У Андрея Дементьева был счастливый лицейский характер. Пожалуй, никто из современных поэтов, как он, столь щедро, легко и светло не продолжил пушкинскую традицию посвящения стихов своим друзьям. А если сюда прибавить за долгие годы написанные стихи, посвященные дорогим и близким людям, любимым женщинам, учителям, вечным спутникам – Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, Есенину… – получится целая галерея, а по сути – широкая, необъятная Россия. Россия, которая начинается для Андрея Дементьева с родины его детства – с Тверской земли, с Волги, с истории его рода, его страны, с русской природы, с русского языка, первых юношеских поэтических строк, с классической русской музыки, всегда звучавшей в доме его родителей… Немалое богатство, заметим мы, дано было изначально будущему поэту и, кажется, он распорядился этим богатством с полной отдачей, приумножив его своим творчеством и вернув его своими стихами, песнями, выступлениями – верным и преданным его поэзии почитателям и почитательницам.
При этом в его галерее, в кругу его друзей – самые разные люди, самые разные имена, разные судьбы, разные эстетические направления и взгляды, странным образом порою несовместимое совместимо у него… Можно сказать, что Андрей Дементьев обаянием дружеской атмосферы вокруг себя разрушил две неколебимые и считавшиеся непреложными в творческой среде формулы Александра Блока («Там жили поэты, – и каждый встречал / Другого надменной улыбкой») и Дмитрия Кедрина («У поэтов есть такой обычай – / В круг сойдясь, оплевывать друг друга…»). И к самой теме дружбы он подошел с бескорыстной стороны, со своим открытием:
Друг познается в удаче
Так же, порой, как в беде…
Друг познается в удаче.
Если удача твоя
Друга не радует – значит,
Друг твой лукав, как змея…
И неслучайно из этого в сущности лицейского чувства товарищества, единения современников, участников и соучастников конкретной эпохи, возникает глубокая историософская тема как проблема ответственности перед страной, перед Временем, перед Историей:
Не важно, кто старше из нас,
Кто – моложе.
Важней, что мы сверстники
Трудных времен.
И позже История всё подытожит…
Россия слагалась из наших имен.
Подобного рода лаконичные поэтические формулировки выстраданы поколением Дементьева, поколением, на юные годы которого выпало испытание войной, поколением тех, кого так сильно и точно назвал «подранками» в своем гениальном фильме Николай Губенко, сам из того же обожженного братства…
Так, природная русская незлобивость, незлопамятность и поэтическая открытость души, словно почерпнутая от широты Волги на отчих тверских берегах, сформировали особый характер Андрея Дементьева как человека и поэта, который и в самые прозаические и непоэтические времена не устает утверждать:
Я последний романтик ушедшего века.
Потому и живу по законам любви…
И когда в стихотворении, посвященном Родиону Щедрину, он говорит:
Я живу открыто,
Не хитрю с друзьями,
Для чужой обиды
Не бываю занят… —
читатель доверяет каждому слову поэта. Собственно, всё его творчество о том же. Он ведь в своих стихах высказался с предельной откровенностью, рассказал о себе, ничего не скрывая, словно исповедуясь перед родными, земляками, друзьями, перед страной, перед Временем…
С одной стороны, он не боится говорить сложным языком, используя экспрессивную образность:
Жизнь пронеслась,
Как стриж сквозь колокольню.
И память сохранила взмах крыла.
Отозвались невыносимой болью
Звонящие вдали колокола.
Он может блестяще заострить тему, как, например, в стихотворении «В бильярдной», посвященном Григорию Поженяну:
Но вдруг, поняв мое недоуменье,
Ты говоришь:
«Хочу с тобой сыграть…
Как видишь, продается вдохновенье.
Коль невозможно рукопись продать…»
Столь же глубоки и многозначны, несмотря на, казалось бы, внешнюю простоту, размышления о смысле и смыслах жизни:
Это всё смешно и грустно,
Потому что суета.
Я доплыл уже до русла,
Где покой и красота.
Где все страхи беспричинны
Перед вечностью Творца.
И где годы – как песчинки
Иль цветочная пыльца.
И такой, по-настоящему сложный и глубокий Андрей Дементьев, на мой взгляд, к сожалению, поэт непрочтенный, которого заслонили его же более известные, более декларативные, эстрадные стихи, в духе поэтов-шестидесятников, к которым он сам принадлежит.
С другой стороны, А. Дементьев не боится говорить о простых вещах языком понятным, доступным для понимания самых непритязательных читателей. Он открыто декларирует свою позицию:
Претенциозность мне всегда была чужда.
Душа к высокой простоте стремится.
Где Слово, как открытая звезда,
Вдруг осветит нежданную страницу.
Когда же он утверждает свои знаменитые, ставшие крылатыми и любимыми народом постулаты – «Я ненавижу в людях ложь», «Не смейте забывать учителей!», «Никогда ни о чем не жалейте вдогонку…», – он словно с поднятым забралом идет на очевидно непопулярную у гурманов от поэзии назидательность, подчеркнутый дидактизм, словно помня слова Льва Толстого о том, что простые истины нужно повторять как можно чаще, поскольку вокруг идет постоянное утверждение и круговая порука лжи. Своим оппонентам поэт справедливо отвечает: «А ваша мысль Так высоко витает, Что ей себя Не в силах превозмочь… С таких высот не видно, Кто страдает. С таких высот Как ближнему помочь?».
Но еще менее прочитан по-настоящему Андрей Дементьев (при всём обилии читателей и переизданий его стихов) как тонкий лирик. Вернее, эту непрочитанность Дементьева следует отнести к профессиональной среде, к коллегам по литературному цеху, где создаются порою и приклеиваются на долгие годы несправедливые репутации, свои иерархии, часто отдающие тусовочной вкусовщиной. Но любой непредвзятый читатель безусловно признает такие классические стихи А. Дементьева, написанные тончайшей лирической кистью:
Вторые сутки
Хлещет дождь.
И птиц как будто
Ветром вымело.
А ты по-прежнему
Поешь, —
Не знаю,
Как тебя по имени.
Тебя не видно —
Так ты мал.
Лишь ветка
Тихо встрепенется…
И почему в такую хмарь
Тебе так весело поется?
(«В саду»)
Или такие строки из его любовной лирики:
А память, как белый листок, —
Где имя твое заструится.
Исчезнут прекрасные лица.
И станет началом итог…
Говорят, в литературе поэты существуют парами, то как антагонисты, то как инструменты в оркестре, дополняющие друг друга (вспомним примеры Блок – Гумилев, Ахматова – Цветаева, Есенин – Маяковский…) … Но если искать пару поэзии Дементьева, то ее, пожалуй, я нашел бы в живописи, а именно в произведениях художника Александра Шилова, которому Дементьев посвятил знаменательное стихотворение, словно о своем собственном рыцарском отношении к женщинам написанное:
