экипажа начала терять надежду.
В то время единственным источником энтузиазма для всех вокруг продолжала оставаться маленькая девочка, носившаяся по коридорам корабля, несмотря на лютую качку. Её усеянное заплатками некогда белое платье изящно гармонировало с атмосферой, царящей на этом жалком судёнышке, а золотистые волосы, несмотря на отсутствие какой бы то ни было гигиены за последние несколько недель, изысканно блистали на мрачном фоне бушующего моря. Детским, но не по возрасту властным голоском девочка то и дело врывалась в непрекращающиеся споры пассажиров.
– Скорее бы в Оазис!
Лица даже самых суровых моряков светлели при виде этого прекрасного юного существа, обладавшего, казалось, неисчерпаемым запасом жизненной энергии. Правда, даже самые матёрые из них не подозревали, насколько эту маленькую бестию мало волновала их судьба. В её хорошенькой головке бродили очень даже амбициозные проекты.
– Когда мы приплывём в Оазис, папа станет там самым главным, и тогда нам все будут подчиняться! – мечтала по ночам юная пассажирка. К счастью, ей хватало ума, несмотря на свой возраст, не высказывать подобные суждения вслух. Девочка прекрасно осознавала, что на корабле её родители, как и она сама, целиком зависели от воли этих самых моряков. Тем более что обстановка на судне временами бывала довольно-таки накалённой.
Каждого обитателя судна ежедневно мучил страх. Разумеется, во многом это был страх неизвестности. В конце концов, никто толком не знал, что это за Оазис и какие там порядки. Всё, что было у этих бедных, измученных людей, – надежда. Гораздо больший страх им внушало то, что осталось позади. Безумие, давшее первые ростки около пяти лет назад, расплескалось повсюду. Ради света люди стали готовы совершать самые грязные поступки, а мир неотвратимо и безнадёжно погружался во тьму. Для многих Оазис был единственным шансом на спасение…
* * *
Подплыв на максимально близкое расстояние, корабль встал на якорь, и весь экипаж и пассажиры в быстром темпе распределились по многочисленным шлюпкам. Небольшая флотилия довольно быстро достигла берега, и началась высадка. Работа шла полным ходом: некоторые моряки помогали выгружаться многочисленным семействам, другие выгружали сундуки, наполненные различными ценностями и жизненно необходимыми предметами. Все понимали, что в Оазисе каждый должен будет заново налаживать свой быт, а это задача далеко не из лёгких.
– Как-то здесь не слишком светло! – недовольно пробурчал отец одного из семейств, тучный мужчина лет сорока. Манера двигаться, одежда и речь выдавали в нём представителя некогда богатой семьи, привыкшего к комфорту. Неудивительно, что вся поездка, как и достигнутый в конечном итоге пункт назначения, не вызывали в нём радости.
Рядом с ним разгружалась семья маленькой любимицы экипажа. Девочка тоже беспокойно озиралась вокруг, явно озадаченная окружающей обстановкой. Её отец, вытащив из лодки очередной кулёк с вещами, вдруг остановился и начал напряжённо вглядываться вглубь причала, где в отблеске необычно серого света виднелись разного вида постройки. Дочь, увидев напряжение отца, тут же начала засыпать его вопросами:
– Пап, что-то не так? Тебе здесь не нравится?
Оттенок Света, опоясывавший очертания города, сейчас мало кого смущал. После долгого пребывания на судне, которое кто-то осмеливался называть кораблём, в призрачных лучах лишь собственного Света любое отсутствие тьмы в зоне видимости уже давало надежду на светлое будущее.
Со стороны города к прибывшим кто-то быстро приближался. Вскоре девочка смогла разглядеть массивную фигуру и голову с парой торчавших из нижней челюсти огромных клыков и, не мешкая, спряталась за широкой спиной отца. Фигура остановилась на некотором расстоянии от группы, так что теперь её мог разглядеть любой.
На мгновение вокруг повисла гробовая тишина. Никто из прибывших не видел до этого ничего подобного. Облик незнакомца внушал тихий ужас. Его голова больше напоминала голову борова, хотя все остальные части тела были явно человеческими, может, лишь чуть более поджарые, чем среднестатистические. Осмотрев изумлённых людей и со своей стороны не заметив ничего необычного, незнакомец прочистил горло и довольно громко произнёс грубым голосом:
– Добро пожаловать, новоприбывшие! – казалось бы, по заученному шаблону начал он. – От лица нашего лидера приветствую вас в Оазисе и надеюсь, что нахождение здесь будет вам в радость! – Довольно оглядев остолбеневшую от страха толпу, он добавил значительно тише: – Уверен, вам здесь понравится!
* * *
– Отдай, иначе пожалеешь!
– Жалеть должна твоя мать, что родила тебя на свет!
– Об этом ты тоже вспомнишь, когда я буду грызть твою глотку!
* * *
С самого раннего детства Булла раздражал этот странный, неприметный мальчишка. Было совершенно непонятно, почему все вокруг должны его жалеть. Конечно, Булл слышал много раз о том, как семье этого скользкого паренька приходится непросто; о том, как у того практически на попечении осталась маленькая сестра; о том, что их отец пропал в лесах много лет назад. Однако сколько бы взрослые ни старались, Булла охватывала злость каждый раз, когда он видел этого нелюдимого сопляка.
Мальчика звали Лик. Его Свет всегда был гораздо тусклее, чем у сверстников, и на вопросы последних, в чём причина, взрослые стыдливо опускали глаза.
«Да, возможно, все вокруг будут прощать этому хураму его высокомерный взгляд и скользкие повадки, но на моих глазах шляться так спокойно он не будет», – однажды приняв столь твёрдое решение, Булл уже никогда от него не отступал.
Несмотря на то что для своего возраста этот резвый мальчуган был крупным и физически развитым, тем не менее малышу Лику приходилось несладко. Несладко настолько, что Лик перестал приходить на развалины, где собирались остальные дети. Не то чтобы он делал это часто в прежние дни, но за последний год Лик оборвал общение со всеми мальчишками, предпочитая проводить время в обществе лягушек, ящериц и прочих тварей. Разумеется, популярности среди детей ему это не прибавляло. Возглавляемые Буллом ребята всё чаще устраивали охоту на малыша, стремясь довести его до слёз. Однако ни разу их попытки не увенчались успехом.
