Я запишу то, что я пережил. Я хочу, чтобы от меня осталась хотя бы эта запись.
Пожалуйста… Если кто-то найдет эти строки, запомните меня.
***
Меня зовут Эдвард. И эта история началась в гостинице, в которой я жил.
О, эта огромная, величественная гостиница была мне домом, как тогда казалось, всю жизнь. В ней было несколько этажей с номерами для гостей, библиотека (в которой я находился почти все время) и сады, где мы гуляли с Габриэль.
Ну, когда она удостаивала меня своим присутствием, что бывало нечасто.
Про Габриэль стоит рассказать отдельно. Она была "специальным агентом", как она сама говорила. Я, конечно, не верил, но старался не улыбаться по-идиотски, когда Габриэль об этом упоминала в рассказах о своих странствиях. Эта девушка меня вырастила почти с младенчества. И да, именно девушка – за все семнадцать лет она не постарела ни на день. Курносый носик, тонкие губы, голубые глаза… Невысокая и всегда с немного спутанными светлыми волосами, Габриэль неизменно носила только практичные вещи – ни разу не видел ее в платье или юбке. А на поясе у нее можно было заметить два кинжала.
Говорили, что именно она принесла меня в гостиницу, когда родители меня бросили. Габриэль научила меня всему, что я знал. И мы проводили очень много времени вместе. Только ее я ждал с таким нетерпением, каждый день специально выходя в холл гостиницы и просиживая часами на одной из каменных лавочек.
Холл, заслуживает также подробного описания – ведь именно там все и началось.
Итак, это было круглое помещение, из которого вело восемь коридоров. Если заглянуть в один из коридоров, то можно было увидеть, что он заканчивался темным проемом, куда мне ходить строго запрещалось, но я подозревал, что там что-то типа портала в один из миров.
Ах да, забыл упомянуть – гостиница соединяла между собой восемь миров. Как рассказывала Габриэль, она была построена была ради того, чтобы жизненными силами этих миров питать заклятие.
Оно удерживало заключенными в статуе злобного бога (да его так и зовут – Чернобог!) и пронзенного им "хорошего" Алатыря, насколько я тогда понял. Эта статуя стояла посреди холла на невысоком постаменте. Чернобог был полноватым стариком с бородой, а Алатырь, стоящий перед ним на коленях и пронзенный мечом, был, напротив, молод. Его кудри вились до плеч, руки были опущены, а голова запрокинута.
Габриэль много говорила об этой статуе в наши редкие встречи. Она каждый раз говорила, что Чернобог хочет разрушить миры и потому он не должен никогда вырваться на свободу. Что-то о том, что его приспешники разрушают все восемь миров, и потому она и другие "агенты" следят за мирами. Но меня больше интересовал всегда только один вопрос – узнала ли она что-то о мире моего происхождения?
Брошенный в младенчестве, я сам никак не мог его определить. Ни по каким-либо культурным различиям (я был слишком мал, чтобы что-то запомнить), ни по внешним отличиям (оказалось, во всех восьми мирах одинаковый "набор" из нескольких рас, так как в своей основе создавались Белбогом люди по его подобию).
И вот, на мой один и тот же вопрос она всегда опускала глаза и отрицательно качала головой. А на мою просьбу хоть однажды взять меня с собой, говорила, что не может пойти против воли Симаргла, у которого агентом она и служила.
Кстати, Симаргл – это тот, кто меня приютил. Он создал эту гостиницу, он заключил Чернобога когда-то в статую и именно его воплощения обслуживают гостиницу (да, эти фантомы составляют весь обслуживающий персонал).
Лично я его никогда и не видел.
Ну как… Проводя много часов на лавочке напротив статуи, я часто замечал огромного пса с почти прозрачными большими-большими крыльями, сложенными за спиной. Этот пес приходил, садился рядом со статуей и долго пристально смотрел на нее. Иногда он подходил к гостям гостиницы, но никогда – ко мне.
Я подозревал, что этот пес и есть Симаргл, но не был до конца уверен. А Габриэль, если я спрашивал ее, никогда мне не отвечала.
Она, на самом деле, не говорила мне о многом. Например, я замечал, что люди появляются только из семи коридоров из восьми существующих, но когда я спрашивал об этом, "агент" неизменно переводила тему. Или я замечал, что меня до ужаса завораживает кровь – как-то, увидев чей-то порез, руки неосознанно потянулись к раненному, а сердце забилось чаще. Я осознал, что мне захотелось окунуть руки в эту теплую кровь.
И да, знаю, как это звучит. Знаю.
Так о чем я?
Я спросил после этого случая у Габриэль, говорит ли это что-то обо мне. Может, о моем происхождении? Но она сказала, что не может это объяснить.
Но, хоть и не отвечала она на некоторые вопросы, в остальном была абсолютно открыта. Мы обсуждали книжки, которые она приносила мне из своих странствий, много смеялись, а когда Габриэль рассказывала мне о своих путешествиях с Алатырем и Симарглом (еще до того, как Алатырь был заключен в камень), она будто проживала все заново – Габриэль в такие моменты вставала и начинала отчаянно жестикулировать и буквально изображать все происходящее в ее рассказе в лицах. И сам я будто был там – шел следом за ними троими по лесным тропам, лицом к лицу сталкивался с противными русалками, убегал от Горыныча и сражался с самим Чернобогом.
Смеялся, когда она рассказывала, как Симаргл сопротивлялся приему горького зелья после ранения в плечо (я спрашивал ее: "Зачем Симарглу зелье, он же бог и не может по-настоящему быть раненым!". Но она отмахивалась и говорила: "Ничего ты пока не понял – бога по-настоящему может ранить только бог, а тогда именно это и произошло!" Ну и зелье для снятия боли, естественно, нужно), почти плакал, когда она рассказывала, как они втроем смотрели, как Чернобог почти проткнул Алатыря мечом и вместе с Симарглом смогли прочесть спасительное заклятье.
Кстати, в такие моменты часто и пес оказывался рядом. Он внимательно слушал, а Габриэль неизменно улыбалась, бросая на него взгляд. И этот взгляд будто говорил: "Ты помнишь?" И мне невольно казалось, что и рассказ тоже, в общем, не для меня.
Но сейчас я расскажу не о былых приключениях, в которых не участвовал. Мой рассказ о том, что произошло, когда Чернобог вновь вырвался на свободу.
***
Это случилось в один из тех дней, когда Габриэль была в гостинице. Как это обычно бывало, переступив порог и отмахнувшись от подскочившего к ней фантома с вопросом "Чем могу помочь?", она прошагала мимо, едва мне улыбнувшись, и скрылась на лестнице, ведущей на этажи с номерами для гостей.
Я знал, что сейчас она направляется к Симарглу со срочным отчетом, а потом спустится и, мы, как водится, пойдем вместе на гостиничную кухню, где она будет есть еще теплые булочки и расскажет что-то новое из последнего путешествия.
