Александр Занти - Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово

Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово
Название: Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово"

По сюжету появившаяся в ходе предвыборной борьбы за пост мэра идея вызвала шок в обществе. Речь идет о проекте по присоединению крематория к городской системе теплоснабжения, чтобы использовать тепло от сжигания усопших для обеспечения теплоснабжения и горячего водоснабжения целого квартала. Этическая сторона этого вопроса вызывает поляризацию в обществе, но, как оказалось, к каждой мысли, если ее правильно подать, лоббировать и популяризировать, можно привыкнуть и даже найти преимущества ее реализации. По мере продвижения идеи ее сторонников становится все больше. К инициатору вскоре идут ходатаи, временные попутчики, аферисты и подхалимы. Сюжет строится на демонстрации конкретных поступков людей в связи с главной предвыборной фишкой в г. Грибоберово.

Бесплатно читать онлайн Казус Рюмкина, или Из новейшей истории дивного города Грибоберово


Познавательная прогулка

Максим Чатов пригласил Ирину на прогулку по кладбищу. Честно говоря, вариантов было немного. В кинотеатр они уже ходили несколько раз на предыдущих свиданиях, до начала сеанса сидели в самом популярном в городе кафе «Пион». Городской сквер был перерыт, там собирались строить многоквартирный элитный дом. Лабиринт Тричопки они уже посещали, зашли вглубь и не спешили выбраться обратно, увлекшись телячьими нежностями, больше и делать было нечего. Бывало, правда, приезжали на гастроли столичные театры, но в то лето почему-то ничего подобного не намечалось.

Один раз они ходили на городской вокзал, там чудом сохранилась стена с барельефом советского периода, на котором были изображены одухотворенные лица советских граждан – участников социалистического строительства. Это был социальный срез советского общества: рабочий в комбинезоне и в кепке с огромным гаечным ключом в руках, колхозница в косынке с тремя колосками пшеницы, интеллигент в круглых очках с тубусом и циркулем, а также пионеры в красных галстуках – мальчик и девочка. Блеклые задние фоны (соответственно цех, поле, библиотека и школа) со всей очевидностью свидетельствовали, что герои позировали в разных местах и не одновременно, и перенесены на одну поверхность воображением художника. Но связь между ними являлась очевидной – это были счастливые лица строителей нового общества. Ирине было двадцать три года, про СССР, а также про ответственность и радость принадлежности к пионерской организации она читала в учебниках. Максим был старше Ирины на двенадцать лет, но он тоже не успел вступить в пионеры. Правда, новейшую историю страны он знал хорошо, поэтому увлеченно в течение часа рассказывал ей про исторический контекст развала Советского Союза, пока они пили кофе и ели бутерброды с засохшим сыром, стоя за круглым столиком привокзального буфета в зале с барельефом. Особенно Ирину потрясла история о том, какой, как оказалось, контекст усматривали в барельефе власти на определенном этапе строительства лучшего будущего. Так, колхозница с тремя колосками в свое время навела чекистов на мысль о намеке на закон «О трех колосках». Художника к тому времени в живых не было. Вроде и расстреливать некого, только решить вопрос с барельефом (например, дорисовать еще несколько колосков или вложить ей в руки серп), но в конце концов пришли к выводу ничего не менять, только прислушиваться к комментариям горожан по поводу изображения для изобличения неблагонадежных. Во время кампании по «борьбе с безродным космополитизмом» барельеф все же немного «подправили», уж больно печальный взгляд был у интеллигента в круглых очках, не соответствующий его широкой улыбке настолько, что вкрадывалось подозрение о ее вымученности.

Максим на свиданиях совмещал статус влюбленного с ролью профессионального гида. Информация лилась из него свободным потоком, даже эротические фантазии, захлестывавшие его во время встреч с Ириной, не служили помехой для связной речи и стройной мысли. А это было непросто.

Самое запоминающееся свидание было, когда Максим пригласил Ирину посмотреть на собственноручно созданный ветрогенератор. Он стоял на его ферме, в трех километрах от города в сторону областного центра. Ветрогенератор обеспечивал электроэнергией овощные парники Чатова и его деревянный одноэтажный домик. Устройство ветрогенератора и система подачи энергии само собой были интересны, но особо запоминающимся это свидание стало не из-за этого, а оттого, что в ту ночь Ирина осталась у Максима на ночь, и они впервые занимались любовью до сладостного изнеможения. Максим бы повторял именно это свидание вновь и вновь, но эта стадия отношений требовала относительного разнообразия.

И вот теперь прогулка по кладбищу.

– Ты точно не испытываешь дискомфорта здесь? – спросил Максим.

– С тобой мне нигде не страшно, – предсказуемо ответила Ирина, на всякий случай крепко ухватив обеими руками плечо своего возлюбленного. Она не преувеличивала, всем своим видом Максим излучал надежность. Он был выше среднего роста, худой и жилистый, с уверенными движениями и цепким взглядом. Ирина была на голову ниже, тоже худенькая, лучше сказать, «тоненькая», с темно-русыми волосами и мальчишеской стрижкой. Она смотрелась рядом с ним как подросток, как младший товарищ рядом с авторитетным старшеклассником, использующим прогулки по погосту для самоутверждения.

Территория кладбища начиналась недалеко от фермерских владений Максима. За широкими черными воротами чуть левее располагалось одноэтажное здание администрации с пристроенной гранитной мастерской. Далее три аллеи тянулись вглубь, но Максим и Ирина миновали ближайшие две аллеи от здания администрации и направились к крайней, в самом начале которой было несколько цыганских могил. «Штефан, сын Янко», «Флорика, дочь Тамаша», «Лала, дочь Янко», – читала Ирина на черных могильных плитах. От этих ухоженных могил веяло не просто печалью и покоем, но и торжественностью. «Это из-за Штефана, сына Янко, – предположила Ирина, – он держит в руках гитару, как будто стоит на сцене, через секунду начнет перебирать струны, а Флорика и Лала затянут цыганскую песню».

«Интересно, – размышлял Максим, – все представляют себя в гробу, находясь на кладбище? Это же как тренировка, воображаешь себя мертвым, зарытым под землю в тишине и глубоком смирении, в тоске по несбывшимся надеждам, нереализованным возможностям, в отчаянии от осознания того, что ничего уже изменить нельзя».

– У нас, к сожалению, нет музея. Поэтому это место в своем роде его замещение. Где ты еще в городе увидишь скульптуры? Гипсовые полуразвалившиеся фигуры в бывшем пионерлагере не в счет. Посмотри сюда… Вот здесь погребены члены так называемой Грибоберовской группировки. Обрати внимание, на всех могилах дата смерти – 90-е годы.

По обеим сторонам аллеи были мемориальные комплексы одного типа. Примерно по пятнадцать с каждой стороны. В центре комплекса была мемориальная скульптура, изображающая молодого человека не старше тридцати лет, вокруг выстраивался остальной ансамбль в виде скорбящих дев или ангелов, плачущих у креста. Максим и Ирина прошлись немного вперед и остановились у одного из мемориальных комплексов, который заметно выделялся на фоне других. Там была скульптура человека постарше, лет сорока пяти, сидящего на троне. С обеих сторон чуть позади трона были скульптуры поменьше, одна – смерть с косой, другая – ангел. Это были весьма оригинальные аллегории скорби и одиночества, поскольку у смерти под капюшоном была маска-балаклава, подозрительно похожая на омоновскую, а у ангела за спиной висел автомат Калашникова.


С этой книгой читают
Эти небольшие заметки создавались так: войдя утром в автобус, я доставала смартфон и… сочиняла!Условие, которое я поставила сама себе: сочинить, написать и опубликовать в FB до того, как я выйду из автобуса. Эти небольшие тексты совершенно разные, разного объема и написаны в разных стилях. Какие-то интереснее, какие-то скучнее, есть ироничные и печальные, философские и нравоучительные… Разные совсем!Но они такие и есть: как дышалось – так писалос
История повторяется трижды… В конце двадцать первого века научная экспедиция профессора Никодимова обнаруживает на дне Тихого океана в утонувшем испанском галионе странный предмет, прилетевший с Марса 500 лет назад. Разгадка его тайны поведала о гибели Марсианской Атлантиды…
Есть у Егора друг – литератор по имени Сеня, который пишет книги, и хорошие, при этом. Но однажды ему не повезло с выбором литературного агента. Не зная, что делать дальше, он пришёл к Егору за советом.
Данная книга содержит различные философские миниатюры, афоризмы и прозаические тексты. Все произведения, входящие в сборник, были написаны на стыке 2019 и 2020 годов.
Маленькая девочка, вынимавшая из дорогого букета искусственных цветов его главное украшение – бумажную розу, – знала, что наказание неминуемо. Но разве тот миг, когда она протягивала свой подарок черноволосому красавцу-бригадиру, не стоил того?.. Ради любви можно пожертвовать всем, ведь любовь, милосердие и добрые человеческие отношения – самое главное в жизни.Герои рассказов Марии Садловской твердо знают это, а потому находят в себе силы жить и
Великолепный Энтони Гамильтон покорил сердце юной Селии Риз, только-только делавшей первые шаги в лондонском свете, и сам был готов поступиться ради нее холостяцкой свободой. Однако родители девушки, пришедшие в ужас от одной мысли выдать дочь за самого скандального из столичных повес, быстро подобрали ей более респектабельного супруга.Однако несколько лет спустя Энтони вновь встречает Селию – теперь уже не робкую девочку, а блистательную вдовств
Эта книга – мой личный шедевр. Это действительно то, во что я вложил всю свою душу. Я не жалел ради нее ни времени, ни сил, ни чего либо другого – и вот, вы теперь можете ее прочесть. В ней есть как и сказки, так и рассказы и стихи. И все они тоже разные – какими-то могут насладиться как взрослые, так и дети, а какие-то лучше детям не показывать. Вот такая "Сказка для взрослых"…
Simon and Mary love each other. He waits for hours at the window for her return from work. She monitors his health and diet. Their literary tastes coincide, and together they spend long evenings reading books. Their idlily is broken by a certain character named Vergenius who is offering tickets to the musical and throwing French words. Simon is responsible for his happiness and does not want to share the attention of his queen. In the name of lov