– Сегодня в столице произошла трагедия. При невыясненных обстоятельствах на глазах у сотни свидетелей мальчик упал с Тауэрского моста в Темзу. На место происшествия был выслан вертолет. Спасателям удалось обнаружить ребенка, и его с минуты на минуту доставят в больницу, где за его жизнь будут бороться лучшие врачи Лондона. Мальчик, имя которого пока не разглашается, провел в воде без сознания около получаса, и, как он остался жив, остается загадкой. С места событий репортаж нашего корреспондента Эндрю Уоткинса.
На экране появилось тревожное лицо мужчины с микрофоном в руках.
– Мы пока не знаем, что именно здесь произошло. Полиция опрашивает свидетелей, но было ли это нападением или несчастным случаем, им еще предстоит выяснить. В данную минуту мы видим вертолет со спасателями, которые только что благополучно выловили мальчика из Темзы, и теперь направляются в ближайшую больницу Сэнт Томас.
Крупным планом камера показала огромный вертолет, движущийся вдоль реки.
– К сожалению, прессе пока не удалось поговорить со свидетелями, но ходят слухи, что мальчика столкнула птица, внезапно налетевшая на него, когда он шел по мосту.
Корреспондент исчез, а на экране появилось озабоченное лицо ведущей в студии.
– Спасибо, Эндрю! Как нам стало только что известно, появился свидетель, который утверждает, что мальчик похитил драгоценности из замка Тауэр примерно за полчаса до трагедии! Следите за обновлениями на нашем сайте! Мы вновь выйдем в эфир, как только появятся новые подробности.
Глава 1
За несколько месяцев до этого происшествия
– Знакомьтесь, ребята, это Кевин, – мистер Уолтон дружелюбно потрепал его по плечу и немного подтолкнул вперед.
Кевин заметил, как многие ученики быстро спрятали мобильные телефоны под парту.
– Привееет, Кевин, – вяло промычали дети в ответ.
– Кевин переехал с родителями в Чезант из соседнего городка, – сделав паузу, директор обвел взглядом класс и в предвкушении смеха добавил, – из Лондона…
Никто из детей даже не улыбнулся. Кто-то задумчиво смотрел в окно, кто-то с интересом разглядывал свои руки.
– …в эти выходные, – продолжал мистер Уолтон, – и теперь станет вашим новым товарищем. Раньше он учился в другой школе, неплохо учился, да? – он подмигнул Кевину. – У него есть младшие брат и сестра – они близнец, и еще у него есть собака по кличке Чарли. Так? – мистер Уолтон посмотрел на Кевина, и лицо его расплылось в улыбке от того, что он сумел запомнить все те важные детали, которые, как ему казалось, помогут любому почувствовать себя увереннее в новой школе.
«Отлично!» – подумал Кевин. «В мои 12 лет моя биография звучит короче эпитафии».
Он медленно обвел взглядом класс и засомневался в словах директора – кандидатов в новые товарищи он не увидел. Более того, двое ребят, сидевшие за задней партой, перешептывались, поглядывая на Кевина, явно уже задумав какую-то пакость.
Мистер Уолтон указал на единственное свободное место за партой.
– Ты пока сядь рядом с Глэдис, а на следующем уроке мы тебя пересадим.
Не понимая, зачем директор это добавил, но подозревая, что в этом есть какой-то подвох, Кевин протянул руку девочке:
– Привет!
– Не утруждай себя, – раздался хохот сзади. – Бьюсь об зарок, завтра Шредер снова заболеет.
Кевин взглянул на Глэдис, но она продолжала что-то писать на листке бумаги, прикрывая его ладонью.
– Мэтью, пожалуйста! – сердито воскликнул мистер Уолтон.
– Я ввожу новенького в курс дела, – пожал плечами парень с задней парты.
Кевин сел рядом с Глэдис, и тут же с задней парты раздалось довольное похрюкивание Мэтью и его приятеля. Так и есть! Кевин почувствовал, что брюки прилипли к жвачке на стуле, но вида не подал.
– Она пишет стихи, а потом их съедает! – невозмутимо продолжил Мэтью.
– А потом болеет! – добавил его сосед.
– Ты ешь стихи? – удивленно переспросил Кевин у Глэдис.
– Только плохие, – прошептала она, даже не взглянув на него.
Наконец-то этот бесконечный день в школе подошел к концу. Кевин немного поблуждал по зданию в поисках выхода. Опознав в конце коридора спасительную дверь, он буквально вывалился наружу, вздохнул с облегчением, но тут же нахмурился. Небо было затянуто плотными серыми тучами, колючий ледяной ветер сразу же забрался к нему под школьный пиджак, и вдобавок моросил противный дождь. Кевин не сомневался, что в Лондоне, откуда он с родителями переехал в маленький городок графства Хертфордшир, сейчас светит солнце. Эта мысль совсем расстроила его. Он сник, шмыгнул носом и, громко шаркая по мокрому тротуару, поплелся в сторону станции. Вдруг он решил, что если подошвы тяжелых школьных ботинок сотрутся до дыр, и ему хоть на несколько дней разрешат носить любимые красные кроссовки, то Мэтт и Рой, его новые одноклассники, прекратят насмехаться над ним. Дело, конечно же, было не в обуви, а в том, что Кевин был в классе новеньким. Но так как новеньким придется побыть еще какое-то время, то надеяться больше было не на что. Кроссовки были невероятно модными, и Кевин не сомневался, что они прибавили бы ему уважения среди одноклассников.
Кевин добрел до станции и уже приложил проездной к считывающему устройству, когда заметил, что на перроне толпятся пассажиры. Он был здесь всего два раза. Первый раз, когда подавал документы в новую школу, и второй раз, когда отец на всякий случай 'проработал' с ним маршрут от дома до школы и обратно. Но на станции никогда не было так многолюдно, как сегодня.
Ворота открылись, пропуская его на перрон, Кевин задрал голову, чтобы посмотреть на табло, когда прибудет следующий поезд, и обомлел. Все электрички были отменены. Он в замешательстве огляделся по сторонам и заметил работника станции, одетого в яркий зеленый жилет, окруженного толпой недовольных людей. Подобравшись поближе, он услышал возмущенные возгласы:
– … пока его не поймают, поездов не будет…
– …а, если ловить его будут всю неделю?
– Но как такое вообще возможно?! – вдруг сердито воскликнула женщина в красном пальто. – Как может кто-то взять и пойти прогуливаться по железнодорожным путям?! – она так сердито потрясла раскрытым красным зонтом в воздухе, что пассажиры, стоявшие с ней по соседству, отпрянули в сторону.
– Мне очень жаль, мэм! – пожал плечами работник в жилетке. Но Кевин заметил, что он это сказал без сочувствия, а просто так, из вежливости. Не удивительно, ведь он был единственным человеком, которому никуда не нужно было спешить.
