– Разденьтесь, ложитесь на кушетку, раздвиньте ноги.
Прозвучал жесткий мужской голос за спиной и я поняла, что всё случится прямо сейчас. Стены вокруг давили, свет огромных хирургических ламп заставлял жмуриться и морщиться от яркости лучей. Я, холодеющими руками, стащила с себя одежду и легла на белую простынь, постеленную на кушетке в центре операционной.
Операционная… Это слово пугало меня до дрожжи в коленках, до желтых точек перед глазами, до судорог в немеющих ногах. Но сопротивляться было поздно – я заключила сделку с дьяволом: моей покорностью оплачена жизнь Лары, а значит, я должна была идти до конца.
– Кто будет отцом? – Спросила я, осипшим голосом.
Короткий смешок и пронизывающий ужасом ответ:
– Я.
В этот момент я искренне пожалела, что всё ещё нахожусь в сознании, что мои руки способны двигаться, что я всё ещё жива. Нет… я бы стерпела всё – тюрьму, каторгу, пытки, чтобы никогда не увидеть бездушную машину, что лишит меня девственности, и трубку, что сделает меня инкубатором, носящем в себе детей, его детей…
С чего всё началось? С какого момента моя жизнь стремительно понеслась в бездну? После разрушения пластиковой статуи? После встречи с рыжим пиромантом? А, может, ещё раньше? В тот день, когда мать родила меня, лёжа в такой же стирильно чистой операционной?
Глава 1. Похищение. Белка
(Двумя неделями ранее).
– Ваша дочь сейчас дома? Мне нужно войти.
Этот голос разносится из-под лестницы в прихожей, и я тут же узнаю его. Это тот парень, что преследовал меня у ворот колледжа, тот самый, которого я встретила на дне Рождении у подруги, тот единственный, кто знает мою тайну. Как он узнал, где я живу? Неужели Ленка всё-таки проболталась? Чёрт, чёрт, чёрт!
Моя подруга любила говорить, что каждый человек хранит в шкафу собственный скелет, и отличаются они между собой лишь величиной и количеством: от маленькой косточки до останков мамонта, если, конечно, выражаться фигурально. В моём шкафу был всего один – я скрывала от друзей и родителей, что владею телепатией. Об этом не знал никто, никто кроме одного рыжего гада, который случайно узнал о моей тайне и теперь преследовал меня с целью похитить.
Из-под лестницы снова доносится трель старомодного звонка.
– Кто вы? – Строго спрашивает мать, открывая дверь на расстояние небольшой цепочки, висящей над замком.
– Сотрудник МВД, Сержант Симонов. Вот моё удостоверение и ордер на задержание вашей дочери.
Мама берёт из рук лжеца какие-то документы, внимательно вглядывается, а я выхожу из-за угла и пристально осматриваю фигуру человека, выдающего себя за уполномоченное государством лицо.
Сегодня Кир выглядит совсем иначе, не так как при нашей первой встрече – взрослое морщинистое лицо, реденькие усики над верхней губой и серая фуражка, плотно прижатая к голове, под которой, я уверенна, скрывается копна густых рыжих волос. Но, меня так просто не обмануть, я слышала его голос и теперь уверенна – это именно он.
Я узнала бы его из тысячи, я вижу рыжего подонка через мишуру дурацкого маскарада, под плотным слоем грима и маской бывалого вояки. Но какой, к чёрту, из него мвдшник? Сейчас я всё объясню маме и она вызовет полицию. В конце концов, я – её дочка и мои слова для неё имеют большую ценность, чем бумажки этого недосержанта.
– Мама, этот человек лжет, он не тот, за кого себя выдаёт, – Кричу я, спускаясь по лестнице.
Мама оборачивается и спокойно вглядывается мне в глаза. Иногда мне кажется, что когда она так смотрит, то пытается меня прочесть и отсканировать, словно студент, изучающий новый учебник.
– Мама, это – маньяк, он преследует меня. Пожалуйста, вызови полицию. – Говорю уже тише, стараясь, чтоб мой голос звучал спокойно и убедительно. – Он очень опасен…
Мама хмурится и решительно поворачивается к недавнему собеседнику, а я облегченно выдыхаю, решив, что мне удалось её убедить. Наивная…
Не дав Юлиане вставить ни одного слова, Кир протиснулся в дверную щель, а затем отодвинул рукав на кителе и просунул ладонь в отверстие двери, демонстрируя собеседнице небольшую татуировку в форме штрих-кода на запястье.
– Если вы помните о статье под номером 2.23, то обязаны знать, что передача объекта должна состояться по первому требованию компетентных органов… – Произносит фальшивый сержант.
«Что он такое говорит? Какая, к чёрту, статья?»
Я недоуменно перевожу взгляд с Кира на собственную мать, и с ужасом замечаю, что в карих глазах женщины проскакивает какая-то обречённость и узнавание. Но, этого просто не может быть. Власов никогда не был знаком с моей мамой, и у них не было, и нет общих тайн, ведь так?
Слышу шепот: «Извини».
Сердце устремляется куда-то в пятки.
Юлиана дёргает за цепочку, впуская самозванца в наш дом, а я всё ещё не могу поверить:
«Как она могла так со мной поступить? Что, вообще, происходит?»
Но, через мгновенье ступор проходит, и я опрометью бросаюсь вверх по лестнице, в свою комнату, которая расположена на втором этаже. С облегчением понимаю, что успела раньше преследователя и быстро запираю двери на железную щеколду.
Стою, чуть дыша, и одновременно прокручиваю в уме возможные варианты побега.
« Я думала, вы дождётесь её дня Рождения. Ей через неделю восемнадцать…» – Слышу из-за перегородки голос матери и быстрый ответ её собеседника «Нет».
Голова гудит от сотни мыслей, меня всю трясёт, словно в лихорадке. Сейчас самое время, чтобы задействовать способности, из-за которых у меня столько проблем… Только, основная загвоздка состоит в том, что это никогда не происходит по щелчку пальцев. И что, тогда, мне делать?
Напряглась до боли в суставах, до дрожжи в сжатых кулаках. Про себя молилась о том, чтобы режим «летяги» сработал хотя бы ещё один разок… Но – нет, всё бесполезно. Упрямая сила никак себя не проявляла.
– Настя, ты это серьёзно? – Раздался издевательский голос из-за дверей. – Неужели ты думаешь, что меня остановит дверная щеколда?
В одно мгновение дверная ручка и задвижка, покраснели и каплями расплавленного металла, стекли на пол. Я ойкнула, отскочила назад и, не дожидаясь следующего шага преследователя, выпрыгнула в распахнутое окно на улицу.
Думала, что упаду в кусты. Несколько раз, при других обстоятельствах, я удирала из дому, именно через окно и, каждый раз, мне удавалось отделаться парой мелких ссадин. Но, на этот раз, удача отвернулась и, вместо мягких листочков гортензий, я угодила в раскрытый кузов грузовика, стоящего прямо под нашими окнами. Впрочем, я упала на ворох каких-то тряпок и, потому, не ушиблась и, даже, не поцарапала ноги, а через пару секунд, рядом со мною на мягкую поверхность приземлился и Кир.
Плавно перекатившись через голову, самозванец крикнул водителю:
