© Анатолий Шамов, 2022
ISBN 978-5-0056-0394-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Уважаемый читатель, продолжая разговор о семнадцати золотых законах поэзии остановлюсь на законах звуковой организации стиха: закон гармоники, закон аллитерации, закон звукосмысла, закон консонантизма.
Упорядоченное расположение ударных гласных стиха, нагнетание одной из гласных называется гармоникой в стихосложении. Одним из законов звуковой организации стиха является консонантизм, т.е. опора на звучание не гласных, а согласных звуков в строчке, что усложняет связь звуков в строфе, дает автору возможность организовать материал произведения особым способом и здесь уместно заметить, что есть дальнейшее новаторство и творческий поиск, т.е., открытие новых законов звуковой организации стиха. При консонантизме напор выбранного согласного создает эффект равный смысловому. Автор, идя от переклички согласных, когда усиливается связь звуков внутри строки, до переклички смыслов, когда слова отражаются друг в друге, сливаются смыслом и звуком, создает нечто, что можно назвать звукосмыслом. Умение пользоваться этим явлением при написании стихотворения, образует закономерность, которая и азывается – законом звукосмысла, где обязательно имеется соотношение звуковое и смысловое. Все рассмотренные нами законы направлены на то, чтобы усилить ощущение единства стиха. Путь от переклички звуков до переклички смыслов слов, когда используются слова, близкие по звучанию, но разные по смыслу-паронимы, есть путь высокого мастерства.
Подводя итог сказанному, замечу, что, работая на эстетическое чувство читателя, законы звуковой организации стиха помогают автору эффективно выразить тот материал, которым он в силу своих знаний и жизненного опыта располагает, а в целом помогают в согласии с другими законами поэзии создавать совершенные и прекрасные произведения, такие строчки как,”…Я помню чудное мгновение…”.Надеюсь, уважаемый читатель, в следующих книгах мы продолжим разговор о законах поэзии.
Член Российского союза писателей А. В. Шамов
Теряем счастье мы в круговороте дней
Стоишь былинкой на сентябрьском ветру,
В путь… как и на работу, провожаешь.
Не волен я, из памяти твой образ не сотру,
Ты крест на след мой каждый оставляешь.
Пусть горек ветер от полыни поздней той,
Любовь идти всегда идущим помогает.
Вербально нарисую образ твой святой,
Любовь, известно… устали не знает.
Теряем счастье мы в круговороте дней,
Когда предательство и ложь бессильны.
Теряем среди тягот этой жизни и друзей,
Теряем потому, что часто сами мы наивны.
Стоишь простоволосая, с улыбкой вслед,
Печаль вдруг паутинкой на лицо спадает.
То бабье лето помню, помню столько лет,
На след мой листья одиноко опадают.
Стоишь былинкой…
Делила хлеб насущный, притчи на двоих
Маме Клавдии Яковлевне…
Ты, крестишь меня снова у порога,
Не прячешь слезы радости свои.
Любила сыновей своих ты и у Бога
Просила силы… и дошли слова твои.
Печальных истин, спору не приемля,
Делила хлеб насущный, притчи на двоих.
Тебе от детства, мама, душа внемлет,
И для тебя пишу очередной я стих.
Простились мы, ушли закрыв ворота,
Суровых истин… школу мы прошли.
И помнили всегда любовь твою, заботу,
И приезжали в дом с большой Земли.
Я вижу встречу нашу, крест на руки,
Иконы с меди, вечный свет в углу.
Спасибо, мама, за любовь твою и муки,
За то, что научила противлению злу.
Ты крестишь меня…
Пустяк какой, клетчатая тетрадь стихов
Тетрадь стихов моих, шутя, возьмёшь,
Откроешь на странице притчей.
Мысль о предательстве… прочтёшь,
И вереницей быстрой жизненные лица.
Быть может, ощутишь душевный свет,
Что вплелся в строчки те, страницы.
Оценишь прошлое своё в сравнении лет,
И первая любовь твоя тебе приснится.
В волнении мигом снова будет кровь,
Забытые слова звучат и бумом мысли.
Минутами вернётся та в грехе любовь,
И поменяются на время жизни смыслы.
Пустяк какой, клетчатая тетрадь стихов,
Где мыслеобразы строки нашли поэта.
Найдешь и свой из названных грехов,
И истину увидишь поэтического света.
Тетрадь стихов…
Поэзия есть квинтэссенция искусства
На двухсотлетие признания церковью учения Галилея…
Слепая ночь, как символ мироздания,
Горит звезда, ей имя кто-то дал.
Строка без символа трудна для понимания,
Законы солнца… я – поэт, познал.
Седые верно письмена пророчат,
Нас Галилей инакомысльем заразил.
Земляне Бога о таланте всуе просят,
Сгоревший Бруно о звезде нам говорил.
Поэзия есть квинтэссенция* искусства,
Есть пятый элемент, дух мира и душа.
О пятом и девятом мало знаем чувстве,
Для понимания тонкости поэзия нужна.
Сознание слепо, есть инакомыслье,
Есть андеграунд** действенной строки.
Есть о Вселенной собственные мысли,
И не слепы, нет не слепы наши мозги.
Поэзия…
*Квинтэссенция в античной и средневековой натурфилософии и алхимии – пятый элемент, пятая стихия, эфир, одна из основных стихий (элементов), тончайшая, самая тонкая стихи…
**Андегр; унд и андергр; унд – совокупность творческих направлений в современном искусстве (музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве и др…)
Ваша нежность мне снится ночами
Ваша чувственность, плечи под шалью,
Голос в альт заставляют неметь.
Я представил Ваш взгляд под вуалью,
Я представил, чтоб вмиг покраснеть.
Безмятежны Вы, мило смеётесь,
Ранит сердце Ваш голос давно.
Нарочито Вы вдруг отвернётесь,
Не поможет мне в страсти вино.
Ваша тайна легка в исполнении,
Эротичность вне всяких наград.
С Вами быть, Вас любить в единении,
Но, смогу ли я… Вас удержать.
Ваша нежность мне снится ночами,
Возрождает и грусть, и поэта во мне.
Вы прекрасны, достойней нет дамы
Быть со мной в поэтическом сне.
Ваша чувственность…
Палка в камень, давно я монах
Волчье солнце – особое солнце,
Гончих свора на волчий след.
В осень стынет в раздумьях Ворскла,
Нет подруги уж трое лет.
Золотились в ту осень дубравы
У волчицы в зелёных глазах.
У ручья нас ласкали травы,
Счастье наше бродило в горах.
Только утром нас ждала затравка,
На флажках застрелили любовь.
Кровь волчицы роняли ромашки,
Я выл ночи… бродил без снов.
Даль осенняя верность ту носит,
И брожу я годами в суровых горах.
Волчье солнце не с каждым ходит,
Палка в камень, давно я монах.
Волчье солнце…
Тебя он милой и красивой называл
Сбежали, помнишь, мы с тобой в весну,
Земля распарилась, траву рожала.
О чем-то ветер уговаривал сосну,
И та его без слов, похоже, понимала.
Горячий ветер волосы ласкал тебе,
И ты смеялась, глаз своих не пряча.
Как дети, почки резались в вербе,
С вином ходила из рук в руки чаша.
Талантом многогранный ветер, напевал,
И ты большая девочка его переводила.
Тебя он милой и красивой называл,
И ты во мне поэта, как-то воскресила.
В рубахе красной полный смысла вечер,
По золоту заката к морю уходил.
